Том на мгновение представил завораживающую картину и не удержал восхищенного возгласа…

– Да! Да! – возбужденно воскликнул он, чувствуя, как по телу разливается сладкая истома. – Полицейские наручники стальными змеями скользят от вбитых в землю четырех крюков, мертвой хваткой впиваясь в нежную кожу на тонких запястьях и лодыжках сестренки! Умилительная картинка… Своеобразный шедевр искушения! Тонкие звенья стирают наведенные границы между сексом и насилием, усиливая страсть! Но тебя занимают иные мысли… Тебя разъедает страх и неизвестность! Ты отчаянно бьешься в цепях, словно пойманная в капкан дикая кошка! Но все твои усилия напрасны… Тебе ни за что не вырваться из оков! – мальчик облизнул пересохшие губы и роковым голосом добавил: – После безуспешных попыток ты в конце концов смиришься со своей печальной участью! С тебя неожиданно слетит вся твоя спесь! Ты станешь покладистой и сговорчивой девочкой… Ручной и на все согласной! – Из груди мальчика вырвался глухой рык. – Чего я и добивался! Теперь ты полностью в моей власти… Я могу с тобой делать все, что захочу! Я твой повелитель и господин! – Том порывисто задышал, лихорадочно сверкая глазами. – А потом… – Он грозно потряс сжатым кулаком. – Я тебя удовлетворю! Да так удовлетворю, что мало не покажется и больше и не захочется! Это останется для тебя самым ярким впечатлением на всю оставшуюся жизнь! – внезапно мальчик запрокинул голову и жутко рассмеялся. – Ты ищешь острых ощущений?! Прекрасно! Я помогу тебе найти их! Я внесу некую перчинку в твое пресное меню. Придам ему особый вкус! Поверь мне, блюдо получится – закачаешься! – Том напоминал взбешенного зверя. Из уголков губ мальчика текли слюни и, сбегая по подбородку, каплями падали на воротник рубашки. Но он, не замечая этого, продолжал одержимо выкрикивать: – Множество тонких порезов доставит тебе массу незабываемых ощущений! Тебе станет так хорошо, что ты умрешь от «наслаждения»! И когда это случится… Ха-ха-ха! Я, как пастырь, зачитаю на твоей могиле отходную – некогда любимый тобой текст, посмертно отдавая честь твоей ненасытной животной похоти! И посмотрю, по-прежнему ли ты останешься такая же горячая в гробу!

Том судорожно забился в припадке, безумно повторяя:

– Я вас всех убью! Убью всех до единого! Передушу, как слепых котят!

Мальчик последний раз конвульсивно дернулся и неподвижно затих, впадая в сумрачный транс, который измерялся переполняющей его ненавистью.

Грейс открыла глаза и подавленно присела на краешек кровати, отстраненно уставившись в окно. С наступлением рассвета былые страхи отступили, оставляя на душе лишь тяжелый осадок. Все свои ночные кошмары она списала на разыгравшееся воображение.

– У страха глаза велики! – осмелев, прошептала Грейс. – Привидится же всякое! – и для храбрости приободрила себя: – Черта с два он со мной справится… Силенок не хватит! – и мстительно выругалась: – Вот змееныш, совсем от рук отбился! Ну, я ему сейчас покажу, где раки зимуют!

И решительно направилась в спальню брата.

– Просыпайся, урод! – она яростно потрясла спящего мальчика за плечо. – Вставай, недоносок! Хватит валяться в кровати, пришла пора приниматься за общественно-полезный труд! Что-то ты с утра выглядишь далеко не героем! – ядовито процедила девушка, презрительно взирая на недоуменно протирающего глаза мальчика. – Людей по ночам пугать ума большого не требуется… Ты вот поработай руками! Может быть, тогда из тебя вылетит вся дурь! – лицо девушки полыхало от гнева. – Пылесос в зубы, и на передовую! Вначале займешься ковровыми дорожками в прихожей! – повелительно приказала Грейс, широко расставив ноги и грозно упираясь руками в бока. – Их уже не видно под слоем песка, который ты натаскал! И попрошу не затягивать с уборкой! Впереди еще много работы!

Девушка злобно рассмеялась.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – сквозь сжатые зубы огрызнулся Том, на ходу надевая шорты и поспешно скрываясь в зале. Он достал из комода пылесос и, воткнув в розетку, стал сосредоточенно водить щеткой по ворсистому ковру, старательно собирая пыль и мелкий мусор и мысленно проклиная сестру за зловредный характер.

Грейс незамедлительно проследовала за братом в комнату и озадаченно замерла в дверях, подозрительно наблюдая за мальчиком и пытаясь угадать, что творится у него на душе за напускной покорностью. С утра он казался ей самым обычным человеком, полной противоположностью вчерашнего демона. Он, как и прежде, повиновался ей, хотя глаза его горели странным загадочным огнем. Инстинктивно Грейс чувствовала, что он по-прежнему не боится ее, но вот только не понимала, почему не стал сопротивляться. Это чем-то напоминало безгласное противоборство. Но все же угодливое поведение брата льстило ее ущемленному самолюбию. Хотя в глубине души ей отчаянно казалось, что он, что бы ни делал, – все делает назло.

– Работай поживее! – подгоняла она утомленного бессонной ночью мальчика. – Смотри не усни на ходу! Так и к вечеру не управишься с уборкой квартиры! А впереди еще масса других дел: посуда, пыль, стирка! – и презрительно скривила губы. – Ночью ты был куда более прытким! Куда же подевалась вся твоя энергия?!

Том едва сдерживал себя, с трудом подавляя гнев. Сестра окончательно достала его. И ему оставалось лишь тупо пялиться в пол, чтобы не выдать взглядом своего к ней отношения.

Грейс наконец-то надоело торчать в коридоре, и она ушла к себе в комнату, напоследок наказав:

– Через час приму твою работу! И смотри, если что-то будет не так…

Последнее предложение она не договорила. Да и так все было понятно.

«Девочка моя, тебе не хватает выдержки! Ты не столь совершенна, как ты привыкла себя предносить! – Том натянуто улыбнулся одними уголками губ. – Чем больше ты злишься, тем радостнее мне! – он восторженно прищелкнул языком. – Я заставлю тебя понервничать… Нет ничего прекраснее, чем видеть тебя в ярости! Это словно шедевр мирового искусства! Незабвенная сестричка варится в собственном соку! Весьма занятное зрелище!» – мальчик ехидно рассмеялся и с неунывающим видом продолжил уборку. Он не только пропылесосил ковровые дорожки, но и вычистил ковер в зале, а также, проявив инициативу, без напоминания вымыл полы и посуду.

– Я закончил! – гордо заявил Том, вытирая мокрые руки об шорты.

– Не может быть! Что-то не верится, чтобы ты все сделал на совесть! – тут же откликнулась сестра и, появившись в дверях, недоверчиво осмотрела начищенный до блеска линолеум. – Ну что сказать… Хорошо получается, когда стараешься! – натянуто похвалила Грейс, не обнаруживая, к чему можно было бы придраться. Как ни раздражал ее брат, она осталась довольна проделанной работой. Но ее до бешенства доводил самодовольный вид подростка. Он словно молча издевался над ней, своей ехидной улыбочкой демонстрируя пренебрежительное отношение, явно насмехаясь и выставляя ее круглой дурой в собственных глазах. Этого она ему позволить не могла.

– А теперь ты выстираешь мне все нижнее белье! Ты понял меня, недоносок! – девушка почти кричала, сгорая от ярости. – Немедленно! Сиюминутно!