У каждой страны свой стиль игры, свой футбольный характер – и у нас, несомненно, была индивидуальная манера, хотя в то время она еще только развивалась. Игра бразильцев в основном базировалась на контроле мяча, на аккуратных касаниях, на пасах, продвигающих команду по полю. Все это создавало атакующий стиль, который одновременно был и эффективным, и зрелищным. Характер игры аргентинцев в чем-то был с нами схож, но они, наши вечные соперники, играть против которых очень сложно, всегда были несколько спортивнее. Одним из тяжелейших матчей той эпохи был второй финал «Сантоса» в Кубке Либертадорес в 1963 году. Мы играли против «Бока Хуниорс» у них дома, на стадионе «Ла Бонбонера» в Буэнос-Айресе. Гостям на этом стадионе обычно жутко тесно: зрители находятся слишком близко к полю. А страстные болельщики «Бока» известны своим хулиганским поведением. Они кричали нам: «Macaquitos de Brasil» («Бразильские обезьяны») – кровь у нас закипала, но меня на самом деле никогда не задевали такие расистские кричалки. Это случалось постоянно. Мы огрызались в ответ, и когда раздавался свисток, борьба разворачивалась уже на поле.

Во время того матча аргентинцы особенно усердно меня опекали. Физических контактов было очень много. Меня толкали, пинали, сбивали с ног. Один раз аргентинец внезапно напал со спины и порвал мне шорты. Если бы такое случилось сегодня, то он получил бы красную карточку, но тогда их еще не существовало. И как я должен был продолжать играть в таком виде? Запасную пару мне принес массажист, и мне пришлось переодеваться прямо в центре поля (в окружении товарищей, пытавшихся хоть как-то скрыть меня от глаз болельщиков).

Стадион взорвался, когда «Бока» забил первый гол, но затем я аккуратно передал мяч Коутиньо, который сравнял счет. Атмосфера была крайне напряженная. Когда до конца оставалось всего восемь минут, я забил победный гол, получив передачу Коутиньо, обойдя защитника и отправив мяч прямо в левый угол ворот мимо двух других соперников. Я никогда еще не испытывал такой радости и такого облегчения. Я пребывал в состоянии эйфории. «Сантос» снова стал чемпионом Южной Америки.

На этот раз нашим соперником на Межконтинентальном кубке был «Милан». Первый матч проходил в одноименном городе, и хоть я и забил дважды, мы все равно проиграли со счетом 2:4, а я получил травму. Местом действия финала опять был выбран стадион «Маракана». Ни я, ни Зито не могли играть, но «Сантос» показал, что помимо нас в клубе есть еще много сильных футболистов. Мы победили со счетом 4:2, а затем в плей-оффе – с 1:0. «Сантос» стал двукратным чемпионом мира, как и сборная Бразилии.

Мы решили выразить свою благодарность болельщикам из Рио, которые всегда нас очень поддерживали во время международных матчей на «Маракане», и устроили товарищеский матч с «Флуминенсе». Каждый игрок «Сантоса» надел футболку какой-нибудь команды Рио. Я не хотел привязываться к символике больших клубов, чтобы не демонстрировать свои предпочтения; вместо этого я выбрал цвета маленькой команды «Олария» из северного пригорода Рио.

* * *

Мне нравилось играть за границей. Нас всегда тепло встречали, нам аплодировали тысячи фанатов. А еще благодаря таким поездкам мы многое узнали о европейском стиле игры. Англичанам нравились традиционные длинные пасы с поперечными передачами центрфорварду и продуманные дальние или не очень удары головой в конце. Стиль восточноевропейских команд, чехов, поляков и русских, был ближе к манере южноамериканских клубов – особенно венгров, чей футбол был невероятно красив. Итальянцы всегда полагались на сильную защиту, что многие называли «антиигрой», однако в контратаке такой стиль производил сногсшибательный эффект. Клубы из Скандинавии, Бельгии и Голландии демонстрировали сплоченность и хорошую стратегию.

Со временем соревноваться с европейскими командами становилось все сложнее. Они отличались лучшей физической подготовкой, прибегали к опеке в качестве основной защиты и на самом деле порой даже слишком усердствовали в этом. Их тренеры отлично потрудились. Они часами анализировали нашу технику и продумывали все более мудреные стратегии, чтобы помешать нам играть в привычном для нас стиле. Помню, как однажды один игрок очень усердно меня опекал, и я сказал ему: «Ты предпочитаешь честную игру или как? Я тоже умею бить, знаешь ли…». Порой это срабатывало. Так я мог избежать травм. Латиноамериканцам никогда не нравилось давление опекающих их игроков, им было не по душе физическое доминирование, которое в итоге стало чертой самого распространенного футбольного стиля. Стоит ли винить в этом тренеров? Учили ли они игроков сдерживать наши умения и технику своими профессиональными навыками? Не знаю. Я виню судей, которые по-своему интерпретировали правила и оставляли грубую игру безнаказанной.

Тем временем мы тоже должны были идти в ногу со временем, футбол развивался, и в 1964 году мы сделали в этой области большой шаг, который для меня лично будет иметь огромное значение. «Сантос» взял профессора Жулио Маццеи на должность технического инструктора, который должен был следить за всеми аспектами физической подготовки команды. «Сантосу» очень повезло – Маццеи успешно работал с «Палмейрас» в Сан-Паулу и помог им завоевать титул Паулисты, а также победить в двух матчах против «Сантоса». Он учился в США и был образованным, опытным и очень прогрессивным человеком. Приход Маццеи стал настоящим откровением для моих товарищей, меня и всей команды. Медленно, но уверенно между нами установились великолепные взаимоотношения, со временем мы стали хорошими друзьями. Маццеи изменил наши тренировки. Он был учителем от Бога, и мы могли советоваться с ним по любым вопросам, как в индивидуальном, так и групповом порядке: он садился, выслушивал и занимался вопросом до тех пор, пока не находилось решение. Он открыл нам глаза на то, как нам следовало вести себя на людях – в отелях, аэропортах, во время нашего пребывания в разных городах.

В ходе одной поездки я почувствовал, что могу отпустить некоторые призраки 1962 года. Мы вернулись в Чили, в Сантьяго, в январе 1965 года, и именно там состоялся один из самых волнующих матчей моей карьеры. Нашим соперником была национальная сборная Чехии, та же команда, с которой мы играли на Чемпионате мира 1962 года, – единственным отличием от предыдущего матча, пожалуй, было то, что я выступал за «Сантос», а не за Бразилию. Я помнил, что не мог играть в финале Чемпионата мира против этих самых чехов, а теперь у меня появился шанс встретиться с ними снова и показать, на что я способен. На Национальном стадионе был аншлаг, и в ходе ожесточенной борьбы мне удалось забить три гола. В результате мы выиграли со счетом 6:4. На следующий день чилийские газеты написали, что это был «матч мечты».

Профессор Маццеи много помогал мне в первые месяцы после приезда. Он не только объяснил мне, что я уже вырос, стал полноправным членом «Сантоса» и сборной, а также напомнил, что у меня есть определенные обязанности как перед футболом, так и перед семьей. Отчасти благодаря его влиянию, прямому ли или же косвенному, я решил официально оформить наши отношения с Роземери. К 1965 году мы встречались уже семь лет, и в последние годы я неоднократно поднимал вопрос о свадьбе, но каждый раз она говорила, что было слишком рано. Однажды между нами состоялся серьезный разговор – она снова сказала, что нам следовало подождать, но на этот раз я был непреклонен. В выходные я собирался отправиться с ее папой на рыбалку, и я сказал Роуз, что буду просить у отца ее руки.