В этот момент Майе остро захотелось выгнать гнусно хихикающего Романа взашей из своей квартиры, но она сдержалась.

Рем встал, вышел из комнаты и через минутку вернулся, держа в руке бутылку мартини и два бокала.

– А что, смерть Пуканцева что-нибудь решила бы? – спросила Василиса.

– Конечно! – воскликнул Рем. – Еще бы! Девушка наша петь почему не хочет?

– Из-за любви, – прошептала Василиса, осушая свой бокал.

– Я думаю, она жаждет выйти замуж за Игорька, чтобы сидеть дома, пользоваться его деньгами и ничего не делать. Ксения, может быть, и всю эту карьеру певческую затеяла только для того, чтобы найти богатого мужа. А после смерти Пуканцева Дюк сразу же осталась бы без средств к существованию и помчалась бы петь. Интересно, где она сейчас? Мы так ее и не нашли.

– Какая, собственно, разница? – философски заметила Сусанина, осушая второй бокал. – Интуиция подсказывает мне, что звезда масштаба Ксении Дюк в большом городе не пропадет.

– Не сомневаюсь в этом. Просто любопытно, куда она могла пойти ночью в пижаме.

– В ночной рубашке.

– Считай, в пеньюаре. Суть одна и та же, но «пеньюар» звучит романтичнее, чем «ночная рубашка».

Они подняли бокалы, чокнулись и выпили мартини.

– Он не со зла, – уговаривала себя Майя, спускаясь по лестнице, – он не хотел меня обидеть. Если Роман уйдет, то я останусь совсем одна. В конце концов, он не так уж и плох… Не пьет, человек интеллигентный, с ним интересно поговорить, он умеет вести себя в обществе. Он лучше, чем ничего. И посмотрим правде в глаза – было так приятно обставить Полину хотя бы в этой области! Пусть у нее шуба от Елены Ярмак, зато у меня – ее любимый мужчина. Круто, правда?

Майя вышла из подъезда и пошла к автобусной остановке.

– Лучше, намного лучше, чем совсем ничего, – повторяла она, как заклинание, рассматривая поток машин.

Из остановившегося на обочине «Бумера» вышел симпатичный парень в кремовой рубашке и черных джинсах и подошел к киоску купить сигарет. При этом он взглянул на Майю, и в его глазах появился интерес.

– Вас подвезти? – спросил он, закуривая.

– Нет-нет, спасибо, – отказалась Майя, тушуясь.

– Не бойся, я не кусаюсь, – сказал парень и распахнул дверцу, – мне просто очень ваши глаза понравились, хочу познакомиться.

– Ну тогда спасибо, – сказала девушка и нырнула в шикарное нутро машины, пахнущее кожей и дорогой туалетной водой. В следующую секунду машина резко, с визгом стартовала, и ее вдавило в кресло.

«Ой, как классно, – подумала Майя, расслабившись на сиденье, – вот она, та секунда, когда все встало на свои места! Машина, запах дорогой кожи, мужчина рядом и исчезающий на горизонте троллейбус, набитый „зайцами“. И пусть у меня глаза маленькие и посажены близко, – может, ему как раз такие нравятся».

– Тебе куда? – спросил молодой человек.

Майя назвала адрес.

– Василиса, давай напьемся до поросячьего визга, – предложил Фильчиков. – Наберемся мартини до бесчувственного состояния и заснем, чтобы ничего не слышать, не видеть и не понимать.

– Как скажете, шеф, – согласилась Василиса Николаевна.

– Если, конечно, у тебя нет других предложений, – уточнил продюсер.

– Нету, – вздохнула Сусанина. – Давайте пить, шеф.

Закончив с мартини, они дружно приступили к ликеру, а потом – к коньяку. Спустя час соседи услышали заунывное хоровое пение. Фильчиков и Сусанина исполняли печальную народную песню про рябину, которая качалась, склонив голову, и никак не могла перебраться к дубу. Исполнение сопровождалось громким иканием и спустя некоторое время затихло: стихийные любители музыки, уронив бокалы, уснули друг у друга в объятиях.

