Огневую выучку пехоты МВО начало чистки РККА тоже не ухудшило. Ведь 21 ноября 1937 г. С.М. Буденный указал, что у большинства его частей эта выучка «продолжает [выделено мной. – А.С.] оставаться на весьма низком уровне»240.

То же самое было и в ХВО, новый комвойсками которого С.К. Тимошенко отметил 22 ноября 1937 г., что «в огневой подготовке этого года не достигнуто» «никакого улучшения. Проверками установлены неудовлетворительные результаты»241. Об ухудшении комвойсками, как видим, ничего не сказал…

Такая выборка представляется нам достаточно репрезентативной для того, чтобы заключить, что и в последние перед началом массовых репрессий месяцы огневая выучка пехоты РККА была никак не лучше, чем осенью 37-го.

А отсутствие привычки к оружию, должных навыков обращения с ним, когда винтовка «служила бойцу обузой»? Ситуация, которую К.Е. Ворошилов наблюдал в сентябре 1937-го на маневрах БВО и МВО (когда бойцы стреляли «без прицела», только «для успокоения и подбадривания»), в РККА была обычной и осенью «дорепрессионного» 1935-го. «Редкий случай, – отмечалось в составленном в Политуправлении РККА «Обзоре партийно-политической работы на маневрах 1935 г.», – чтобы от бойца требовали […] определять дистанцию до цели, ставить нужный прицел»…242 В августе 1937-го в 110-м, 111-м и 156-м стрелковых полках БВО бойцы на тактических занятиях стреляли без прицела и не отработали технику изготовки к стрельбе и производства выстрела, но в 110-м полку изготавливаться к стрельбе и правильно устанавливать прицел плохо умели и в октябре 1936-го (ручные пулеметчики – и в феврале 1937-го), а в 111-м и 156-м – и в мае 1937-го… В августе 1937-го бойцы этих трех частей не были подготовлены как самостоятельные стрелки, но в 111-м и 156-м полках они не умели самостоятельно искать цели на поле боя и определять на глаз расстояние до них и в «дорепрессионном» мае… В августе 1937-го пехотинцы 45-й стрелковой дивизии КВО не умели быстро находить и устранять возникающие при стрельбе задержки и даже подготовить оружие к стрельбе – но о том, что «стрелковое оружие в частях знают плохо» и что «подготовка оружия к стрельбе низкая», в штабе этой дивизии говорили и на партсобрании 13–14 августа 1936 г.243. Осенью 1937-го бойцы 12-й и 69-й стрелковых дивизий ОКДВА «не довели до автоматизма» приемы изготовки оружия к бою и не владели элементарными приемами стрельбы из ручного пулемета – но осенью 1935-го автоматизма в обращении с оружием, а весной «дорепрессионного» же 1936-го умения изготовиться к стрельбе из ДП и вести ее не было у всей вообще пехоты ОКДВА! А то, что в 69-й дивизии боец «подготовить оружие к бою не умеет», проверяющие констатировали и в октябре 1936-го…244

Осенью 1937-го в ОКДВА на «неуд» метали ручные гранаты – но в тех пяти из 11 тогдашних стрелковых дивизий ОКДВА, по которым есть соответствующие данные, средний балл за владение ручной гранатой был неудовлетворительным (3,2) и тогда245. То, что «по гранатам всюду плохо», начштаба ОКДВА комкор С.Н. Богомягков констатировал и в октябре 1936-го246; все известные нам оценки, полученные в том году стрелковыми полками и дивизиями ОКДВА за гранатометание, опять-таки были «неудами»… «Искусством метания ручных гранат в горах и лесу [т. е. там, где дальневосточникам в основном и предстояло воевать! – А.С.] войска» ОКДВА, согласно отчету ее штаба от 18 мая 1937 г., «не овладели» и к началу чистки РККА…247

Физическая подготовка. «Точно так же не овладели войска штыковым боем, вернее, совсем его не знают», – заявил 21 ноября 1937 г. на Военном совете С.М. Буденный248. То, что эта оценка может быть отнесена к пехоте не только МВО, но и всей тогдашней РККА, подтверждает заявление выступившего там же 23 ноября инспектора физподготовки и спорта РККА дивизионного комиссара А.А. Тарасова об «отсутствии» в Красной Армии рукопашного боя (сводившегося в то время к штыковому)249.

