Опыт говорил ему, что мужчин влечет к Еве не только потому, что она так прелестна.

Ее окружала аура чистоты и невинности, которую сразу распознала Леонида Лебланк.

Именно из-за ее чистоты такие, как маркиз, инстинктивно будут желать девушку.

Лошади подъехали к домику, и когда они замерли у крыльца, Ева прошептала очень тихо и испуганно:

— А… а вдруг пока меня не было… он проник в дом?

Ее глаза снова наполнились ужасом, а руки затряслись.

— Я удостоверюсь, что его здесь нет, — мягко сказал герцог.

Белев экипажу ждать, он вошел в дом вместе с Евой.

Впустив их, Анри снова запер дверь и зашаркал обратно на кухню, а они тем временем вошли в салон, где в канделябрах еще горело несколько свечей.

Ева посмотрела снизу вверх на герцога, словно ожидая, чтобы он проявил инициативу.

Герцог улыбнулся ей.

— Хорошо, сейчас мы вместе осмотрим дом, и вы сможете спать, ничего не боясь.

Девушка ответила ему робкой слабой улыбкой.

Взяв Еву за руку, словно ребенка, герцог сначала обошел салон.

Он посмотрел за занавесками и за красивой ширмой, которая стояла в одном углу.

Затем они прошли через пустую прихожую в маленькую столовую, очень милую, с овальным столом и мраморным камином XVII века.

Герцог снова проверил за занавесками и даже заглянул под стол.

Потом они поднялись по лестнице на второй этаж.

Здесь было намного темнее, только снизу, из прихожей, шел свет от горящих в бра свечей.

Девушка крепче ухватилась за руку герцога. Он подошел к первой двери, ведущей в ее спальню, и открыл ее.

В ту же секунду внутри раздался грохот.

Ева вскрикнула и кинулась к герцогу. Обняв лихорадочно цепляющуюся за него девушку, англичанин шагнул в комнату.

У кровати горела свеча, и в ее колеблющемся свете он увидел, что грохот вызван сквозняком из открытого окна.

Порыв ветра взметнул занавеску, и та опрокинула горшок с цветком, стоящий рядом на столике.

Занавески по-прежнему раздувались, но герцог был совершенно уверен, что за ними никого нет. Однако Ева пришла в такой ужас, что вся дрожала.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал герцог.

— Это он… это он! — прошептала девушка. — Спасите… спасите меня еще раз, — и она умоляюще посмотрела на англичанина.

Впервые в жизни герцог видел настолько испуганное создание.

— Л спасу вас, моя дорогая, — сказал он, привлекая к себе Еву.

Его губы коснулись ее губ.

В первую секунду девушка оробела. Она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Но когда герцог завладел ее губами, страх оставил Еву, и ему на смену пришло что-то невероятно чудесное.

Поначалу герцог целовал девушку очень нежно, словно боялся еще больше испугать. Но затем, когда он ощутил мягкость и невинность ее губ, его губы стали более требовательными, более настойчивыми, и в это мгновение для Евы словно открылись Небеса.

Девушке чудилось, что она парит в снопе лунного света, возносится с ним к самим звездам и кружится в их хороводе, а лунный свет, проникая сквозь тело, струится от ее сердца к губам, затопляя всю ее невыразимым восторгом.

Когда герцог поднял голову, Ева вздохнула, потому что теряла его.

Но девушка была настолько переполнена тем удивительным восторгом, что не посмела ничего сказать, а только спрятала лицо на его груди.

— Теперь ты совсем, совсем в безопасности, моя драгоценная, — проговорил англичанин немного нетвердым голосом. — И я никому не позволю обидеть тебя!

— Я… я люблю… вас, — прошептала Ева, поднимая к нему глаза.

В ее голосе снова слышалась та восхищенная нотка, а лицо светилось таким одухотворенным восторгом, какого герцог никогда еще не видел.

— И я люблю тебя, — ответил он, — давно люблю.

— Давно?

— С тех пор, как впервые увидел тебя, но я думал, что ты принадлежишь моему брату.

— А я… думала, что вы… не одобряете… меня, — прошептала девушка.

— Я не одобрял твой брак с Чарльзом, потому что сам хотел жениться на тебе!

Он крепко обнял Еву.

— Как ты могла так мучить меня, моя дорогая, позволяя мне думать, что будешь моей невесткой, когда я хотел видеть тебя своей женой?

Девушка слабо ахнула, но для герцога это трогательное восклицание прозвучало как песня ангелов.

Потом она спросила едва слышным шепотом:

— Бы… вы… просите меня… выйти за вас замуж?

Герцог улыбнулся.

— Как же еще я смогу заботиться о тебе и защищать тебя? Ты слишком красива, чтобы оставлять тебя одну хоть на минуту!

— Я люблю вас… я люблю вас… всем своим существом! Но… я не знала, что это… любовь.

— Я научу тебя любви, а если кто-то другой попытается это сделать — я его убью!

Ева с обожанием посмотрела на герцога, и он сказал:

— Я не собирался говорить тебе о моих чувствах, пока не отвезу тебя обратно в Англию, и мы не узнаем друг друга получше.

— Теперь я… понимаю, почему вы… хотели, чтобы я… вернулась домой, — прошептала девушка.

— То была главная причина. Но и мои замечания о войне и о том, что значит быть француженкой, остаются в силе.

— Я хочу… быть англичанкой… и я… хочу быть… с вами! — страстно воскликнула Ева.

— Так и будет, — пообещал герцог, — и если, моя дорогая, ты достаточно меня любишь, мы можем пожениться еще до возвращения в Англию.

— Я так… сильно вас люблю, что… хочу… выйти за вас сейчас… немедленно… сию же минуту! — вскричала девушка.

Герцог засмеялся.

— Это было бы затруднительно, но я постараюсь устроить нам венчание на завтра или послезавтра.

Ева прижалась к нему.

— Бы… совсем-совсем уверены… что хотите жениться на мне?

— До встречи с тобой у меня ни разу не возникало желания жениться, — признался герцог. — Все думают, что я — убежденный холостяк.

Помолчав, девушка спросила:

— А вдруг… когда мы… поженимся… вы разочаруетесь… и решите, что… ошиблись?

Герцог улыбнулся.

— Ты — все, что я мечтал видеть в своей жене. Я люблю и обожаю в тебе все. И хочу знать о тебе как можно больше.

Ева торжественно посмотрела на него.

— Бы обещаете… научить меня… всему тому, что вы… хотите от меня?

— Обещаю, — сказал герцог, — но, главное, будь такой, какая ты есть.