На островах Фиджи жители были так привязаны к своей валюте — зубам кашалота, что долго не хотели переходить на золотые монеты. На острове Яп долго держались за свои каменные диски. В XVIII веке в североамериканских штатах десятки видов товаров, включая маис, пшеницу и так далее, служили официальными и полуофициальными платежными средствами.

Вошел в историю знаменитый виргинский табак, достаточно долго служивший главными деньгами местным жителям. Но по мере того, как росла интенсивность табаководства, усиливалась и инфляция. Табака стало циркулировать слишком много: за несколько лет он упал в цене почти в сорок раз. В отношениях с коренными жителями расчеты производились в основном нанизанными на нитку бусами — они именовались вампумами. Черные или темно-синие вампумы были большой редкостью, а потому обменивались на белые два к одному (кстати, логическое противоречие — ведь «вампум» значит «белый»). Как водится, они сначала служили украшением, обладали вроде бы некоторыми лечебными свойствами — так, по крайней мере, считали индейцы, — например, останавливали кровотечение. При ближайшем рассмотрении, впрочем, вампумы оказываются близкими родственниками каури — изготавливали их опять же из раковин, вернее, небольших, чаще светлых, изредка более темных ракушек речного моллюска. Вампумы широко распространились по большой территории: могущественные ирокезы, накопившие огромные запасы вампумов, жили далеко от речных устьев, где эти ракушки добывались. Предоставленные сами себе, богатые, как крезы, ирокезы вскоре начали бы вовсю, наверно, кредиты выдавать под проценты и под залог участков для охоты, и родился бы первый вампум-банк. Впрочем, что-то в этом духе уже происходило! Один из губернаторов получил в ХVII веке кредит в вампумах на сумму от 5 до 6 тысяч гульденов на строительство форта в Нью-Йорке и расплачивался ими с рабочими — как с индейцами, так и белыми. Вампумы свободно конвертировались в металлическую валюту по курсу шесть белых (или три черных) бусинок за один пенс. В столкновении культур можно было наблюдать много интересного. Например, момент быстрой инфляции вампумов: они стали резко терять в цене, когда упал спрос на бобровые шкурки — главный предмет индейского «экспорта». Любопытная иллюстрация, кстати, связи денег с реальной экономикой и опасности зависимости от монокультуры. Других таких примеров полно в человеческой истории. Когда в средневековой Голландии обрушились цены на тюльпаны, то вместе с ними чуть было не рухнул и гульден… В начале 60-х годов ХХ века ситуация повторилась: та же страна, Нидерланды, теперь уже слишком зависела не от экзотических цветов, а от экспорта газа, с еще более печальными последствиями для национальной экономики, отсюда и название пошло — «голландская болезнь»… Впрочем, каждый в России теперь знает о связи между ценами на нефть и курсом рубля.

Так или иначе, а вполне успешное предприятие — фабрика по производству вампумов в Нью-Джерси — закрылось только в середине XIX века. Тот факт, что они начинались как украшение, многое говорит о процессе становления денег. Резкое падение спроса на бобровые шкуры было и началом конца вампумов. И в итоге они закончили тем, с чего начинали, — украшением, лишенным всякого монетарного, денежного смысла. Не та же ли судьба ждет рано или поздно и золото? (Особенно если его роль начнет играть криптовалюта.)

Люди гибнут за металл?

«Золотце мое», — до сих пор говорят бабушки внукам. Вот как глубоко вошло в народное сознание достоинство этого металла. Именно его люди воспринимали (и отчасти воспринимают до сих пор) как синоним слова деньги. («„Все мое“, — сказало злато».) Между тем у него были и конкуренты — археологические раскопки показывают, что всякие другие металлы — железо, медь, бронза — в отдельные моменты пытались играть роль товарного эквивалента, причем часто в форме инструментов быта и войны — ножи, топоры, мечи, лопаты, кирки. Были и куда более поздние попытки свергнуть «короля»: например, на парижской выставке 1855 года впервые широкой публике был представлен алюминий, и какое-то время казалось, что он может стать заменой драгоценным металлам. Наполеон III одно время настаивал на том, чтобы самым почетным гостям подавали еду именно на алюминиевой посуде, таким это считалось шиком. Но потом быстро выяснилось, что алюминий обладает одним, но роковым недостатком — его слишком легко произвести в довольно большом количестве.

Отдельный случай — это серебро, которое и по сию пору осталось почти как бы младшим братом золота. На протяжении веков оно служило главными металлическими деньгами, а потом некоторое время почти делило с золотом трон. Серебро, без сомнения, действительно обладает некоторыми целебными свойствами. В нескольких языках само слово «серебро» по-прежнему остается синонимом слова «деньги» (по-французски argent означает и то и другое).

Драгоценные металлы отличались именно этим качеством — редкостью и трудностью добычи. То, что они имели еще и определенный эстетический аспект (тот самый «блеск»), конечно, помогало. Но, думаю, если бы золото и серебро, что называется, на земле валялись, они в меньшей степени могли бы служить украшением для знати, даже если бы сверкали еще сильнее. Ведь они как-никак должны были подтверждать власть и личное могущество. Так что и с социальной, и с монетарной точки зрения редкость была важнейшим фактором. Вот почему железо и бронза не смогли в итоге конкурировать с золотом и серебром.

Интересный факт — у древних инков было больше золота и серебра, чем у какой-либо другой цивилизации того времени. Недаром у конквистадоров глаза разбегались. У инков их, что называется, куры не клевали. Но именно инки и явили редкое исключение — эти металлы в их общинах деньгами так и не стали, хотя вовсю использовались как украшения и в церемониальных целях.

Но и редкость полезна до определенного предела. Обществу нужны были материалы все же достаточно распространенные, чтобы они могли соответствовать объему экономической активности и были бы способны циркулировать между людьми, численность которых на Земле неизбежно росла. Вот почему другие металлы — платина, например, — проиграли в борьбе за роль денег. Кстати, Россия предприняла в первой половине XIX века попытку ввести платину в оборот. К тому моменту в императорской казне накопилось изрядное количество этого металла, и было принято решение начать чеканку монет достоинством 3, 6 и 12 рублей. Однако вскоре монеты исчезли из обращения, превратившись в нумизматическую редкость. Вывод: металл должен быть редким, но не слишком. Деньги также должны быть очень прочными — для удобства хранения и транспортировки, но опять же в разумных пределах. Бриллианты, например, прочны чересчур, их трудно обрабатывать и практически невозможно превращать в монеты. И все же триумф золота и серебра был далеко не одномоментным событием. Юлий Цезарь возмущался тем, что жители древней Британии по-прежнему