Мэйзи прикончила виски. Голова у нее уже кружилась.

– Ну… – Она наморщила лоб, глядя в потолок. – Там есть рулетка, это ведь запрещено, верно? Наверху бордель, это тоже запрещено. И еще я знаю кое-что, все двери и ставни на окнах стальные. Так что, пока полиция прорвется, успеют замести следы.

Рокко печально поглядел на нее, обо всем этом он знал и раньше. Потом сделал еще попытку.

– А куда поехали сейчас Уоппи, Флинн и Ловкач в “додже”? Мэйзи закинула ногу на ногу. Ноги у нее были длинные, Рокко уже не знал, то ли слушать, то ли смотреть.

– Не знаю, – ответила она. – Флинн сказал, что на дело. – Она надула щеки. – Фу! Ну и виски! Флинн обещал вернуться к девяти. Может, еще по глоточку?

Рокко плеснул ей виски.

– Думай, детка. – Он настойчиво гнул свое. – Может быть, там происходит что-нибудь странное? Мэйзи едва не выронила стакан.

– Ух! Чуть не разлила. Кажется, я захмелела.

– Да нет. – Рокко помог ей поставить стакан. – Просто у тебя отличное настроение, верно?

– Верно. – Она пыталась остановить на нем взгляд, но безуспешно. – Знаешь, что я скажу тебе: у Ловкача есть девушка.

Рокко покачал головой.

– Нет, детка, только не у Ловкача. У него никогда не было девушки, и навряд ли будет. Он не так устроен. Подумай еще.

Мэйзи сердито воззрилась на него.

– Ты считаешь, я вру?! Я тебе говорю, у него девушка, которую он держит наверху взаперти.

Рокко почувствовал наступающее возбуждение. Наконец-то! Неужели эта глупая телка выдаст то, что ему требуется?

– А зачем он запирает ее? Мэйзи покачала головой:

– Убей, не знаю. Скажу одно, если бы этот кошмарный ублюдок обратил внимание на меня, я бы сошла с ума! Мне жаль эту несчастную, он почти все время у нее. Сидит там, запершись, днями и ночами.

Теперь Рокко заинтересовался по-настоящему.

– Ты видела ее?

– Только один раз. Но я знаю, что каждый день перед открытием клуба Ловкач водит ее на прогулку. Совсем ненадолго. Вокруг квартала и обратно. Как-то раз я пришла в клуб слишком рано, мои часы спешили. Тут-то я и увидела. Ловкач вел ее вниз по лестнице, и я успела только бросить взгляд, как появилась Ма и затолкала меня в дамскую комнату.

– Какая она из себя? – Рокко слушал очень внимательно.

– Я не видела ее лица, его скрывал наброшенный на голову шарф. Но что-то в ней было не то. Она шла, как ходят слепые.

– Значит, Ма в курсе.

– Конечно. Они с Доком ходят в эту комнату каждый день. Рокко задумался. С этим стоило разобраться.

– Я хочу ее увидеть. Как мне это сделать? Мэйзи пьяно ухмыльнулась:

– Очень просто. Будь около клуба между десятью и одиннадцатью и увидишь, как Ловкач поведет ее гулять.

Рокко вспомнил, что Ловкач уехал из города. Вот шанс увидеть загадочную девушку.

– Но ведь он не выводит ее через парадный вход? Мэйэи почувствовала дурноту, комната поплыла в глазах.

– Есть в горой выход, – пробормотала она. – Рядом, через склад.

Рокко улыбался. Нет, он не зря потратил деньги!

– Виски, по-моему, слишком подействовало на тебя. Пойди приляг.

– Ты что-то подложил, наверное, мне плохо. Рокко вытащил ее из кресла, она навалилась всем телом, крепко прижалась к нему.

Рокко взглянул на часы: начало четвертого. Он повел ее до дивана и уложил.

– Та же старая история. – Мэйзи закрыла глаза. – Сначала говорят, что встреча деловая, а потом…

Рокко опустил шторы. Мэйзи только вздохнула, когда он обнял ее.

К четырем часам дня Феннер подъехал к тому месту, где начиналась пыльная проселочная дорога, ведущая к логову Джонни. По пути из города он ни разу не остановился, мысль о том, что банда Гриссона пустится за ним вдогонку, подгоняла его.

Перед тем как выехать, он позвонил Поле и сообщил, куда направляется.

– Кажется, я напал на след. Позвони Бреннану, пусть немедленно выезжает к Джонни Фриску, там может быть заваруха.

– Почему бы тебе не подождать и не поехать с ним вместе? – забеспокоилась Пола.

– Не волнуйся и поскорей сообщи Бреннану. – И он повесил трубку.

И вот, подъезжая к дому Джонни, Феннер почувствовал, что Пола, пожалуй, была права. Место пустынное, кругом лес, густой кустарник.

Остановившись, он вышел из машины, огляделся и пошел пешком. На ходу проверил пистолет, хотя и был уверен, что бандиты не смогут добраться раньше: предосторожность не помешает.

Вечернее солнце жарило во всю, и Феннер, который вообще не любил ходить пешком, ругался про себя. Но вот и извилистая тропинка, ведущая между деревьев прямо к дому. Густой лес скоро должен был кончиться, и Феннеру предстояло выйти на открытое место. Большая птица с шумом снялась вдруг с дерева, он вздрогнул. Посмотрев наверх, Феннер усмехнулся, но сердце у него сильно заколотилось.

"Я напуган, как старая дева, у которой под кроватью спрятался мужчина”, – подумал он.

Выйдя на опушку леса, он задержался, озираясь. Потом спрятался за дерево и внимательно оглядел стоявший перед ним ветхий дом.

Дверь открыта, над трубой вьется дым. Джонни дома.

Спрятав за спиной пистолет, Феннер, неслышно ступая по густой траве, подошел к двери и остановился, прислушиваясь.

Джонни что-то пробормотал себе под нос. Феннер вошел в дом и остановился на пороге.

Старик склонился над плитой спиной к двери и жарил, видимо, бекон. Плывший по комнате запах напомнил Феннеру, что он голоден. Он быстро оглядел комнату. Далеко от плиты, у двери, стояли в стойке два ружья.

Феннер подошел ближе и наставил на старика пистолет.

– Здравствуй, Джонни, – мягко произнес он. Спина Джонни напряглась и вздрогнула. Он медленно выпрямился, поворачиваясь к Феннеру. Водянистые глаза уставились на пистолет, лицо исказил страх.

– Спокойно. Ты ведь помнишь меня, Джонни? Старик, казалось, перестал дышать.

– Чего ты размахался пистолетом? – произнес он наконец. Феннер опустил пистолет и повторил:

– Ты помнишь меня?

Джонни, нахмурившись, заморгал на него:

– Ты из газеты, верно?

– Верно. Садись, мне надо поговорить с тобой. Джонни с чувством облегчения опустился на ящик, ноги плохо держали его. Протянув руку, он сдвинул сковородку с огня. Рука его дрожала.

– Слушай внимательно, – начал Феннер. – Тебя ждут неприятности и немалые. Похоже, тебя упекут в тюрьму, причем надолго. Выпить там не придется, да и вообще там не сладко. Я могу вытащить тебя, если ответишь на мои вопросы, понятно?