Что же до обнаружившейся в августе 1937-го слабой тактической выучки механиков-водителей 22-й мехбригады КВО, то она также указывает на плохую сколоченность танковых экипажей. Не случайно и эта последняя и то же, что и в 22-й, неумение «мехводителей» вести Т-26 так, чтобы обеспечить скрытность задуманного командиром танка маневра и хорошие условия для наблюдения и ведения командиром огня, в 3-й мехбригаде БВО в апреле того же года были зафиксированы одновременно… Но если в августе 1937-го в 22-й мехбригаде были плохо сколочены экипажи, значит, они были там плохо сколочены и в первой, «дорепрессионной» половине года – ведь сколачивание экипажа в танковых войсках «являлось основной задачей обучения зимнего периода»!253

Огневая выучка. Случайная выборка, образованная сохранившимися источниками, указывает на то, что огневую выучку советских танкистов во второй половине 1937 г. следует считать неудовлетворительной. В 22-й механизированной бригаде КВО она была такой в конце августа, но допустить возможность ее улучшения к зиме невозможно: отставание было слишком велико. За то ограниченное время, которое отпускает для этого бой, отмечали проверяющие из АБТУ РККА, танкисты 22-й «еще не умеют быстро и сноровисто произвести весь комплекс манипуляций, из которых составляется изготовка орудия, определение исходных данных [для стрельбы. – А.С.] и само производство точного и меткого выстрела»…254 Еще к ноябрю 1937 г. огневая выучка была неудовлетворительной и в 4-й мехбригаде БВО, и у средних командиров-танкистов ОКДВА (т. е. у командиров большей части танков этой армии – Т-26 и БТ-5, огонь из пушки на которых вел именно командир), и в отдельно взятых 23-й мехбригаде и отдельных танковых батальонах 22-й, 66-й и 105-й стрелковых дивизий ОКДВА, и в 45-м механизированном корпусе КВО, и в 7-м мехкорпусе ЛВО – в общем, почти во всех частях и соединениях, по которым нашлись соответствующие сведения… Во 2-й мехбригаде и отдельных танковых батальонах 26-й и 40-й стрелковых дивизий ОКДВА огневую выучку к ноябрю 1937-го оценивали на удовлетворительные 3,5–3,6 балла, но два из четырех танковых батальонов 2-й мехбригады стреляли на «неуд» (3,4 балла)255. Правда, состояние танкового вооружения, проверенное осенью в 7 из 24 линейных танковых частей ОКДВА (в 1—4-м танковых батальонах 2-й мехбригады и отдельных танковых батальонах 40-й, 92-й и 105-й стрелковых дивизий) оказалось хорошим.

И что же? Хотя, говорил 22 ноября 1937 г. Г.Г. Бокис, огневая выучка танкистов и оценивается более низкими баллами, чем к концу 1936-го, на деле она не ухудшилась, так как баллы, полученные в 36-м, были из-за недостаточной требовательности к стреляющим завышены. У нас нет оснований усомниться в справедливости этого утверждения, а кроме того, во многих из перечисленных выше танковых частей огневая выучка оценивалась на «неуд» и до начала чистки РККА! Так, тот факт, что в 4-й мехбригаде БВО «качество подготовки по огневому делу неудовлетворительно», проверяющие фиксировали и в марте 1935-го. Фактически таким же оно было и непосредственно перед началом массовых репрессий, в апреле 1937-го, когда в самой же бригаде признавали, что отработали только первую задачу танкового курса стрельб и что бойцы вообще «слабо знают» и «теорию огневого дела», и матчасть танкового вооружения…256 В 45-м мехкорпусе КВО «огневое дело» точно так же было «не налажено» еще весной 1935-го, а одна из двух его мехбригад (133-я), как отметил в апреле 1937 г. на бригадной партконференции начальник ее политотдела батальонный комиссар Крылов, «плохие показатели» по стрельбе имела и накануне чистки РККА257.

