— Не могу знать, герр рейхсфюрер! — наблюдая состояние начальства, Кальтенбруннер вновь не усидел в кресле, подорвавшись на ноги. — Отдать приказ доставить фигурантов в Берлин?

— Не торопись, Эрни, не торопись… — вкрадчиво произнес Генрих. — Спешка нам ни к чему… Да сядь ты уже! В глазах от тебя рябит! — недовольно чертыхнулся Великий Жрец. — Родня, говоришь, у Хартмана в Ораниенбурге?

— Да, — не понимая куда клонит рейхсфюрер, ответил Эрнст.

— Вот пусть пока наши фигуранты и поживут у его родни. И от Берлина, вроде бы, недалеко, и сразу не достать… А изучать нашего Асура можно, используя научные мощности «Заксенхаузена». Там должна быть неплохая база… Поручите начать исследования Асура тому напыщенному барону-профессору из «Аненербе», как его… — Рейхсфюрер наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя профессора.

— Иоахим фон Эрлингер, — подсказал Кальтенбруннер. Перед приемом у Великого Жреца он не поленился и запросил материалы по сотрудникам концлагеря и ценным узникам «Заксенхаузена».

— Точно! Фон Эрлингер! Этот жалкий барон все-равно там без особой пользы протирает штаны. Пусть хоть немного поработает, не все же его аристократической заднице прозябать в тепле и покое! А Хартмана — срочно ко мне! Слишком много в его истории темных пятен, чтобы взвешенно принять хоть какое-то решение! Но только его, остальные пусть пока содержатся в отдалении от столицы. Кстати, Эрнст, а «Заксенхаузен» неплохой вариант, если что-то с этим Асуром пойдет не так…

— Простите меня, Генри, но, боюсь, что этого Монстра не удержит ни «Заксенхаузен», ни «Дахау» и ни «Освенцим». Напомню вам о печальной судьбе русского «Абакана» — он был просто-напросто стерт с лица земли вместе со всем персоналом и заключенными. Этот возрожденный Асур ни капли не переживал по поводу невинно загубленных душ…

— Какая Мощь! Какая Сила! — воскликнул Гиммлер, нервно похрустывая костяшками пальцев на сжатых кулаках. — Он — настоящее «Оружие Возмездия»! Если нам удастся договориться с этим Существом — мы мгновенно отобьём у русских все, что потеряли за последнее время…

— Мы приложим для этого все усилия, герр рейхфюрер…

— А-а-а! — Генрих небрежно отмахнулся от верного служаки Кальтенбруннера. — Если бы все наши желания сбывались — это была бы сказка! Но в случае с Магией и Древними Существами все не так однозначно, как нам всем хотелось бы! Усилия мы, конечно, приложим… А вот результат…

— Я готов бороться за достижение этого результата, Генрих! Я готов выгрызать его зубами, если это будет необходимо…

— Эрни, я уверен в тебе, — усмехнулся рейхсфюрер. — Можешь не растрачивать понапрасну свое красноречие. Сейчас иди, и в ближайшее время я жду тебя в сопровождении оберштурмбаннфюрера Хартмана. И постарайся, чтобы информация об этой миссии пока оставалась тайной, — распорядился Гиммлер.

— Это будет весьма непросто… — решился сообщить рейхсфюреру Кальтенбруннер, рискуя нарваться на неприятности. Но лучше сразу расставить все точки над «и». — Наш возрожденный Асур успел уже разрушить Зачарованную стену концлагеря и уничтожить целый взвод охраны.

— В смысле? — Не понял рейхсфюрер. — Как такое могло произойти?

— Отчего-то охрана «Заксенхаузена» приняла проявление Портала за нападение, и открыла огонь на поражение. Асур ответил… И вот… — Кальтенбруннер виновато развел руками.

— Его Сила действительно поражает, — понятливо кивнул Гиммлер. — Но слухи нужно пресечь немедля! До того момента, пока я не доложу о нашей положительно проведенной операции фюреру. Используй любые средства, Эрни, и заткни всем рты, пока м ыне разберемся со всеми нюансами этой истории!

— Яволь, герр рейхсфюрер! — Кальтенбруннер вновь поднялся на ноги. — Максимум через три часа оберштурбаннфюрер Хартман будет у вас!

Глава 14

Мы с командиром топали следом за бароном, который нетвердой походкой вышагивал перед нами, указывая дорогу. Я вращал головой по сторонам, рассматривая внутреннюю «архитектуру» концлагеря. В свое время я много о нем слышал и читал, но побывать в «Заксенхаузене» там, в моем родном мире не довелось. На данный момент я помнил о нем лишь один факт, что в этом жутком месте были убиты или замучены до смерти сотни тысяч людей ни в чем не повинных людей. И если перечислять все на свете места, которые не должны осквернять своим существованием сам лик матушки Земли, то «Заксенхаузен», несомненно, был бы одним из них, стоящем в первом ряду.

Сука! Меня вновь стремительно захлестнуло чудовищной ненавистью к тварям в человеческом обличье, без какого-либо зазрения совести творивших чудовищные вещи, но нужно было держать себя в руках. Я незаметно вынул из кармана кусочек «успокоительного» и закинул его в рот. Нужно держаться и еще раз держаться, ради более значительной цели! Нельзя сливаться на полдороге! Мы и так уже прошли с командиром такой длинный путь, чтобы оказаться в Рейхе. Нельзя позорно сорваться, даже не приблизившись к основной цели нашей миссии. Я раздробил зубами твердую и мерзкую «подошву», и меня, наконец, немного отпустило.

Лагерь представлял собой большой треугольник, в основном, кроме центральной части с каменным забором и входными воротами (от которых я не оставил и камня на камне), опоясанный забором из сетки и колючей проволоки, местами находящейся под высоким напряжением. Мы, тем временем, миновали широкую пустынную «площадь», по центру которой стояла виселица с болтающимся на веревке трупом, оживленным с помощью Некромагических Конструктов и превращенный в примитивного Зомби.

— На Аппельплац… — остановившись возле виселицы, слегка заплетающимся языком с видом заправского гида сообщил фон Эрлингер, — администрация лагеря проводит ежедневные переклички, а также казнит особо неуправляемых узников… склонных к побегам… к открытому неповиновению…

— А это дерьмо здесь зачем? — Я указал на «потешно» болтающегося на веревке синюшного Зомбака со сломанной шеей и вывалившимся изо рта распухшим языком. Один глаз у него уже отсутствовал, видимо выклевали птицы, а второй — выпученный и мутный, как у снулой рыбы «навелся» на нас с точностью оптического прицела. Не знаю, откуда, но я прямо-таки почувствовал обуревающую его жажду по горячей крови и живому мясу, в которое он с вожделением бы вогнал свои зубы, если бы выдалась такая возможность. Но такая возможность отсутствовала, поэтому он лишь протягивал в нашу сторону скрюченные пальцы с обломанными ногтями и что-то хрипел и булькал раздробленным горлом.

— Ну как же, господа? — Профессор обвел нас осоловелым взглядом. — Неужели вы не понимаете всей глубины этого предостережения?

— Предостережения? — переспросил я.

Блин, ну как же мне хотелось заехать кулаком по этой самодовольной баронской морде, но я сдержался — не время! Вместо этого я начал «отвлеченно изучать» болтающегося на веревке мертвяка. То этого момента мне не приходилось встречаться с изделиями Некромантов, ну, разве что в момент моего «пробуждения» в этом двинутом на всю голову