— Держитесь, дорогая! — сочувственно сказалНиколай Леонидович и потряс Полину за руку.

— Мы готовы помочь, — поддакнул ИванЛеонидович. — Если потребуется.

Никифоров завел Полину к себе и устроил в кресле. Она стоской глядела на дом, с которого все, собственно, и началось. Как только она внего въехала, жизнь ее круто переменилась. Все пошло наперекосяк. Сначалапривидение, потом маньяк, потом покушения, исчезновение Максима… И теперь вот —двойное убийство. Ее станут допрашивать. Надо будет предъявить следователямсвое алиби. А что, если у нее не окажется алиби?

— Кстати, кому достанется имущество твоихродственников? — спросил из-за ее спины Никифоров. — Тебе? Или, можетбыть, тете Мусе?

— Я не знаю, — вздрогнула Полина. — Я несильна в родственных связях.. У них нет прямых наследников. Я не прямая. А ужтетя Муся и подавно. У Люды имеются более близкие родственники — где-то подВолгоградом, кажется. А этот дом, — она кивнула головой, — записан наМаксима. А у него вообще — только родной брат и племянники…

— Но, возможно, они оставили завещание? — неотставал Никифоров. — Они были современными людьми, хорошо обеспеченными.

— Надо спросить у тети Муси, — решилаПолина. — Напомни, когда она приедет.

На этот раз тетя выглядела совсем не так хорошо, как прежде.Она вылезла из машины помятая, бледная и растерянная. Даже ее круглые щечкиобвисли, придав ей унылый вид. Мрачный Эдуард следовал за ней, словнотелохранитель.

— А почему вы.., здесь? — спросила тетя Муся,входя в никифоровскую гостиную.

— Нам тут комфортнее, — ответил тот.

— Тетя, Эдуард — это Андрей Андреевич, — неловкосказала Полина. — А это Константин…

— ..тоже Андреевич, — подал голос Бунимович, слюбопытством разглядывая Полининых родственников.

— Группа поддержки? — усмехнулся Эдуард. —Ну-ну.

Им предложили сесть, и они устроились в самом центредлинного дивана — плечо к плечу.

— Это было так ужасно! — заявила тетя Муся, и еевыпученные глазки наполнились слезами. — Их нашли на какой-то даче, вкакой-то Демьяновке, у черта на куличках. Просто брошенный полуразвалившийсядом. Какие-то алкоголики решили в него залезть, посмотреть, можно ли тамчем-нибудь поживиться. Они влезли и увидели… Увидели…

Тетя Муся прижала ладонь ко рту.

— У Максима в пиджаке лежали документы и бумажник. Такчто с установлением личности не было никаких проблем. Их привязали кстульям, — продолжил за нее Эдуард. — И надели на голову пакеты.Обмотали клейкую ленту вокруг шеи. В общем, зрелище не для слабонервных. Я такдумаю. Мы сами, конечно, не видели, нас в морг вызывали на опознание. Позжеследователь нам все рассказал. Их вообще было очень трудно узнать, особенноЛюду.

— Конечно, это была она! — воскликнула тетя Муся,высморкавшись в платок. — Что я, Люду не узнаю?

— Во что она была одета? — быстро спросилНикифоров. — Вы знаете?

— Да, нам показали вещи, — пропыхтелатетка. — Она была в зеленом брючном костюме. И в белой блузочке. И у неепочему-то на руке были часы Пелагеи — такие, знаете, с темным ремешком. Я непоняла, как они к ней попали. Ведь это твои часы?

— Я ей отдала, потому что ее собственные сломалисьперед самым отъездом, — торопливо пояснила Полина.

— И сережки я опознала серебряные. А потом.., меняувели.

— И мне пришлось опознавать их.., не по одежде, —кашлянув, добавил Эдуард и сцепил перед собой руки.

— А почему милиция обратилась не к ближайшимродственникам, а к вам? — спросил Бунимович, до сих пор не подававшийголоса.

— Да мы и есть ближайшие родственники! —воскликнула тетя Муся. — Может, не формально, но по существу. У когохотите спросите, мы поддерживали самые тесные отношения.

— Наверное, по этому поводу следователи мучили васвопросами, — сочувственно сказал Никифоров. — Им на все наплевать,только бы дело не повисло. Как пить дать, спрашивали, кому выгодна их смерть.

— Да никому! — всплеснула руками тетя Муся.

— А брату Максима? — мягко уточнил Андрей.

— Он что-то такое преподает в американскомуниверситете, живет с семьей за океаном. Не думаю, что его дела так плохи.

— И у него наверняка есть алиби, — поддакнулЭдуард, потерев лоб.

— А у вас спрашивали про алиби? — поинтересоваласьПолина. — Когда.., их убили?

— Не знаю, сколько времени проводитсяэкспертиза, — ответил тот, — но, насколько я понял, у следствия естьоснования считать, что смерть наступила десятого числа.

— В тот день, когда Люда привезла меня сюда! —воскликнула Полина.

— Максим улетал на конференцию накануне, —задумчиво добавил Эдуард. — Девятого я повез его в аэропорт, и он исчез подороге. Я уже рассказывал…

— Возможно, именно те мужики отвезли его в Демьяновку ипривязали к стулу. А на следующий день схватили Люду. Привезли туда же и..,убили.

— Их мучили? — спросил Костя с тревогой.

— Совершенно точно нет. На столе стояли пустые бутылкис водой. Им даже давали пить.

— А где находится эта Демьяновка, и кому принадлежитдача? — задал новый вопрос Никифоров.

— Нам сказали! — оживилась тетя Муся. —Какому-то незнакомому типу. Степанцеву. Спрашивали, не знаем ли мы его?

— Зовут Аркадий Михайлович, — дополнилЭдуард. — Мы никогда о таком не слышали. В прошлом снабженец, ныне впреклонных годах, служит сторожем на плодоовощной базе.

— В лицо мы его тоже не узнали, — заявила тетяМуся. — Нам показывали фотографию из паспорта.

— Гляди, как милиция оперативно действует! —заметил Бунимович.

— Убийства, как правило, раскрываются по горячимследам, — со знанием дела сказал Эдуард.

— Ничего себе — горячие следы! — воскликнула тетяМуся. — Если Людмилу и Максима убили десятого числа, с тех пор прошлобольше недели.

— Несчастливая цифра, — заметила Полина. —Десятого апреля мы хоронили прадедушку. А теперь вот — десятое июня, и опять…

— Прадедушка умер сам, в собственной постели. Ему былодевяносто восемь лет, — немедленно возразил Эдуард. — Насильственнаясмерть — совсем другое.

С этим утверждением никто не стал спорить.

— Тебе, Пелагея, нужно явиться к следователю, —сказала тетя Муся. — Тебя обязательно должны допросить.

— Зачем? — испугалась та.

— Ты можешь владеть какой-нибудь важной информацией,которой не придаешь значения! Вот тебе карточка следователя.

Полина взяла карточку с опаской, словно та собиралась ееукусить.