Дети переглядываются. Они сбивчиво начинают что-то объяснять и наконец сообщают, что процесс прервался, когда юный Джим Хокинс попал в передрягу на корабле, а пират полез на мачту, чтобы схватить укрывшегося там героя. Мистраль посвящает чтению полчаса и прерывается — конечно, не на сцене сражения, а на более спокойном отрезке повествования. Мальчики каждый раз выражают свое недовольство, когда отец закрывает книгу, приговаривая:

— На сегодня все.

Людовик обожает эти моменты и просто не мыслит себя без них.

Уложив детей спать и поцеловав их на ночь, Мистраль и Клара отправляются в гостиную. Она спрашивает о новостях по делу Фокусника.

— Абсолютно ничего.

Клара рассказывает ему о том, как провела день, как тестировала новый аромат. У нее в кабинете стоит так называемый «парфюмерный орган». Речь идет о большом столе с полками, заставленными пятью тысячами различных ароматов, капсул с образцами, отличающимися друг от друга своими уникальными характеристиками. «Нос» должен постоянно «играть гаммы», чтобы держать в памяти все эти запахи и заниматься созданием своих композиций. При помощи этого органа она анализирует ароматы. Идеальная композиция возникает лишь в результате искусного сочетания многих, порой нескольких сотен, различных ноток. Ей часто приходится уезжать в Грас, чтобы обсудить там свои наработки и подготовиться к тестам.

Позже, с наступлением ночи, Мистраль отправляется в свой кабинет. Он любит эту комнату, принадлежащую ему одному: здесь у него есть возможность работать в привычной ему обстановке. На стены он повесил репродукции картин американского художника Эдварда Хоппера в рамочках — «Лето» и «В номере отеля», а также две литографии Джека Веттриано, приобретенные в галерее в Лондоне во время уик-энда, когда он еще ухаживал за Кларой.

Сегодня ночью он будет дочитывать оставшиеся досье по убийствам, совершенным в 1989 году. Он приготовил себе термос с чаем и немного фруктов. Судя по толщине папок, работы здесь на целую ночь. На столе стоит металлическая статуэтка Дон Кихота, сантиметров тридцати в высоту, работы какого-то кубинского мастера. Эта вещица, смонтированная из разнородных кусочков металла, пришлась весьма к месту. Освещаемая настольной лампой, фигурка отбрасывает на стену грозную тень Дон Кихота — на коне и с копьем. Мистраль частенько приглядывается к ней. Он ни в коем случае не сравнивает себя с персонажем — хотя бы потому, что убийцы, являющиеся объектами его поисков, имеют мало сходства с ветряными мельницами.

Глубоко вздохнув и вооружившись блокнотом, он погружается в чтение документов об убийствах детей. Через несколько часов у него возникает потребность немного расслабиться. Он встает, потягивается и позволяет себе двадцатиминутную паузу. Последняя заполняется прослушиванием на плейере музыки, исполняемой еще одним джазовым трубачом, Четом Бейкером. Он надевает наушники, чтобы никому не мешать. Мистраль сожалеет, что сам не занимается музыкой, и надеется, что хотя бы один из его сыновей научится играть на каком-нибудь инструменте.

А километрах в пятнадцати от него не спит еще один человек. Но он не слушает музыку. Арно Лекюийе сидит в своей палатке, прижав колени к груди и обхватив их руками, склонив на них голову. Он размышляет. На сей раз коллекция осталась вовне палатки. Все его существо сосредоточено на беседе с демонами. Они наперебой твердят ему: «Поменяй тактику. Ты стал неуязвимым. Не спеши убивать, воспользуйся моментом».

Маленький человек отлично сознает свое превосходство. Но с каким огромным риском сопряжена необходимость приводить детей в подвалы или на пространство, открытое всем ветрам! Он читал и знал по своему тюремному опыту, что полицейские значительно продвинулись в анализе места преступления и теперь у них имеется база данных ДНК по преступлениям на сексуальной почве. Оставалось лишь радоваться тому, что предыдущие изнасилования не обошлись без использования презервативов и что его ДНК ни разу не была определена в связи с теми убийствами.

