миллион. И твои артефакты, как и ловушки, которые размещены на арене, не причинят мне абсолютно никакого вреда. Более того, я выполню своё обещание и поволоку тебя по земле возвращаясь в свой лагерь. И любой, кто попытается мне помешать, умрёт. А потом я убью всех предателей.

— Убить его!!! — заорал дарг, испугавшись не смерти, а того, что я сдержу своё обещание.

Тут же сработали сотни ловушек, но ни одна из них не смогла причинить мне хоть какой-то вред. Я остался невредимым и при этом даже не сдвинулся с места.

— Я не верил сказкам, что рассказывают про тебя, но это оказалось правдой. Как ты это сделал?

— Я просто остался верен нашей Хранительнице, и я умру за ту, которая проливала за нас кровь, сражаясь одна против нескольких сильных Хранителей, считающих, что раса даргов нужна только для того, чтобы быть рабами. Я верен ей целиком и полностью и за это она наградила меня, а тебя ждёт наказание.

Я вытянул энергию из его доспехов, и они тут же рассыпались прахом. Драгун остался в одних поддоспешниках, вертясь вокруг и не понимая, что произошло, а затем я вытянул из него энергию, оставив самую малость. После чего поставил на него несколько печатей, которые позволят ему собрать столько энергии, чтобы передвигаться, остальное они будут вытягивать из него, сначала наполняя резерв, а потом высвобождая излишки во внешнюю среду. Но если он попытается себя убить, то печати вылечат его рану при этом, вытолкнув оружие из его тела если оно не будет изъято, и также ограничат его энергию после лечения. Так он и проживёт всю оставшуюся жизнь, борясь с притяжением Дальфиона и ощущая себя никчёмным слабаком.

Печати тут же напитали тело Драгуна, и он с огромным трудом поднялся. Затем он попытался поднять меч, но этого у него не получилось. Тогда он направился ко мне с намерением разорвать меня. Я не сдвинулся с места и не стал уклоняться. Его когти просто скользнули по моему доспеху, не причиняя ни им, ни мне никакого вреда.

— Теперь это твоё состояние на всю оставшуюся жизнь. У тебя никогда не будет сил больше, чем сейчас, и убить ты себя не сможешь чтобы ты ни делал, и чтобы ни пил. Никакие зелья и снадобья этого не исправят. Ты должен заплатить за своё предательство.

Затем я повернулся к трибунам и громко произнес:

— Для того, кто всех вас привёл к предательству наказанием, будет слабость. Максимум на что он будет способен это держать своё тело на ногах. Убить он себя не сможет, но его сможет убить кто-нибудь другой и тот, кто его убьёт, займёт его место. На этом месте всегда будет кто-нибудь до тех пор, пока виновный не умрёт собственной смертью.

Теперь что касается вас. У вас всего есть два варианта. Или вы умрёте, как все остальные предатели, которых перерезали, как домашний скот или вы умрёте в бою. Я понял почему вы предали Хранительницу. Потому, что ваш лидер её предал, но вы поддались ему в отличие от тех даргов, которые пришли со мной. Сейчас я ухожу, а завтра с рассветом мы нападём на вас. Если кто-то попытается сбежать, все остальные умрут с позором. Желающие напасть на меня прямо сейчас можете не сдерживаться, но помните — тот, кто убьёт Драгуна, займёт его место!

Как ни странно, но никто не помешал мне выйти. Они не боялись умереть в бою, они боялись случайно убить драгуна, который итак был настолько слаб, что мог умереть от любого чиха. Никто сейчас не хотел бы оказаться на его месте.

Как и обещал я шёл через лагерь противника, держа своего бывшего друга за ногу и волоча его по земле, а все его последователи расступались передо мной, уступая дорогу. Идти мне пришлось очень долго, несколько раз печати подлечивали дарга, когда у него появлялись раны. Вернувшись в лагерь, я объявил, что завтра у нас состоится битва против всех даргов, которые находятся в городе и вокруг него. Отчего все, кроме моих жён, повеселели, а дарги оскалились, предвкушая смертельную схватку.

Глава 15

Дальфион. Королевство даргов. Недалеко от столицы.

