Я сделала глубокий вдох и произнесла:

– Одна из девушек была обворована и лишена магического дара.

Брови Шаторье медленно, как в замедленном действии, всползли на лоб, так же медленно округлились глаза. Пару секунду он смотрел на меня, затем проговорил:

– Видите ли, мисс де Лафей. Ввиду своей дремучести, вы верно, не в курсе, как происходит передача магического дара.

Я передернула плечами, вспомнив, как именно происходила передача, и что при этом происходило.

– Кое-что мне известно, – отозвалась я кривясь. – В общих чертах.

Шаторье облокотился на столешницу, глаза сверкнули недобрым, а морщины на переносице и лбу углубились.

– Как интересно, – проговорил он. – Я бы поинтересовался, откуда эти знания. Но сейчас куда важнее выяснить, кто эта девушка, опозорившая и себя, и свою семью.

Меня словно ледяной водой окатили, я охнула и отпрянула.

– Опозорившая? Шутите? Вы меня вообще слышали? Её обокрали. У нее забрали дар!

Шаторье откинулся на спинку стула и махнул дланью, окно слева распахнулось, впуская в кабинет потоки свежего воздуха, а тронутые сединой волосы зашевелились.

– Святая наивность, – хмыкнул он. – Леди де Лафей, если бы вы чуть усердней учились, знали бы, что при предполагаемых вами условиях дар украсть невозможно. В момент максимального сближения мужчины и женщины дар передается добровольно.

На меня накатило остолбенение. Мысли спутались, я пыталась осознать услышанное, сжимая пальцами юбку. Со стороны окна доносится пение птиц, но сейчас оно только отвлекает. Добровольно? Дар передается добровольно?

От осознания этого я едва не подпрыгнула на месте. Лалиану обманули, это факт, она ведь не знала, что нареченный после получения дара поведет себя, как последний мерзавец. Она наивно ему доверилась, за что и поплатилась. Но такое наказание слишком жестоко. Лишиться дара, лишиться чести – она этого не заслуживает. Но еще заманчивей показалась другая мысль – значит, я могу отказаться его передавать? Могу оставить себе?

Шаторье словно прочел это в моих глазах.

– К счастью, оставить дар девушке мы не можем. Это было бы вопиющим расточительством.

– А если девушка не отдаст дар? – спросила я, взглянув ему прямо в глаза.

– Тогда нам остается лишь одно, – с хищной улыбкой ответил посол. – Принудить девушку. Поскольку женщина не должна обладать магией.

От прямоты и дикости заявления я впала в ступор и даже прохладный ветерок с улицы не беспокоил. Не верилось ушам. Шаторье только что заявил, что они готовы принуждать девушек к передаче дара, чего бы им это ни стоило? Да они тут все с ума посходили. Этот Магикус Соле настоящая пыточная тюрьма под личиной благовоспитанности.

– Вы побледнели, мисс де Лафей, – произнес он. – Что-то не так?

– Не так весь ваш пансион, – изумляясь собственной смелости выпалила я. – Неужели вы не можете защитить девушку, которую так ужасно оскорбили? Вы вообще понимаете, о чем речь?

– Прекрасно понимаю, – кивая, согласился посол. – Кстати, не могли бы вы сообщить имя девушки, которая опозорилась?

Я зашипела, сжимая кулаки.

– Она не опозорилась! Её опозорили! И нет, я не скажу. Теперь не скажу. Потому, что не верю вам ни на каплю. Я думала, вы заботитесь об ученицах. А оказалось, что… Не знаю. Что будет, если об этом узнает королевская семья?

Глаза Шаторье недобро сверкнули, а я отшагнула к двери, дрожа от того, что только что наговорила брачному послу. Пару секунд он испытующе смотрела на меня, барабаня пальцами по столу. Все это время я с тревогой ощущала, как по позвоночнику катился неприятная струйка. Тоже мне, помощница. Решила заступиться за Лалиану, но, кажется, только усугубила все.

– Вы угрожаете мне, мисс де Лафей? – спросил Шаторье тихо и так мрачно, что внутри все заледенело.

– Просто рассуждаю вслух, – отозвалась я, нервно сглотнув. Наговорила я так много, что могу провалиться к нему в немилость на приличный срок.

Он хлопнул в ладоши, рядом с ним прямо в воздухе возник серебряный бокал. Шаторье отпил, и бокал так же неожиданно исчез.

– Прежде, чем рассуждать вслух, леди Валенсия Соул де Лафей, – сказал он, и мое полное имя в его устах прозвучало угрозой, – порассуждайте в уме. И подумайте, кому, в случае чего поверят – девице, которая сомнительным образом потеряла невинность и лишилась дара, или мужчине из хорошей семьи, с приличным образованием и хорошим статусом. К тому же, его слова будут подкреплены поддержкой брачного посла.

Он говорил это и смотрел мне в глаза, а я с холодком осознавала – он все понимает, он в курсе всего, что тут происходит. Но почему-то совершенно не пытается восстановить справедливость.

Это пугало еще сильней. Но драконить Шаторье действительно не самая умная мысль, хотя уже успела его вывести из себя, раскрыть несколько карт и едва не подставила Лалиану. Хорошо, что хватило ума не называть ее имени.

Поняв, что от Шаторье ничего не добьюсь, а только сделаю хуже, я вскинула подбородок и проговорила:

– Если вы действительно не можете ничем помочь, позвольте удалиться. Сегодня нам назначили урок танцев. Не хотелось бы злить преподавателя.

– Ваше рвение похвально, – хищно раздувая ноздри, хмыкнул Шаторье. – Но вы так и не назвали имени девушки.

– Я его забыла, – нагло соврала я, глядя поверх головы посла на книжный шкаф позади.

Он фыркнул.

– Смело. Но глупо. Я и так узнаю. Что ж, леди де Лафей, вы свободны.

Покидала кабинет брачного посла с тяжелыми мыслями. Лалиане помочь не смогла, а очень хотелось. Узнала важную информацию – дар можно передать добровольно, а можно забрать насильно. Что ж, тогда Лалиана еще легко отделалась, расплачиваясь за свою доверчивость. Ведь ее нареченный мог быть менее терпеливым. Мой нареченный, тоже пытается, но, его выдержка явно на исходе.

Меня не покидало ощущение чего-то ненормального. Словно в Магикус Соле действительно происходит что-то не то. И со всем этим нужно что-то делать.

Я размышляла, идя по коридорам в направлении женского корпуса, но когда завернула за колонну, меня кто-то цапнул за локоть и втащил на балкон. Оказалось достаточно взглянуть на нашивку в форме дракона, чтобы понять, кто передо мной.

Магия в груди тут же вздыбилась и зарычала, я, взвинченная после разговора с Шаторье, сделала то же самое.

– Вам что, не ясно? – проговорила я зло, глядя в дымку лица, которая снова на секунду поредела, обнажив хищные черты. – Вы. Мне. Не нравитесь.

История с Лалианой придала сил и уверенности, теперь еще больше хотелось разобраться со всем, понять, как король допустил такой беспредел в магическом пансионе, который должен защищать и обучать девушек. А вместо этого делает из них дойных коров и превращает в отработанный материал.