— Почерк тот же, — пояснил юрист. — Горло перерезано — от уха до уха. Чтобы не успели реанимировать. В условиях скудного здешнего госпиталя это, сам понимаешь, непросто.

— Убью, — негромко и без угрозы сказал Рэм. Просто констатировал. — Вычислю тварь и убью. У меня ещё больше суток в запасе. План корабля почти готов. Возможности спецбраслета не такие широкие, как у полицейского сканера, но и я кое-что могу.

— Рэм, успокойся, — попросил Ченич. — Я тебя освободил под честное слово, что ты будешь сидеть тихо. По крайней мере, пока корту не разрешат следовать по маршруту и он не начнёт разгон.

— А я спокоен. Делов-то. Вы не бойтесь, я на корабле никого убивать не буду. Дождусь, пока это животное долетит до Асконы и придушу там. Это не проблема. Вот. — Он переключил браслет в режим подавления сигналов и активировал домагнитное поле. — Домагнитка слабенькая, но её хватит, чтобы не оставить отпечатков пальцев и потожировых. Считайте, что мы об этом не говорили. Радиоподавление я сейчас выключу — и не было этих слов. Но если вы мне поможете выследить тварь, я буду вам очень благодарен.

— Ты, — сказал Ченич. — Мы же с тобой — на «ты». — Он посмотрел в спокойное сосредоточенное лицо Рэма. — Пожалуйста, не дури? Найти — это правильно. Но убийца должен сидеть в тюрьме.

— И сколько ему дадут за два условных трупа? Условные двадцать лет? — дёрнул плечом Рэм. — Это была живая девочка. Она прожила бы свою сотню, и парень-официант — столько же. Жизнь — это самое ценное, что у нас есть. Оно не стоит никаких разборок, это ты понимаешь?

Имперский спецоновский крейсер «Персефона». 4 года назад

Рэм мерил шагами карцер, когда дверная мембрана открылась, и один из пилотов пропустил вперёд Матти Корхонена. Злого, с багровой рожей.

На «Персефоне» не было какого-то особенного протокола сопровождения в карцер. Рэм так вообще пришёл сам. Дежурный открыл ему дверь, забрал спецбраслет, вот и всё. А куда на корабле денешься?

Да и кто ты будешь, если начнёшь на пустом месте качать права? Сказали «в карцер» — и топай. Нянька, что ли, нужна?

И сиди там три дня без браслета. Каюта четыре на четыре метра. Только в потолок смотреть. Или поговорить.

Матти Корхонен мрачно уставился на Рэма подбитым глазом.

Парень не шарахнулся от него, хоть и хотелось. Он тут был полностью в проигрыше.

Драться с таким бугаём в тесной каюте — это сразу самоубиться. Без возможности манёвра Рэм лишался своего основного козыря — скорости реакции и подвижности.

Он даже Дерена мог иногда обгонять в реакции. Главное было не попасть в захват старшего. Руки у того были просто железные, почти как у Бо.

Рэм дёрнул плечом и отошёл к своей койке. Днём на ней можно было только сидеть. Он и сел.

Матти сел на вторую койку. Вторым этажом было ещё две, но обе были утоплены в стену так, что и не догадаешься.

Карцер был обычный, стандартный, на два условных рыла. Но кроватей установили четыре, парами, одна над другой, потому что Гарман, как правило, запихивал сюда четверых. Что было понятно, учитывая устойчивую компанию главных отморозков первой палубы — самых молодых пилотов основного состава — Эмора, Лившица, Итона и Бо.

Бо кроме прочего был хаттом, наномашиной с искусственным интеллектом четвёртой генерации. Выглядел он как человек, что не мешало ему отрастить визор прямо на ладони. И Гарман брал с Бо честное слово, что хатт не будет развлекать парней во время наказания.

Он и не развлекал. Им и болтовни хватало. А вот Рэму было не с кем даже поговорить. Не с Корхоненом же?

Три дня и три ночи предстояло провести, как в клетке с гикарби, чтоб его дакхи съело.

Рэм улыбнулся невольно. Неведомое дакхи, которым ругались пилоты, оказалось очень забавным зверьком. Только всеядным.

В этом самом карцере Эмор, Бо и два десантника сидели как-то вместе с детёнышем дакхи, которого достали из вентиляции реактора вопреки приказу зампотеха, капитана Келли, больше по реакторам и двигателям не лазить.

Но детёныш провалился и пищал. И не лазить в тот день было никак нельзя.

К счастью, Дерен знал, что это за зверь. Техники извлекли потом из вентиляции мамашу с целым выводком дакхят. Так что парни в тот раз очень весело посидели.

Рэм вздохнул и ткнулся лбом в стену. Ну тоска же!

Он вообще не любил сидеть в карцере. Его угнетало безделье, а сейчас ещё и несправедливость наказания. Ну за что? Матти сам на него бросился. Совершенно на пустом месте. Он-то почему виноват?

Рэм вскинул голову и неожиданно встретился глазами с соседом по карцеру. Тот нагло его разглядывал. И даже отвернуться было особо некуда: лёжа-то можно лицом к стене, а сидя куда?

Принесли обед. Есть тоже пришлось за одним столом друг напротив друга. Просто кусок в горло не лез.

В ангаре — там была возможность манёвра.

Первое движение нападающего Рэм почти предугадал. Кулак летел в нос, но скользнул по щеке, выбив несколько кровавых капель и ссадив кожу.

Под следующий удар Рэм поднырнул. Матти был его тяжелее и выше ростом. Оставалось уворачиваться, искать у противника слабые зоны и выматывать. Рэм был выносливее ровно настолько, насколько Матти сильнее.

Может, тактика была и неверная. Сломай пилот Рэму нос, он, может, и опомнился бы, но сейчас беспорядочно махал кулаками, не попадая по юркому противнику, и заводился всё больше.

Подбежали техники. Один перехватил Рэма, и Матти успел всадить кулак мальчишке под диафрагму, когда его оттаскивали.

Рэм задохнулся от боли. Запоздало понял, что надо было не выёживаться, а включить домагнитку компрессионной формы и вызывать Дерена.

Но мозг… он любит просыпаться потом. После драки.

Рэм только сейчас заметил, что лицо Матти украшает не только фингал. У пилота была ссадина на скуле. И двигался он как-то боком, как краб.

Техники! — догадался парень. Матти скрутили техники, а потом, пока тащили к замполичу, выбрали место, куда не добивают корабельные камеры, и добавили от себя.

Рэма на крейсере любили, а вот драки — нет. Одно дело — поединки между молодыми парнями, где выяснялось, кто какое место займёт в негласной иерархии.

У таких драк были свои правила. Даже кэп смотрел на это сквозь пальцы, если парни не наглели и не попадались потом медику.

Настоящие драки — совсем другое. Особенно с неконтролируемыми вспышками адреналина. Гарман считал, что они плохо влияют на личный состав. Парни в бою должны прикрывать друг друга, а не разбирать старые обиды. Смертей и так хватало.

Три недели назад из основного состава Серая забрала троих. Не рассчитали. Не смогли вывернуться.

Таггеры загнали шлюпки между двумя крейсерами и… Нет, реактор антивещества не взрывается, если его не трогать. Там защита хорошая. А обычный реактор — да.