ханжой, возможно напрасно, но именно когда танцовщица добавила в выступление элементы стриптиза, все для меня как-то потеряло волшебный флер. Время ускорилось, и окончание выступления я воспринял как-то смазанно. А вот орк громогласно взревел и захлопал в ладоши вместе с остальной аудиторией. Почти все вскочили со своих мест. Я остался сидеть на стуле, за что был уколот возмущенным взглядом моего друга.

— Тебе что, не понравилось? — В его голосе читалось даже нотки обиды.

— Понравилось. Все было прекрасно, пока она не начала заголяться.

— Да, я тоже думаю, что это лишнее, — сморщив свою зеленую морду, удивил меня орк.

Впрочем, все вполне объяснимо. Знаю я личные и расовые предубеждения орков к такому факту, как продажная любовь. Мои подозрения, что это все-таки шикарный бордель, начали подтверждаться, да еще и намеки орка на более плотное приобщение к прекрасному.

— Ты хотел меня с ней познакомить? — спросил я, чем явно испортил другу сюрприз.

Орк надулся как ребенок и даже собирался уходить:

— Раз не хочешь, пошли отсюда.

— Успокойся, я бы познакомиться с ней поближе. Она реально прикольная, но спать я с ней не хочу. Надеюсь, ты не обещал ей денег?

— Нет, — теперь уже с агрессивным возмущением ответил он. — Она моя хорошая знакомая, но я не стану поддерживать ее в стремлении брать деньги за любовь.

Странные они, конечно, эти орки. Вроде сейчас выдает слова о высоких чувствах, а если вспомнить его рассказы о собственно брачной ночи, то волосы на голове встают дыбом. Уж чем-чем, а возвышенностью там и не пахло.

— Слушай, Бисквит, а что ты имеешь в виду, когда говоришь «любовь»?

— Священное действо, когда под благосклонным взглядом высших духов зарождается новая жизнь, — явно кого-то цитируя, выдал Бисквит. — А тешить себя впустую, тем более за деньги, это неправильно.

— А если просто тешить, но не за деньги, то нормально?

— Тоже нехорошо, но не так, как платная любовь, — с невозмутимой мордой парировал орк.

Так. Похоже, я начал понимать.

— Слушай, Бисквит, это не тема для разговора двух мужиков. Если хочешь понять суть человеческой любви, поговори со своими потанцульками. У них это понятие тоже чуть с вывихом, но по крайней мере не настолько, как у тебя.

— Думаешь? — с сомнением спросил мой зеленокожий друг.

— Думаю, — ответил я. — А теперь пошли знакомиться с твоей жар-птицей, пока у меня не пропало настроение. У тебя к ней нормальный доступ или нужно в очереди постоять?

Орк в ответ лишь фыркнул и решительно направился куда-то в сторону сцены. Я двинулся за ним. У двери рядом со сценой стоял еще один орк в ковбойском прикиде. Он явно должен был преграждать путь возбужденным мужикам, если те надумают прорваться к гримеркам местных звездулек. Тут опять сработала известность моего друга, и орк-охранник молча отступил в сторону.

Как я и предполагал, внутренний коридор выглядел попроще и не имел всех этих декоративных изысков. Владелец данного заведения умел считать деньги и не тратил их там, где это не особо требуется. Когда мы дошли до очередной двери, я увидел крупную красную звезду с надписью: «Лорикет». И это меня удивило.

— Бисквит, а при чем здесь кошка, она же вроде под птицу косит?

— Вот ты темный, — возмущенно хмыкнул орк. — Лорикет — это яркий такой попугайчик из ваших тропических джунглей.

— А-а, — глубокомысленно протянул я и тут же забыл то, что сказал орк.

Мне бы как-то удержать в башке всю информацию о целом ворохе психически нездоровых и совсем уж больных на голову художников, так что не до зоологии. Или, точнее, орнитологии? Тьфу ты, и что за дрянь в голову лезет?

Бисквит аккуратно постучал в дверь и, стараясь, чтобы голос звучал не так грубо, как обычно, позвал на общем:

— Лори, можно войти?

Дверь резко распахнулась, и пребывающая все в том же сценическом образе девушка легко запрыгнула на шею здоровяку.

— Бисквитик! Мой большой и сильный друг, — так же на общем защебетала странная птичка.

Со стороны все это выглядело как сцена из манги. Меня вообще время от времени накрывало ощущение, что я в мультик попал. Спасало лишь наличие с пришлыми обычного человека, а тут вот такое чудо в перьях.

— Лори, я хочу познакомить тебя с моим другом Назарием.

— Назарий. — Совсем по-птичьи склонив головку к плечу, она словно пробовала на вкус мое имя. — Очень красиво. Я — Лорикет.

Нужно признать, подавать себя она умела, поэтому, когда девушка протянула свою руку для поцелуя, я не смог не поддаться настроению и поцеловал ее изящную кисть. От запястья и выше все было покрыто плотно облегающими руку перьями. Они казались отдельными рукавами, доходившими до плеч. Не совсем понятно, как все это могло разворачиваться в практически полноценные крылья.

Смотреть на нее вблизи было непривычно. Это казалось одновременно одеждой и чем-то бо́льшим. Я едва сдержал желание не просто прикоснуться к кисти девушки, а провести рукой по перьям, да и пощупать мех тоже было бы неплохо.

Что-то мое пуританско-ханжеское настроение быстро улетучилось. Судя по всему, девушка поняла, какой эффект произвела на меня, и, игриво хихикнув, крутанулась в изящном пируэте. А затем упорхнула обратно в свою гримерку. Так как дверь осталась открытой, мы сочли это приглашением и последовали за ней. Гримерка выглядела практически так же, как это показывали в кино: большое зеркало в оправе из лампочек, везде разбросаны халатики и платья. Значит, одежду она все-таки носит.

Бисквит тут же плюхнулся в явно хорошо знакомое ему кресло. Бедный предмет мебели скрипнул, но все же выдержал тушу орка.

— Вам понравилось представление? — спросила Лори, игриво покосившись на меня.

— Просто чудесно, — вполне искренне ответил я, и тут черт дернул за язык: — Правда, стриптиз показался мне лишним.

И что это во мне взыграло? Неужели какой-то эрзац ревности? Но обругать себя за необдуманные слова я не успел. Внешне казалось, что девушка совершенно не отреагировала на мою грубость. Лишь чуть увяла ее игривая и притворно-глуповатая улыбка. Но мне и не нужно было видеть реакцию, я ее почувствовал. Тонкий, но вполне ощутимый флер энергии разрушения. Передо мной стояла если не профессиональная убийца, то точно человек убивавший, и, возможно, не один раз. Или же просто способный убить без лишних сомнений. Я еще толком не разобрался в нюансах.

Переломив свой ступор от удивления, я скорчил покаянную мину:

— Простите, ляпнул глупость.

— Вам не нравится смотреть на обнаженное женское тело? — игриво промурлыкала эта птичка и, повернувшись ко мне полубоком, таинственно улыбнулась.

По ее телу тут же пробежала волна изменений.