— Итак, что дальше?

Павел вздохнул, тоже взял с тарелки куриное крылышко.

— Дальше надо выследить Прокопова и удостовериться, что он Поборник Зла.

— У нас теперь нет подслушивающего аппарата.

— Он и не потребуется. Первого Поборника мы подслушивали, потому что не были убеждены в правдивости Алешковского, а теперь знаем — все Поборники помечены знаком. Надо обнаружить знак, и все станет ясно. Если у Прокопова нет знака, значит, он не Поборник Зла.

— Как ты обнаружишь? Переоденешься в участкового врача и заставишь оголиться в связи с опасностью заразиться моровой язвой? — усмехнулась Маша.

Павел залюбовался. Какие у нее замечательные зубки, с хрустом кусающие огуречные пластинки.

— Смейся, смейся. Надо вызнать, где обитает подозреваемый, и установить за ним слежку. Погода стоит жаркая, он тоже человек, ходит купаться.

— Ездит купаться. Он здесь самый главный.

— Ездит купаться. Оголяется. Мы его издали и осмотрим на предмет интересующего нас тату. Думаю, его загородная резиденция располагается у реки — резиденции всех правителей обычно располагаются у водоемов, там надо окопаться и ждать.

— Где возьмем бинокль?

— Посмотрим в магазине. Если нет, поговорим с мужем хозяйки, дядей Геной.

— Дедом? — Маша усмехнулась, вспомнив предостережение хозяйки жилья ни в коем случае не называть так ее мужа.

— Дедом, — хмыкнул Павел и рассмеялся. — Может, у него есть или у его знакомых.

— А дальше?

— Дальше тебя не касается, — хмуро буркнул Павел.

Маша перестала улыбаться и отвернулась…

После запоздалого завтрака они посетили центральный кинотеатр, где вестибюль и второй этаж, отданный под торговлю частным торговцам, напоминали стихийный рынок лихих девяностых. Масса павильонов кичились обилием турецкого и польского барахла, но зеваки ходили, глядели и не покупали — после заработной платы прошло довольно много времени, а значит, денег у населения на руках было только-только дотянуть до новой получки. Павел уже успел определить, что основное население городка трудилось на предприятиях бюджетной сферы, где деньги за работу выдавались строго в определенные дни — «аванс — получка», перебиваясь до заветного срока микрокредитами и пенсией родителей. Обычная жизнь маленького провинциального городка России в двадцать первом веке. Нищеты не было, но и не жировали, как в столицах.

В кинотеатре был стандартный голливудский набор. Один из фильмов начинался через пару минут, и это решило их выбор — пошли в кино, словно начинающие влюбленные в конфетно-букетный период. Маша подумала — у них этого состояния любви, когда все в ярких красках и впереди только счастье, не было, нет и не будет. А Павел не думал о такой ерунде. Его мысли были заняты другим.

Гнали приключенческий боевик, и Павел с Машей сидели в темном зале, наполовину заполненном, смотрели и думали. Маша думала, что вряд ли так просто даст ему сегодня ночью, скорее совсем не даст, так как мысли были сумбурными, мыслей было много, и она их не могла понять. Они неслись, словно рой метеоритов, они оглушали… Мысли были свои и словно не свои… Ужас! Да и не время думать о спаривании, когда впереди предстояло такое серьезное дело — искоренение Зла… Она смотрела искоса на Павла, взгляд которого был направлен на экран, и поражалась его спокойствию…

После фильма Павел был погружен в себя, и Маша решила его не дергать, шла молча рядом, держа его за руку. Тем не менее у нее хватило ума завернуть его в ту же пельменную. Теперь взяли две порции сибирских пельменей с настоящей аргентинской говядиной, или кенийской буйволятиной, или австралийской кенгурятиной. В общем, с каким-то мясом, хотя начинка могла быть простой китайской соей плюс вкусовые ароматические добавки…

— Очень вкусно! — Маша уплетала за обе щеки.

— Здорово! — соглашался Павел, думая о своем.

Варево с бульоном обильно сдабривали перцем и уксусом.

Маша подмигивала и улыбалась, Павел кивал, мол, оценил знаки ее внимания…

— Теперь пойдем знакомиться, — сказал Павел, кивая на недалекое здание местной администрации, доставшееся городу от советских времен. В здании располагались не только мэрия, администрация центрального района города, но и два Законодательных собрания — городское и автономной области. Руководителем последней организации и был Прокопов.

У Дома правительства автономной области теснились низкосидящие дорогущие иномарки и высокие джипы, стояли две полицейские «шкоды», раскрашенные, словно машины провинциальных шерифов западных штатов США. Еще было два бронированных «мерседеса».

— Его, — указал Павел. Номера 222 и 444.

— Что? — удивилась Маша.

Павел изобразил улыбку хищника, выходящего на охоту:

— Чертушка попал.

Маша не стала спорить — она верила своему Бойцу.

Вдруг одна из полицейских «шкод», разряжаясь миганием и воем сирены, сердито урча в мегафон, помчалась на проспект, перекрывая движение. Из Дома правительства вывалила толпа толстых и худых мужчин в костюмах и галстуках, среди которых выделялись явно высокие амбалы-охранники.

Маша толкнула Павла в бок, посмеиваясь:

— И кто из них Прокопов?

— Не ясно… А, понял… Вон, спесивый такой, перед ним один холуй дверцу мерса открыл.

Маша не успела разглядеть лица Прокопова — дверца машины захлопнулась, челядь попрыгала по автомобилям сопровождения, словно спасаясь из заминированного здания, и кавалькада, мигая и громко визжа и воя, помчалась прочь. Последней умчалась, словно забытая стаей дешевка, исходясь воем сирены, вторая «шкода» полицейского сопровождения.

— Ладно, будем искать гнездо. Это не так сложно. Лежку этой твари… — произнес Павел, имея в виду загородную резиденцию главы автономной области.

В киоске они купили несколько местных газет и в одной из них нашли фотографию Прокопова.

Маша отметила волевой подбородок, надменно сжатые губы и чуть прищуренные глаза, словно Прокопов обдумывал какой-то коварный план. Например, как насадить Зло на планете Земля…

При этом Маша мысленно замечала себе самой, что Зла на планете Земля уже и так хватало сверх всякой меры… Кто бы «насадил» Добро… Может, это сделает Павел, он же Боец! Странно только, что Добро насаждается Злом — убийством…. Странные какие-то Добро и Спасение….

В магазинах, как и предполагалось, было все, кроме обычного бинокля. Но Павел не унывал. Он верил, что все получится само собой. Маше его уверенность передалась, и она успокоилась.

Когда они вернулись в дом, «копейка» хозяина уже стояла посреди двора. Тетя Аня кормила кур.

Маша, любопытствуя, подошла посмотреть. — Интересно? — осклабилась весело хозяйка. — Сама-то в благоустроенной квартире обитаешь?