Но из директивного письма А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. видно, что штыковой бой в Красной Армии был «не отработан» и в первой половине года! Оценки тогдашнего состояния физподготовки бойца в двух конкретных округах, по которым они сохранились, словно списаны с ноябрьских выступлений на Военном совете: «подготовка командного и рядового состава по штыковому бою совершенно неудовлетворительная», «практические приемы и сноровки по ведению рукопашного боя и боя в траншеях не прививаются» (отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.); «штыковой бой забыт» (выступление командира 105-й стрелковой дивизии ОКДВА комбрига Ф.К. Доттоля на дивизионной партконференции 25 апреля 1937 г.); «штыковой бой является слабым местом в физической подготовке бойца. Здесь почти ничего не сделано» (приказ командира 23-го стрелкового корпуса БВО комдива К.П. Подласа об итогах проверки 7—13 мая 1937 г. боевой подготовки 111-го и 156-го стрелковых полков)250.

Б. Танкисты

Тактическая выучка. Уровень тактической выучки танковых подразделений (и частей), достигнутыйво второй половине 1937 г., охарактеризовал, выступая 22 ноября на Военном совете, начальник АБТУ РККА Г.Г. Бокис. По его словам, в танковых соединениях были хорошо подготовлены экипажи, взводы и роты, но батальоны оставались еще недостаточно сколоченными. (В БВО согласно годовому отчету этого округа от 15 октября 1937 г. лишь на «удовлетворительно» были сколочены не только танковые батальоны, но и роты.) В танковых же батальонах стрелковых дивизий к тому времени удалось хорошо подготовить только экипажи и взводы; роты же, как дал понять Бокис, были еще недостаточно сколочены (а батальоны, следовательно, не были сколочены вовсе).

Однако утверждения Бокиса о хорошей выучке танковых экипажей ставятся под сомнение имеющимися в нашем распоряжении сведениями о тактической выучке одиночного бойца-танкиста. Их, правда, удалось обнаружить только по танковым частям ЗабВО и по 22-й механизированной бригаде КВО, но в обоих случаях эта выучка оказывалась не более чем посредственной. Обследовав 19–21 августа 1937 г. 22-ю мехбригаду, комиссия полковника Л.А. Книжникова из АБТУ РККА выявила, что механики-водители, отрабатывая задачу по вождению Т-26 «с максимальной скоростью, но не в ущерб наблюдению, стрельбе и маскировке», «недостаточно» учитывают особенности местности (т. е. мешают и наблюдать из танка, и стрелять из него, а также демаскируют машину.)251. А комвойсками ЗабВО М.Д. Великанов, выступая 22 ноября на Военном совете, признал «слабую подготовку» своих механиков-водителей «к вождению танков с закрытыми люками, что ведет к блужданию экипажа на поле боя и к невыдерживанию заданного курса»252. Это уже совсем никуда не годилось: люк механика-водителя на Т-26, БТ-5 и БТ-7 располагался в лобовом листе корпуса и, будучи открыт, делал «мехводителя» (да и весь танк) уязвимым даже для ружейно-пулеметного огня!

Однако в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го в танковых войсках РККА были явно не сколочены не только батальоны, но и роты, и даже взводы! Ведь, согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., боевые стрельбы (это, напомним, тактические учения с боевой стрельбой) в танковых войсках были отработаны только в масштабе экипажа… В ОКДВА, как отмечалось в отчете ее штаба от 18 мая 1937 г., были не сколочены даже и танковые экипажи; судя по двум из четырех его танковых соединений, о тактической выучке которых в тот период хоть что-то известно (3-й и 4-й мехбригадам), плохо сколоченными они были тогда и в БВО. А между прочим, в этих двух округах находилась примерно треть танковых частей Красной Армии!