– Пустите меня, пожалуйста, переночевать, – пропищало привидение, приплясывающее на лестничной площадке. Было довольно темно, единственную лампочку подростки выкрутили еще в прошлом году.

Валера протер глаза и матюгнулся, но привидение никуда не исчезло. Оно переминалось с ноги на ногу на бетонном полу и жалобно вздыхало.

– Вам кого? – наконец выдавил из себя молодой человек.

– Мне никого. Мне переночевать бы, – еще раз повторило босоногое существо в длинной белой накидке.

– Ну ни фига себе, – сказал молодой человек, наконец вникнув в комизм ситуации, – а ты заплатишь?

– Конечно, – закивало существо, – вы кредитные карты принимаете?

– Гы-гы, – развеселился Валера. – Кредитные карты, бу-га-га! Ты еще спроси, принимаю ли я в счет оплаты макулатуру и металлолом.

Существо вздохнуло, опустило голову с длинными светлыми волосами и, обернувшись, скорбно поплелось к лестнице. Глаза Валеры постепенно привыкали в темноте. Присмотревшись, он пришел к однозначному выводу, что унылое существо, посетившее его скромную обитель ближе к утру, – девушка. В ночной рубашке и босиком.

«Вот не повезло человеку», – подумал Валера, подавляя смешок. У него было специфическое чувство юмора.

– Эй, барышня, – крикнул молодой человек, – заходи, у меня есть коврик в углу. Я тебе его временно уступлю.

Девица в белой рубашке тут же обернулась, энергично прошлепала по площадке и юркнула к Валере в квартиру. Молодой человек вошел вслед за ней и запер дверь на ключ.

Олег, как настоящий джентльмен, проводил Алену до квартиры. Безутешного Пуканцева они вернули на ту же койку в лазарете, которую он покинул чуть ранее этой же ночью. Игорь голосил, ругался, пил «Имодиум» и мечтал уйти в буддистский монастырь, чтобы обрести там спокойствие и слиться с «дао».

– Пока, – сказала Алена у дверей, глядя Олегу прямо в глаза.

– Пока, – задумчиво ответил врач, одним глазом кося в сторону Алениной квартиры. На самом деле, конечно, он давно положил глаз на симпатичную соседку, но не говорить же ему было об этом вслух. Олег вообще не любил топорной работы, предпочитая действовать окольными путями.

– Пока-пока, – повторила девушка.

– Угу. До завтра, – сказал Олег, но не продемонстрировал никакой готовности уйти.

– Всего доброго, – вежливо попрощалась Алена и повернулась, чтобы зайти в квартиру.

Олег тут же ущипнул ее за задницу.

– Ой, – сказала Ватрушкина, чувствуя, как в ней разгорается страсть.

– Ну ладно, – протянул Олег будничным тоном, – показывай, что там с твоим патроном в ванне.

Они разулись, прошли в ванную комнату и уставились на почерневшее и невнятное нечто, предназначавшееся в свое время для вкручивания лампочек.

– А ты на самом деле принимаешь ванну при свечах? – спросил Олег. В его голосе слышалась еле сдерживаемая страсть.

– Да, – ответила Алена, подходя к Олегу вплотную. Его светло-голубые глаза потемнели и казались почти синими. Короткий ежик волос встал дыбом, как иголки у дикобраза, готового к атаке. Изящным движением она потянула свитер, чтобы снять его через голову. Голова застряла. Алена запрыгала по ванной комнате, пытаясь освободиться. Что-то упало, стукнуло об пол и покатилось. Когда девушке, наконец, удалось освободиться от свитера, она увидела, что Олег успел снять с себя почти все. Вернее, совсем все. Смятая одежда валялась в коридоре.