Вот вернутся в отель, он пригласит ее поужинать, тогда и можно спокойно все обсудить. И не надо с этим затягивать. Так он решил, теперь уже совершенно безучастный и к желтым с розовым отливом домам Фредерикстеда, и к путанице деревьев и ползучих растений на опушке девственного леса, который им показали на северо-восточном побережье Санта-Круса. Погруженный в эти будоражащие его существо планы, он не предусмотрел лишь одной возможности – что у Кристы могут быть свои. Его смятению, возмущению не было предела, когда она сообщила, что собирается провести вечер с Ником.

– Понимаешь, он хороший знакомый Банни Шарп, – объясняла она на пороге своей комнаты. – Она просила меня встретиться с ним, даже написала ему о моем приезде. Ник пригласил меня на вечеринку к своим знакомым, в каком-то очень живописном месте. Отказаться я сочла неудобным.

«Почему бы тебе и не отказаться, – сердито думал Фил. – Тогда мы провели бы вечер вместе». Вслух спросил:

– И где же это?

Теперь Криста, поняв, хотя и поздно, что попала в ловушку, бросила резко:

– Не имеет значения. Я категорически запрещаю тебе меня преследовать. Это просто неприлично. Если только посмеешь… вообще перестану с тобой разговаривать.

Но Фил не испугался, а потребовал:

– Скажи мне правду! Ты собираешься переспать с этим типом? Так вот, я категорически запрещаю тебе! Одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто он такой.

Упрек в этом – не содеянном пока – грехе больно задел Кристу, она вспыхнула как спичка.

– Какое ты имеешь право мне приказывать?! – Она поборола желание затопать ногами, как маленькая девочка.

В золотисто-карих глазах Фила зажглись угрожающие огоньки – вот-вот сорвется.

– Значит, так? – Голос звучал глухо. Фил с трудом сохранял хладнокровие.

– Что ж, поступай как знаешь, дорогуша. Только помни… в такие игры больше двух не играют.

Криста еще не опомнилась после неожиданной перепалки, а он уже заводил мотор джипа. «Хотел поужинать со мной, о чем-то поговорить… – Рука дрожала, замок никак не открывался. – А дальше что? Прочел бы мне очередную лекцию? Или… или надумал что-то новое?»

Какой-то оттенок в его тоне, когда он приглашал ее поужинать и потом, во время обмена сердитыми репликами, смутил ее. Но поняла она это лишь после того, как Фил ушел, и теперь мучилась сомнениями. Научатся ли они наконец хоть как-то ладить? В растерянности Криста стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу балконной двери, потом стряхнула с себя оцепенение, открыла дверь навстречу легкому морскому ветерку и стала собираться на вечеринку.

Сосредоточенно растирая себя мочалкой под упругими струями воды, она обдумывала вечерний туалет и вообще – какой обрести образ. К себе на приемы миссис Лаура Бетгендорф, как утверждает Ник, приглашает литераторов, приезжих знаменитостей… Это может означать кого угодно – от никому не ведомых профессоров, специализирующихся на тропических птицах, до молодых восходящих звезд. Попадаются на таких вечеринках и подлинные знаменитости. Как бы то ни было, а произвести впечатление всегда стоит. До сих пор львиная доля ее внимания принадлежала Филу, но уж теперь-то она блеснет. «Отлично! – похвалила она себя, вылезая из душа. – У меня целых два соответствующих наряда – могу выбирать».

Оба – приобретенные в Чикаго, во время ее бравого похода по магазинам перед самым отъездом, – абсолютно открытые: без плеч, даже без бретелей. И тот и другой эффектно подчеркнут легкий, золотистый загар на плечах и груди. Первый – верх из жатого ситца, длинная прямая белая юбка из акульей кожи, с разрезами чуть ли не до бедра, – пожалуй, претенциозен для такого случая. Она выступит во втором: маленькое черное платье в крупный белый горох, с М-образной формой лифа, выразительно охватывает бюст и, грациозно облегая фигуру, оставляет соблазнительно открытыми несколько дюймов выше колен; высокие, пышные гофрированные оборки игриво пенятся вокруг стройных ног. Итак, решено! Приготовим вот эти открытые вечерние туфельки на высоком каблуке: застегиваются на подъеме, оттеняют элегантность туалета. Украшения – потом, пока не решила; сначала – вечерний макияж. Она сделала его уже привычными движениями, и сразу стало ясно: подойдут серьги с крупными жемчужинами. Можно одеваться! Приятно зашумело платье; туфли ничуть не беспокоят… Криста придирчиво осмотрела себя в зеркало и заключила:

– Для застенчивой девственницы из Вилметта совсем недурно!

