— Серийные убийцы приносят беду в отдельные семьи, — пожал плечами Хейр. — Психопаты в экономике, политике, религии разрушают целые общества и государства.

В этом, решительно заявил Боб, и скрывается разгадка вековой тайны человечества, а именно: почему мир настолько несправедлив? Откуда берутся чудовищное экономическое неравенство, варварские войны, повседневная служебная и бытовая жестокость? Ответ один — психопатия. Часть мозга, которая функционирует неправильно. Вы едете на эскалаторе и смотрите на людей, едущих на другом эскалаторе навстречу вам. Если бы вы могли прочитать их мысли, то поняли бы, что все мы разные. Мы вовсе не такие уж хорошие люди, а некоторые из нас вообще психопаты. И именно психопаты виновны в том, что наше общество такое несправедливое и жестокое. Они подобны камням, брошенным в спокойный пруд.

Не только Боб полагал, что огромное число психопатов можно обнаружить на самых высоких ступенях общественной лестницы. После того как Эсси Вайдинг впервые упомянула в разговоре со мной об этой теории, я беседовал со многими психологами, и все они в один голос говорили то же самое. Среди них была Марта Стаут из медицинского факультета в Гарварде, автор книги «Ваш сосед — социопат». (У читателя может возникнуть вопрос, какая разница между психопатом и социопатом, и я отвечу: разницы нет. Психологи и психиатры во всем мире склонны использовать разные термины для одного и того же понятия.) Так вот, она сказала мне, что социопаты — повсюду. Вы обедаете, к примеру, в многолюдном ресторане, и вас со всех сторон окружают социопаты. Можете не сомневаться, что их полно и у вас на работе.

— Социопаты в целом производят гораздо более приятное впечатление, чем обычные люди, — заметила Марта. — Собственной душевной теплотой они не обладают, но очень хорошо изучили эмоции окружающих и великолепно их имитируют. Они из тех, кому нравится заставлять других людей прыгать, а потом понаблюдать, как они это делают. Многие социопаты вступают в брак только ради того, чтобы выглядеть нормальными, но в семейной жизни демонстрируют откровенное равнодушие и холодность к супругу.

— Не знаю, сколько человек прочитает мою книгу, — сказал я. — Может быть, тысяч сто, а это означает, что примерно тысяча из них окажется психопатами. Впрочем, возможно, их будет даже больше, если исходить из того, что психопаты любят читать книги о психопатах. Какую мысль они должны почерпнуть из моей книги? Не мешайте жить другим людям?

— Хорошо, если так, — ответила Марта. — Но вряд ли они смогут контролировать свою агрессивность. Ведь они, как правило, думают: «Она лжет, когда говорит, что существует совесть». Или: «Этого несчастного сдерживает совесть. Надо бы научить его быть, как я».

— А что, если мою книгу прочитает жена психопата? — спросил я. — Как следует поступить ей? Уйти от него?

— Да, — ответила Стаут. — Мне бы хотелось сказать: да, ей лучше уйти от него. Невозможно ранить чувства человека, у которого их нет в принципе. — Она сделала паузу. — Социопаты любят власть. Они любят побеждать. Если у человека отнять любовь и доброту, у него не останется ничего, кроме стремления к победе любой ценой.

— Это означает, что основное их количество находится на самом верху общественной пирамиды? — предположил я.

— Абсолютно верно, — согласилась Марта. — Чем выше вы поднимаетесь по общественной лестнице, тем большее число социопатов там находите.

— Значит, войны, социальная несправедливость, различные формы эксплуатации — результат деятельности ничтожного процента населения на самом верху — людей, страдающих психической патологией? — спросил я. Это было похоже на волновой эффект от книги Петера Нордлунда, но в гигантском масштабе.

— Думаю, многое из того, что вы перечислили, действительно связано с психопатией, — ответила Стаут.

— Страшно представить, — заметил я, — что девяносто девять процентов человечества даже не подозревает о том, что их судьбой распоряжается жалкая горстка психопатов.

— Да, действительно страшно, — согласилась Марта. — И редко кто решается себе это представить. Ведь нам с самого раннего детства внушают, что у каждого человека есть совесть.

В конце нашей беседы она обратилась к тебе, читатель, и сказала, что если ты забеспокоился и начал выискивать у себя черты психопата, ты можешь не волноваться. Твое беспокойство означает, что ты не психопат.

Практически все профессионалы-психиатры описывают психопатов одинаково: они бесчеловечны, безнравственны, безжалостны, прямо-таки сгусток злобы, нацеленный на то, чтобы нанести наибольший вред обществу. Но распознать психопата может только человек, прошедший специальную диагностическую подготовку. Есть и другой способ — провести обследование на сложном функциональном магнитно-резонансном томографе. Такой возможностью располагает, к примеру, Адам Перкинс.

Адам — исследователь в области клинической неврологии в Институте психиатрии в Южном Лондоне. Я посетил его вскоре после своей встречи с Эсси, так как мне стало известно, что он специализируется на тревожных состояниях. Мне захотелось проверить свою теорию по поводу того, что тревожное состояние — это, с психологической и неврологической точек зрения и с точки зрения особенностей функционирования миндалевидной железы, противоположность психопатии. Я представлял свою миндалевидную железу в образе хаббловской фотографии солнечной бури, а миндалевидную железу психопата — в образе хаббловской же фотографии мертвой планеты, типа Плутона. Адам подтвердил мою теорию, а затем, чтобы продемонстрировать ее правильность, подсоединил ко мне какие-то провода и поместил меня в упомянутый томограф, а потом без всякого предупреждения включил ток, сильный удар которым я и получил.

— О! — взвыл я. — Очень больно!.. Пожалуйста, уменьшите силу тока. Мне казалось, что электрошок вообще запретили. А какой был уровень?

— Третий, — ответил Перкинс.

— А самый верхний какой?

— Восьмой.

Адам провел со мной несколько тестов, чтобы оценить мой уровень тревожности, и все это время я с подозрением посматривал на кнопку включения электрического импульса, иногда у меня даже возникали непроизвольные спазмы. Когда все закончилось, Перкинс, просмотрев электроэнцефалограмму, подтвердил, что мой уровень тревожности заметно выше среднего.

Ого, подумал я. Мне было неожиданно приятно услышать, что со мной что-то объективно не в порядке, и я предположил:

— Возможно, с моей стороны, со стороны человека с таким высоким уровнем тревожности, было не слишком удачной идеей начать поиск людей с патологическим ее дефицитом.

Адам кивнул и заметил, что мне нужно быть осторожным. Психопаты действительно очень опасны. И часто психопатами оказываются именно те люди, на которых мы меньше всего можем подумать.

— Работая над диссертацией, — вспомнил он, — я подготовил один личностный опросник и пригласил желающих из студентов принять участие в его апробации. Я развесил объявления; откликнулась одна девушка. Очень молодая, училась на втором курсе. Ей было лет девятнадцать. Она спросила у меня: «Я должна отвечать на вопросы о моем характере?» — «Да», — ответил я. И тогда она заявила: «У меня очень плохой характер. Мне нравится причинять людям боль». Я решил, что она специально меня заводит, и сказал: «Ну что ж, хорошо». И мы начали отвечать на вопросы теста. Когда она смотрела на фотографии расчлененных тел, я по данным сенсоров понял, что от подобных картин она получает удовольствие. Эта девушка сексуально возбуждалась от вида крови и смерти. Все происходило на подсознательном уровне, за какие-то миллисекунды. Она от всего этого получала настоящее удовольствие.