Ее взгляд продолжал оставаться равнодушным, но теперь я ему уже не верил. Ее щиты очень незаметно (не для меня!) укреплялись. Лера пыталась скрыть свою заинтересованность, даже понимая, что не ощутить этого я не смогу.

Похоже, это стало для нее уже просто привычкой.

– Только не говори, что ты догадывался о чем-то подобном.

Оглянувшись на кресло, в котором не так давно сидел, и отказавшись от идеи передвинуть его поближе, я взял с дивана одну из лежащих с краю подушечек. Бросив ее на пол, пристроился рядом, оперся спиной на боковую стенку массивного шкафа.

В моем нынешнем положении была своя прелесть. Я мог наслаждаться новым для себя опытом.

– Когда стало понятно, каким именно образом Сизов узнал о тебе, Сартарис передал своим спецам для расчета несколько версий. Статус этой оказался наиболее высоким. К тому же – я медленно прикрыл глаза, создавая иллюзию утомления, – предупреждение о предстоящей катастрофе, как и о своей гибели, он получил после того, как твой сын нашел архивные записи, но до того, как ты отправилась ко мне. Потом видел только встречу сначала с Константином, затем с тобой и Сашку. Все остальные для него остались размытыми тенями. Единственное, в чем он был уверен, – те, кто придут с тобой, смогут помочь.

– Его дар – тоже воздействие храма?

Я не стал открывать глаза – и так ощущал, как она слегка напряглась, пусть даже голос и не выдал ее волнения.

– Скорее, желание жить. Как оказалось, этот мир не менее жесток, чем наш, и выживают в нем лишь те, кто способен пробудить в себе древние инстинкты. Без храма, конечно, тоже не обошлось, но он только воспользовался тем, что уже было присуще человеку.

Как только стало понятно, что Лера сделала свой ход, я немедленно вернулся с Дарианы, предпочтя лично наблюдать за их встречей. Кадинар не стал даже уточнять, нужна ли мне его компания. Все, что касалось правительницы темных эльфов, для него было приоритетным.

Нашего появления она не заметила, хоть и постоянно отслеживала собственную поисковую сеть. Но ставить ей это в вину я не собирался, этот уровень игры ей был ни к чему. А вот Сизов…

Мы подошли достаточно близко, чтобы опытный воин, привыкший наблюдать и оценивать, смог ощутить наш интерес. К тому же помощника Вилдора он уже видел и просто обязан был заметить, пусть тот и старался не показываться ему на глаза.

В какой-то мере это было испытание, и он его успешно выдержал.

Во время нашего с ним разговора Лера не присутствовала. Не потому что не была способна контролировать себя – держалась она великолепно. Спокойная, собранная, уверенная в себе и в нас. Но о некоторых вещах ей знать не стоило.

Она понимала, что говорить мы будем не о погоде (этот оборот речи я несколько раз слышал и от нее, и от Сашки), но я не хотел, чтобы она стала свидетелем того, каким именно образом я намеревался проверить самообладание этого мужчины. От него зависело достаточно многое, и я должен был увериться до конца, что он не отступит, узнав, с кем именно придется иметь дело.

Свой страх он не только умел держать в узде, но и использовал как источник силы.

– Тебе неуютно?

Лера чуть напряглась в ожидании моего ответа, я же едва сдержался, чтобы не засмеяться вновь. В отличие от своего тезки, на Земле я был впервые, правда, имел возможность пользоваться его памятью.

Но дело было даже не в этом. Мы, даймоны, трепетно относимся к своему родному миру. Однако это не является привязанностью, скорее, просто осознание своих истоков. Адаптивность же, присущая нашей расе, помогает чувствовать себя комфортно в любых условиях.

Дариана, как первая, так и вторая, соответствует нашим представлениям о красоте. У нас есть склонность к дикой первозданности, необузданности, стихийности. Поэтому все, что мы строим, находится либо в небе, либо под землей. То же немногое, что выносится на поверхность, идеально вписывается в окружающий пейзаж.

Прародительница Веера оказалась нашей противоположностью. Но судить, насколько это правильно, я не собирался. Хотя мысль о том, что Земле нужен единый правитель, у меня уже возникала, вызывая сожаление, что цель Яланира не позволяет мне отдать ему власть над людьми.

– Мне расценивать это как заботу? – довольно точно воспроизвел я интонацию, которую она уже использовала в нашем разговоре.

Ее усмешка показалась мне горькой:

– Наверное.

– Лера. – Мне пришлось не только встать, но и перебраться к ней поближе. Когда я присел на край дивана, сжав ее руку, она вздрогнула и попыталась отстраниться. Но, заметив вызов в моем взгляде, тревожно замерла в ожидании продолжения. – Лера, мне может потребоваться помощь, но лишь тогда, когда у меня не будет возможности одновременно находиться в разных местах или если кто-то может сделать что-то лучше меня. Я могу попросить совета не потому, что сомневаюсь, – мне интересно мнение тех, чьи способности я оцениваю достаточно высоко. Но вот забота… я в ней не нуждаюсь.

Ее спокойствие стало холодным.

– Да, я помню.

– Но это не значит, что мне это неприятно.

Я многое помнил о самом себе, по крайней мере все, что касалось прошлого моего мира, оказалось мне уже доступно. Каждый день из последних двух тысяч лет, все проблемы, которые возникали передо мной как перед айларом. И единственное, о чем я не знал, о своей личной жизни. Ничего, кроме того, что детей у меня нет.

Мгновение, когда я признался ей в том, что выделяю ее отношение ко мне из множества других, стало прозрением. Теперь я знал причину, по которой я был один.

Воспоминания нахлынули неукротимой стихией, сминая щиты самообладания, лишая дыхания, словно случившееся в тот год, когда Дариана признала мою власть над собой, произошло только сейчас.

Возможно, отголоски нахлынувшей на меня боли докатились до Леры, несмотря на всю мою выдержку. Ее взгляд потемнел, она машинально попыталась выдернуть свою руку из моих, и я даже «увидел», как она продолжила движение, пытаясь забрать у меня часть прошлого…

Однажды уже справился с горечью потери, сумею и сейчас.

– В то время, когда Яланир приступил к подготовке базы на Земле, используя местные ресурсы, в разных странах этого мира начали организовываться группы. Они называют себя командами или спасителями. Создавались практически одновременно, ядром становились потенциальные маги Равновесия, чаще всего женщины, или слабые видящие – все бывшие или нынешние военные, прошедшие через кровь и смерть. А вокруг сплачивались мужчины, способные адекватно вести себя в экстремальных ситуациях, имеющие опыт и навыки спасательных работ. Но никаких связей между ними, никакого стремления найти себе подобных. Так продолжалось несколько лет. Все изменилось два года тому назад.

Я продолжал держать ее руку, чувствовал ее тепло, ловил стук ее сердца. Волнение Леры было для меня очевидным. Но вот что было его причиной?