— А откуда Вы узнали, что, — незнакомец нервно сглотнул. А заодно прекратил проверять, все ли кости на месте: не до того стало.

— Я чувствую волшебство, что течёт в твоих жилах. Давай, покажи, что умеешь, — похоже, некромант был ослеплён надеждой на скорый побег, и потому не задумывался над тем, а отчего же этот «волшебник» сразу не воспользовался своими силами. Так бы и в руки стражи не попал, и из драки бы вылез с меньшими потерями.

— Не могу, — пожал плечами незнакомец. — Только если опасность будет грозить, да и то, не всякая… И всё же, как Вы почувствовали? Ведь даже маги не всегда…

— Маг? Ха! — в голосе Шаартана явственно чувствовалось презрение. — Эти фокусники ничего не могут путного сделать! На моей родине их бы уже давно отправили улицы чистить, на большее они не способны. Только мы…

Некромант внезапно умолк. Похоже, до него дошло, что о своей принадлежности к не самой уважаемой профессии в городской тюрьме лучше не распространяться, да ещё и в компании кнехтов Белого Ордена. Те хоть и позабыли на время о своей миссии (на короткое время), но едва выйдут на свободу…

В коридоре раздался стук сапог. Снова. Отчего-то Стефан Айсер подумал, что это за ними пришли, устраивать правёж прямо здесь, в камере. Алхимик похолодел: в его сознании снова и снова вставали картинки казни, которую он однажды видел…

Бедные и богатые, загостившиеся в городе крестьяне и седобородые ремесленники, священники и ростовщики — все они собрались здесь, на городской площади, поглядеть на то, как наказывают преступников. С самого утра зеваки крутились вокруг достраивавшегося помоста, смотрели на устанавливаемые виселицы, на пеньковые канаты, колыхавшиеся на ветру. К полудню уже целая толпа сотнями рядом окружила последнюю «пристань» убийц и воров.

Со стороны одной из улиц, той, что вела к городской тюрьме, раздались окрики стражи. Это разгоняли толпу, пробивая дорогу для смертников, которых везли в клетках. Полетели тухлые овощи и всякий сор, припасённые загодя сердобольными горожанами. Это было что-то вроде соревнования, кто метче кидается всякой дрянью в обречённых. Да, было, за что казнить тех людей, но разве было, за что издеваться над ними перед самой смертью…

Даже карманники отвлеклись от своего ремесла, когда преступников возвели на помост. Городской глашатай зачитывал их обвинения народу, но тому требовалось лишь одно — представление. Людям хотелось, чтобы кровь во все стороны, чтобы крики и боль, и чтобы, не дай Палач, не с ними всё это случилось…

Пеньковые кольца сжимались на шеях преступников, трепыхавшихся, задыхавшихся и никак не могущих задохнуться…

Стефан вздрогнул: с «новеньким», тем, кого Шаартан звал волшебником, говорил начальник стражи. Айсер не успел вслушаться в их разговор, как «новенький» внезапно поднялся на ноги и распростёр руки.

Некромант в два-три прыжка оказался в дальнем углу камеры, сжавшись.

— Отойдите от решётки, быстро, — южанин успел вовремя.

Стефан не понял, что именно произошло, и, главное, почему произошло, когда мощный удар снёс двери противоположной камеры, изрезав в кровавые клочья начальника стражи…

Нет на земле проступка

без отмщенья

И. Гёте

Ему не в новинку было путешествовать меж мирами, пробиваясь сквозь морозную тьму. В этом деле главное — не останавливаться ни на мгновение, иначе даже крылья тебя не спасут. Холод проберётся в сердце — и всё, прощайся с Небом…

Всё-таки, как красивы были миры, казавшиеся не больше мяча для игры в «бей-ногой». Белая дымка облаков, синева океанов, земная твердь…

Цель путешествия была всё ближе и ближе. Мячик станавился всё больше и больше, вскоре разросшись до гигантских размеров. Скелеты гор, зелёная плесень лесов, красные буркала вулканов…

Что же там, впереди? Его народ многие и многие годы не путешествовал в Хэвенхэлл, страх всё ещё жил в памяти тех, кто видел огненное зарево Бойни. И лишь сейчас лучшего разведчика отправили сюда, к успевшим позабыть войны прошлого народам.

Анкх приготовился к снижению… Горячо… Горячо… Как же горячо… Язычки пламени окружили его, грозясь превратить в горячий пепел…

Реальность вернулась рывком, не спрашивая разрешения у смертельно уставшего Анкха. Сверкали звёзды, вдалеке ухала сова — и чего только делала в этих проклятых горах? Ночной холод пробирал до самых костей.

Потерявший свою память потряс головой, протёр глаза, оглянулся по сторонам… И, как ни странно, почти не удивился увиденному.

Тому задиристому разбойнику повезло больше всех остальных: судя по всему, тот погиб очень быстро. В груди зияла рана с опаленными краями, а в глазах застыл животный ужас. Чуть вдалеке лежало ещё несколько тел горцев, которых настигла неуправляемая мощь Анкха. Обуглившиеся трупы, сгоревшая одежда, немыслимо вывернутые руки и ноги…

Каравана уже и след простыл. Круча можно было понять: когда тихоня начинает творить такое, да ещё и совершенно неожиданно — естественно, что приходит страх за свою жизнь. Неприятное такое чувство, похуже голода. Невидимая, липкая и холодная, пятерня проводит по хребту, дрожат коленки, сердце отказывается стучать, чтобы опасность не нашла его по звуку.

Анкх даже пожалел, что не достал во время боя никого из каравана (тел погонщиков нигде не было видно) — в отместку за то, что ему не оставили ничего, даже котомки со скудным скарбом. А там и тёплые вещи, и сухари, и фляга с водою, и немного денег. Волшебнику, не способному совладать со своей силой, грозила смерть от холода и голода в этих проклятых горах. От горцев бы Анкх отбился: если уж целую банду смог уложить, даже не помня, каким образом…

— Да уж, — проговорил себе под нос потерявший память. — Придётся идти вперёд…

И правда, ничего другого и не оставалось: надо было попасть на север, в Свободные города. Там должен быть хоть кто-то, способный помочь Анкху совладать со своею силою. Только бы добраться туда…

Идти было невероятно трудно, но идти было нельзя. Перед самым рассветом начал падать снег. Стало ещё холодней. Анкх уже не чувствовал своих ладоней и пальцев ног. Голова отказывалась работать, клонило в сон, хотелось просто лечь, вот там, в той уютной расщелине, и уснуть… уснуть… уснуть… И в самый последний момент, перед тем, как провалиться в забытьё, Анкх успевал одёргивать себя, напрячь все силы, чтобы идти… Идти… Идти…

Волшебник-недоучка никогда потом не мог вспомнить, что же было в следующие дни. Перед глазами был только горный тракт, какие-то кустарники, ручьи, следы подков, солнце, тучи, снег — и холод. Всепроницающий, неизбывный, поедающий последние силы Анкха. Все те дни путешествия слились в один гигантский миг: шаг, ещё шаг. И холод… Холод… Холод…

Сознание полностью вернулось к потерявшему свою память только на каком-то пригорке, с которого можно было разглядеть гигантскую долину, расстилавшуюся у подножия Каменного червя. Поросшие густым еловым лесом склоны холмов, речка, с неистовой скоростью нёсшая свою воду в Свободные города — и крыши городка, выросшего по обе стороны от торгового тракта. Солнце показалось из-за туч, и лучи света упали на лицо Анкха.