Как я и обещал, утром на рассвете мы выдвинулись в сторону противника. Жён и сына я оставил под присмотром трёх Владык. Биться мы решили в ближнем бою, не выкачивая энергию у противников. Навыки ближнего боя тоже полезно тренировать, особенно если в противниках такое количество даргов.

Владыки, согласно моему приказу, обязаны следить за даргами бьющимися на нашей стороне и по возможности сделать всё, чтобы их выжило, как можно больше. Разумеется, мы поставили печати на всех союзников и часть противников. Союзников мы усилили регенерацией, а у противников печати стояли на всякий случай. Например, если им захочется обойти нас и убить моих жён и сына, связав боем Владык.

Понятно, что враги не могли напасть на нас всем своим количеством сразу, но то, что в первой волне их было раз в десять больше, чем нас, это точно.

Повсюду раздавались боевые кличи, воины подначивали друг друга, и вот я отдал приказ и рванул в бой одним из первых. Скорость мы соблюдали ту, с которой бежали дарги, но, как только мы столкнулись с противником, я и мои Владыки ускорились на максимум, тратя на убийство одного дарга лишь мгновение. Они падали дольше, что нам требовалось времени для того, чтобы убить их одним ударом.

Битва была нереально эпичной и за первые сутки мы потеряли десять тысяч союзных даргов. Однако через сутки не случилось никакого перерыва, потому что подошла ещё одна волна, а, продержавшиеся целые сутки и значительно поредевшие, противники, отступили для того, чтобы отдохнуть и выспаться. Похоже, нас решили взять измором. Вот только они просчитались. Как только я понял, что перерыва не будет, я отдал приказ Владыкам наложить печати на союзных даргов, чтобы восполнять их энергию и не давать отрубиться.

Это подействовало, и, в результате, союзные дарги начали сражаться ещё рьянее и жёстче. Спустя несколько часов вернулись те, кто отступил, чтобы выспаться и поесть. Хотя ели дарги прямо в сражении, улавливая небольшие паузы. Их было значительно больше, чем нас поэтому они могли себе это позволить. А нам питаться и пить было не нужно, поскольку мы пополняли запасы энергии напрямую. Это не только удивляло наших противников, но и пугало. Они не могли понять почему мы не едим и не пьём и при этом не теряем сил.

Вскоре ушла часть второй волны, при этом третья так и не вступала в бой. Похоже с ними нам придётся сражаться в городе. Столица действительно была огромна и вмещала в себя треть даргов, которые здесь собрались.

Сражаться становилось всё сложнее и сложнее из-за трупов, которые находились у нас под ногами. А учитывая, что на улице стояла жара, они начали портиться. Поэтому к неровной поверхности добавилась ещё и дикая вонь, и я приказал сместиться вправо, туда, где не было трупов и откуда дул ветер.

Мы постепенно сместились, оставляя за собой горы трупов. Противник уставал всё сильнее и сильнее. Он выматывался не только физически, но и морально, глядя на то, как они погибают сотнями тысяч, а наших умирают сотни. Да к тому же мы, несмотря на то что бьёмся без перерыва еды и воды, вовсе не устаём, в то время как противник выматывается и допускает всё больше и больше ошибок, а значит и убиваем мы их с каждым часом всё больше и больше. Радовало ещё то, что никто из противников не пытался бежать. Для дарга бегство — это позор. Тактическое отступление допустимо, но отступать им было некуда. Позади находился переполненный город, в который их никто не пустит.

Битва длилась довольно долго, но всему приходит конец. Вот и битва закончилась и в округе остались одни гниющие трупы. Мы даже не стали собирать трофеи и, оставив всё на поле боя, вернулись в свой лагерь. Узнав, что никаких покушений на моих родных не было, я с чистой совестью завалился спать, расставив часовых, среди которых были и Владыки, вокруг лагеря.

К стенам города мы выдвинулись только через трое суток, после того как нормально отъелись и отоспались. Дарги, которые находились в городе, уже были деморализованы, тем, как мы расправились с двумя третями их войска. Не знаю кто у них сейчас там за главного, но Драгун жил в нашем лагере и даже не пытался бежать,