В ОКДВА танковые части раньше действительно проверяли весьма либерально: в 1935–1936 гг. в большинстве ее упомянутых двумя абзацами выше танковых батальонов (2-й и 23-й мехбригад и 26-й и 40-й стрелковых дивизий; батальон 105-й дивизии тогда еще не существовал, а батальон 22-й до октября 1937 г. дислоцировался в СКВО) огневая подготовка оценивалась на «хорошо» и «отлично»; «тройка» была только у 1-го танкового батальона 2-й мехбригады и только осенью 1935-го (в том, что многие, если не все, из этих «четверок» и «пятерок» следует отнести на счет либерализма проверяющих, с Г.Г. Бокисом были солидарны (см. ниже) и сами дальневосточники). Однако отдельный танковый батальон 66-й стрелковой дивизии «неуд» по огневой подготовке получил и в 1936-м, а 2-й танковый батальон 2-й мехбригады – и в апреле 1937-го. В этом же последнем месяце «неудовлетворительное состояние огневой подготовки»258 в их соединении констатировали и коммунисты 23-й мехбригады (лишний раз подтвердив тем самым поверхностность тогдашних проверок танковых частей командованием ОКДВА). А отдельный танковый батальон 26-й стрелковой дивизии после начала чистки РККА даже улучшил свою огневую выучку: если 26 апреля 1937 г. начальник автобронетанковой службы дивизии майор М.Я. Балалаев оценил ее как слабую, то осенью ее признали удовлетворительной…

Точно так же улучшилось после начала массовых репрессий состояние танкового вооружения 2-й мехбригады. Еще в мае 1937-го оно там было отнюдь не «хорошим», а в лучшем случае удовлетворительным (скорее всего неудовлетворительным: ведь уход за пушками и пулеметами в бригаде был тогда поставлен на «двойку»)…

Техническая выучка. Судя по такой же случайной выборке, с технической выучкой у советских танкистов во второй половине 1937 г. дела обстояли несколько лучше, чем с огневой. Из тех частей и соединений, по которым у нас есть соответствующие сведения, неудовлетворительной она была в большинстве отдельных танковых рот стрелковых дивизий ЗакВО, отдельном танковом батальоне 22-й стрелковой дивизии ОКДВА и 23-й механизированной бригаде той же армии. Проведенное в сентябре 1937 г. инспектирование 1-го, 2-го и 4-го танковых батальонов 23-й мехбригады показало, что если старшие механики-водители водят Т-26 и БТ-5 на 4,03 балла, то более многочисленные младшие, не отработавшие даже технику переключения передач и трогание с места, лишь на 2,2; что матчасть даже и старшие «мехводители» знают лишь на 3,52 балла, а младшие и мотористы – вообще на 1,97; что младшие механики-водители «не имеют понятия» об основах теории вождения («о движении, скорости, энергии, о силе тяги по двигателю, по сцеплению, живой силе и удельном весе»), а мотористы не знают устройства трансмиссии, системы зажигания и электрооборудования танка, «слабо знают мотор, не знают регулировки машины» и даже «сроков смазки»…259 Однако в шести других танковых частях ОКДВА (в отдельных танковых батальонах 26-й, 39-й, 40-й, 66-й, 92-й и 105-й стрелковых дивизий) танки к ноябрю 1937-го водили в среднем на 4,3 балла, а матчасть в них и в 1—4-м танковых батальонах 2-й мехбригады знали тогда в среднем на 4,1 балла260. Заметим, что вероятность завышения этих оценок очень мала: поскольку арестованного в мае начальника автобронетанковых войск ОКДВА комдива С.И. Деревцова, помимо прочего, обвиняли в замазывании недостатков в боевой подготовке путем поверхностного инспектирования частей, осенние проверки 37-го были «более тщательными», чем раньше (почему и выявили «резкое снижение боевой подготовки во всех частях»261). Другое дело, что в целом в ОКДВА танки тогда водили все-таки не на «хорошо», а на «удовлетворительно». Ведь приведенные выше оценки явно были получены за вождение в несложных условиях: «практическими навыками по преодолению препятствий» – особенно водных преград и болот – танкисты-дальневосточники, согласно отчету ОКДВА за 1937 г., «овладели слабо»262.