Понятно, что отныне, если он оставит след, хотя бы малейший, его тут же заметут. Так что у него есть вполне веские основания отказаться от проведения своих акций в подвалах. И он клянется, что больше не будет творить безумств, подобных тому, что произошло несколько дней назад. Постепенно маленький человек приходит к выводу, что надо так или иначе заманить мальчика в фургончик, а потом, сделав свое дело, выбросить бездыханное тельце где-нибудь в укромном уголке. Его вполне удовлетворяет это решение. Демоны же твердят свое: «Ладно, парень, но не забывай об осторожности. ОСТОРОЖНО».

Лекюийе по-прежнему в печали оттого, что ему не удалось должным образом свершить свой ритуал. Насколько коллекция успокаивает его на стадии подготовки, настолько же бесит теперь — стоит только к ней прикоснуться. В соответствии с указаниями демонов Лекюийе вытягивает ноги, вылезает из своей палатки и ложится в постель. Он быстро засыпает, его сон полон смутных, беспокойных видений, к нему вереницей приходят мальчики и все время спрашивают: «Как ты это делаешь, дядя?»

Время от времени Лекюийе резко просыпается и вскакивает, не узнавая свою комнату, не понимая, сон это или реальность. Однако демоны при этом исчезают, предоставляя маленькому человеку разбираться во всем самостоятельно.

Холодный рассвет застает обоих примерно в одинаковом состоянии: они обессилены, измождены. Лекюийе, словно возвратившийся из ниоткуда, с трудом встает на ноги, а Мистраль пребывает в подавленном состоянии духа от прочитанного.

Он закончил изучать дела, относящиеся к восемьдесят девятому году, и особо отметил в блокноте два или три момента. Теперь он может отправиться спать. Усталость, накопившаяся за последние несколько дней, делает его пессимистом, и он уже не знает, по какому следу идти. Он надеется на то, что сон успокоит его. Удостоверившись в том, что его мобильный телефон включен, он ложится рядом с Кларой. И через минуту засыпает.

В субботу днем семейство Мистраль отправляется в Люксембургский сад. Дети сразу же устремляются в пункт проката корабликов, расположенный возле большого пруда. Речь идет о парусниках с номерами на парусах — по ним дети узнают, где чей. К ним выдают длинные палки, чтобы можно было регулировать движение корабликов по водной поверхности. Вооружившись ими, дети бегают вокруг пруда, понукая свои парусники к движению к воображаемым странам и островам сокровищ. Так проходит немногим больше часа. На дворе февраль, суббота выдалась холодная и солнечная, множество взрослых с детьми гуляют по парку, а пятнадцать — двадцать сорванцов с визгами носятся вокруг пруда. Многие родители, воспользовавшись замечательным освещением, фотографируют своих чад.

Наигравшись с корабликами, дети катаются на пони. Клара фотографирует отца с сыновьями, те гримасничают в объектив. Время от времени взгляд Мистраля омрачается тенью, так как его постоянно гнетет то, что по городу разгуливает убийца детей. Но она исчезает, когда Мистраль общается со своей семьей.

Наступает час полдника. Мистраль и Клара выходят из Люко,[5]как говорят парижане, через ворота напротив Пантеона, Мистраль покупает горячие каштаны, а дети прыгают на месте, выпрашивая блины с шоколадом. Под вечер они возвращаются домой, дети дремлют в машине. Мистраль по опыту знает, что не стоит разговаривать с Кларой о своей работе, пока их мальчики рядом. Дети все фиксируют в своем сознании, даже если кажется, что они спят, а ему совершенно не хочется, чтобы они узнали о Фокуснике. Так что беседуют они о планах на ближайший отпуск.