Но, как только руки и голова освободились, ее вновь охватили сомнения. С каждой минутой проникаясь убеждением, что Фил неспроста предлагал провести сегодняшний вечер вместе, Криста набрала номер телефона Ника. С тревогой ожидая ответа, прокручивала в уме возможные варианты извинений и оправданий: сейчас со всей решительностью откажется идти с ним на прием.

– Мистер Дэнзен только что ушел, мисс, – сообщили ей.

Так… стало быть, она просто обязана сопровождать Ника. А вот какой-то внутренний голос советует ей обратное. Совсем скоро раздался стук в дверь; она открыла: статный, элегантный, обходительный светский лев – Ник, в белом смокинге, стоял на пороге. Неотразимо обаятелен. И все же сердце ее почему-то наполнилось дурными предчувствиями. – Привет! – непринужденно поздоровалась она. На его губах мелькнула усмешка несколько постаревшего донжуана.

– Ты великолепна. Криста, – промурлыкал он, с прирожденной грацией целуя ей руку. – Весьма польщен, что такая красавица оказывает мне честь, согласившись сопровождать на вечеринку Лауры. Все мужчины будут завидовать мне сегодня.

Словно чувствуя, что девушка колеблется и медлить нельзя, он галантно усадил ее в свою шикарную машину и понесся с такой бешеной скоростью, что ветер засвистел в ушах, а ряды деревьев недалеко от дороги слились в сплошную темную ленту.

Дом Лауры, показалось Кристе, совсем рядом с отелем – вот он, за очередным поворотом: элегантный, фешенебельный белый особняк современной архитектуры, выстроенный в кубистском духе. И все-таки это кусочек истории Санта-Круса: как объяснил Ник, форму буквы «Г» здание унаследовало от стоявшего когда-то на том же месте особняка сахарного плантатора. А сложенная из грубо обтесанного камня башня, имеющая вид усеченного конуса, не что иное, как намеренно сохраненная старая мельница – некогда она обслуживала поместье Причудливой темной громадой нависала она над ярко-аквамариновым квадратом большого плавательного бассейна А сразу за холмом, который они обогнули, открывался и вправду чудесный вид на расстилающиеся зеленые поля с лазурно-бирюзовым проливом, словно самой природой предназначенным для купания.

Едва Ник остановил машину, как на них обрушился каскад звуков; веселье в разгаре: гремит музыка – нечто напоминающее бразильские ритмы, – доносятся взрывы смеха, тонкий звон посуды, приглушенный гул голосов… Яркий желто-зеленый попугай, оглушительно треща, взмыл с бананового дерева, когда Криста и ее спутник шли по дорожке к парадной двери.

Интерьер дома, сверкающе, празднично светлый, до крайности эксцентричный, оставлял ощущение легкости, даже легкомыслия. Солнечно-апельсиновые диванчики, стулья, банкетки, в изобилии (и в тщательно продуманном беспорядке) разбросанные по терракотовым полам, застланным восточного характера коврами; пурпурные и кремовые подушки, прибавляющие всей цветовой гамме дополнительный колорит, – весь этот декор словно гордился своим соперничеством с природными красками тропиков. Оригинальный вкус Лауры Бетгендорф наиболее выпукло проявил себя в обширной коллекции полинезийских ритуальных масок и множества других предметов, созданных руками искусных ремесленников – аборигенов островов Карибского моря. Вся обстановка представляла собой замысловатую смесь вещей остросовременных и датского антиквариата.