Мне хотелось сброситься с крыши.

В день, когда я получила результаты, я смогла сдержаться и не показать всем, насколько расстроена. Но в моем сердце пылал огонь. Экзамен должен был показать, что я хоть в чем-то по-настоящему талантлива! Моя неудача оказалась концом подростковой жизни. Как такое возможно, когда я работала усерднее, чем кто-либо за всю историю фортепианных экзаменов? Мне пришлось продираться через боль и страдания – через все это дерьмо!

Я держала все в себе до одного момента. Я всегда вспоминаю этот момент как в замедленной съемке. Я иду босиком на кухню. Я задеваю носком край холодильника – и это разбудило внутреннего дракона, вся моя ярость вырвалась наружу. Я швырнула сыр через всю комнату. Я ругалась и кричала, как последний сапожник. Да уж, наверное, я была убедительна! Я взбежала по лестнице в свою спальню, драматично кинулась на кровать и зарыдала в подушку.

К тому времени, когда я смогла переступить через себя, я поняла, что провалилась не из-за недостатка усилий. Не из-за травмы. Я просто недостаточно хорошо читала с листа. Я не была выдающимся музыкантом – это мои усилия были выдающимися. Так мой провал впервые стал моим личным тренером. Падение стало для меня эмоциональным кроссфитом. Эта ситуация показала мне, что если я прислушаюсь, падению будет что мне сказать. Оно мне сказало: «Знаешь что? Это кажется невозможным. Ты разочарована, смущена, твое сердце вот-вот разорвется. Но ты все еще здесь. Ты была напугана, и ты все еще борешься. Помни это».

Когда я говорила с Сейдж Стил о преодолении множества неудач на пути к карьере ее мечты, я ее спросила: «Чувствуешь ли ты теперь, что «сделала это»?» Она мне ответила: «Нет. Я много раз сомневалась в себе. Много раз, даже совсем недавно, я думала: «А получится ли у меня?» Это никуда не уходит. Но я знаю, что я умею выживать. Я знаю, что все будет хорошо, и не важно, что случится. И когда я сомневаюсь, я говорю себе: «Просто выкинь сомнение из головы и продолжай двигаться. Иди дальше и будь лучше».

Вернемся к моей неминуемой судьбе в Atari.

Я боялась пройти через боль увольнения еще раз. Я была несчастна – но это меня не убило. У меня все еще был Лиам, мой фантастический, поддерживающий меня во всем муж. Мы все еще жили в Америке. И, что более важно, несмотря на тьму в каньоне моего карьерного отчаяния, в душе я все еще верила в лучшее. Я уже была успешной.

Было время, когда «экстремальная я» жгла. И в глубине души я знала, что «экстремальная я» никуда не делась, она все еще со мной. Но сейчас я приобрела кое-что еще: преимущество всех моих недавних падений, боль и страх, которые меня не остановили. У меня была стойкость.

Преодолеть свое поражение можно, вам нужно просто пережить это, заручившись поддержкой близких. Вам нужно понять, что это вас не убьет, а значит, можно рискнуть еще раз. Профессор Мартин А. Шварц из Университета Виргинии объясняет: «Чем комфортнее мы себя ощущаем при возможности провала, тем глубже мы погружаемся в неизведанное и с большей вероятностью совершаем великие открытия. Но в бизнес-школах нет курса тренировок через боль. Вы должны прочувствовать это на себе.

Мои повторяющиеся увольнения оказались самыми хорошими тренировками в жизни. Я выучила, что в страшные времена могу оглянуться на кого-то другого и подумать: «Ты не знаешь, что с тобой все будет хорошо. Но я знаю».

Вот несколько техник, которые помогут вам все преодолеть.

1. Говорите правду и чувствуйте боль.

Итак, вы облажались. Что ж, важный опыт. Хотя нет, это большой вонючий провал. Возможно, вы не захотите особо распространяться об этом. Или наоборот – наплетете всем (и себе в том числе) кучу небылиц: что вина не ваша и вам вообще плевать, подумаешь.

Но если вы хотите превратить ваше падение в топливо, придется сказать правду себе и остальным, всем, кому доверяете.

Вам нужно признать свое поражение. Вам на самом деле надо прочувствовать, поплакать какое-то время, осознавая, что вы на самом деле провалились. А потом вы захотите доказать, что можете по-другому.

Сложно ли начать переживать всю правду, боль и унижение? Один из моих любимых приемов – выплеснуть негативный опыт на бумагу. Запишите все так, как было на самом деле, достучитесь до реальных, гложущих вас эмоций.

Так ли важно записать все? Разве нельзя просто подумать обо всем и учесть на будущее? Не-а, в том-то и дело. Профессор психологии университета Калифорнии Соня Любомирски, автор книг «Как быть счастливой: новый подход к получению жизни, которую хочешь»[48] и «Миф счастья: что должно делать вас счастливыми, но не делает и что не должно делать вас счастливыми, но делает»[49] изучала этот феномен. Она и ее коллеги попросили людей пятнадцать минут в день (эксперимент продолжался три дня) записывать, обдумывать или рассказывать о самых плохих вещах, которые когда-либо с ними происходили. Так вот, группа «писателей» показала лучшее психологическое и – представляете! – физическое здоровье. Через месяц все осталось так же. Лучших результатов добились те, кто проигрывал историю в своих записях, чем те, кто просто анализировал ее. В конце концов, дело не в падении, а в том, как на него реагировать. Так что вперед, запишите все, представьте себя огромным лузером. Постарайтесь почувствовать, что отказываетесь от мечты. Видите, как это вас злит? Что вы выберете: свернуться калачиком и сдаться? Или вы чертовски разозлитесь и это превратит ваше падение в свежую решимость и желание?

2. Учитесь падать

Большинство лыжников, как и в принципе большинство людей, очень стараются не упасть. Экстремалы понимают, что бывает время, когда нужно падать сильнее. Человек, который помог мне это понять, Боде Миллер, великий американский горнолыжник, с которым мы познакомились во второй главе. С его точки зрения, повторяющиеся неудачи и падения на спусках спасли его. Он стал не просто «достаточно хорошим», а получил олимпийскую медаль и звание чемпиона мира.

Боде рассказывал, что когда он только начинал кататься, лыжники пытались идти маленькими, безопасными шагами, постепенно улучшая результат. «Они работали над техникой и затем, один раз в течение какого-то времени, выкладывались на 100 процентов и смотрели, как получается. Затем возвращались и снова работали постепенно». Но Боде такой подход не устраивал по двум причинам.