Стоящие впереди новички разом ахнули, а старшеклассники позади них только снисходительно усмехались.

— Это добрая девочка, — сказало Зеркало человеческим голосом с легким позвякивающим хрустом, напоминая сыплющееся стекло. — На сердце много беспокойства о других. Надо полагать — это большое сердце.

— Ну точно — отправят в Белый рог, — прошептал позади Милы Берти.

И тут зеркальное лицо исчезло, а в зазеркалье появился большой красный лев, издавший грозный рык. Белка громко ахнула и, попятившись, упала на ступени. Она бы, наверное, скатилась, если бы ее ловко не подхватил господин Лирохвост. Он с лучезарной улыбкой поставил ее на ноги и пожал руку.

— Поздравляю! Твой Дом — Львиный зев! Пусть же послужит на славу твой львиный меч!

Белка со сконфуженным и одновременно счастливым видом спускалась по ступеням, а господин Лирохвост, вернувшись к пианино, проиграл новую, еще более торжественную мелодию. Белка подошла к профессору Ледович.

— Это же надо было так отличиться, — посмеиваясь над сестрой, заявил Берти.

— Она испугалась только потому, что была первой и не знала, что ее ждет, — возразил примирительным голосом Фреди. — Ты должен быть рад, что она будет жить вместе с нами.

По лицу Берти было видно, что рад он разве что в кавычках.

— Анфиса Лютик! — огласил профессор Лирохвост.

Мила увидела знакомую белобрысую девочку с белым вороном. Только ворона сейчас у нее в руках не было. Она торопливо поднималась по лестнице, а наверху ее уже ожидало зеркальное лицо.

— Среди талантов вижу один особенно примечательный, — сообщило Зеркало, разглядывая светловолосую девочку. — Ты понимаешь язык птиц. Чудесный талант!

Лицо вновь исчезло, а внутри зеркала появилось прекрасное животное. Казалось, что свет, исходящий от него, просочился за пределы зазеркалья и осветил все вокруг. Оно подняло вверх голову, и единственный рог, растущий прямо изо лба, застыл у края золотой рамы как указатель волшебного пути.

— Белый рог! — объявил профессор Лирохвост. — Да прибудет с тобой веселый единорог!

Анфиса Лютик подошла к Ориону, и он в знак приветствия положил темную морщинистую руку ей на плечо, как будто хотел сказать, что с радостью принимает ее под свое крыло.

— Вот врунишка! — возмутился рядом с Милой Ромка. — Так это она понимает язык птиц! А наврала, что ворон, видите ли, волшебный.

— Алюмина Мендель!

Алюмина с напыщенным и самодовольным видом поднялась по лестнице. В зеркале появилось ее искаженное отражение — оно нарушалось зеркальным лицом. Брови Зеркального Мудреца озадаченно приподнялись. Было заметно, что он тягостно размышляет. В конце концов неулыбающийся рот загадочно изрек:

— Нельзя сказать уверенно, но, пожалуй, стоит рискнуть.

И снова красный лев заполнил зеркальное пространство, огласив свое появление соответствующим звуком.

— Львиный зев! — поздравил господин Лирохвост, играя свое «пам-пара-рам-пам-пам-пам-пам». — Да послужит на славу твой львиный меч!

Когда Алюмина спускалась, лицо у нее было удивленное и страшно недовольное. Мила вспомнила, что Алюмина хотела попасть на факультет к своей мамаше. Мила посмотрела на декана Золотого глаза: кинув взгляд на дочь, уходящую к профессору Ледович, она сдержанно нахмурила брови.

— Вот так сюрприз, — тихо поделился впечатлением Ромка.

Он хотел сказать что-то еще, но в это время профессор Лирохвост выкрикнул:

— Роман Лапшин!

— Удачи, — шепнула Мила, а Ромка в ответ беззаботно дунул на челку.

Зеркальный мудрец при виде Ромки улыбнулся крайне доброжелательно.

— Ого! Вот это дарование! — прозвенел и прохрустел зеркальными осколками Мудрец. — Не будь я Зеркальным Мудрецом — гордился бы таким знакомством. Тебе мне сложно отказать. Пусть будет по-твоему. Уважу похвальное желание следовать по стопам весьма почтенного предка.

Красный лев вспыхнул в зеркале огнем и зарычал так громко и внушительно, что многие прикрыли уши.

— Давно лев так никого не приветствовал, — сказал профессор Лирохвост. — Тем лучше. Львиный зев! Да послужит на славу твой львиный меч!

Когда Ромка спускался с лестницы, раздались аплодисменты, которых до этого не было. Аплодировали, конечно, старшие студенты в синих костюмах.

А профессор Лирохвост тем временем произнес следующее имя.

— Нил Лютов!

В отличие от двоюродной сестры Лютов не выглядел ни самоуверенным, ни напыщенным — просто уверенным.

— А вот не меньшее дарование, — сказал Зеркальный Мудрец, но голос его Миле показался не таким доброжелательным, как при встрече с Ромкой. — Ум сильный, воля как железо и много знаний в голове. И, кроме этого… Но, впрочем, отвлекаюсь. Простой мне нужно сделать выбор — один из трех. Но если бы возможно было — я выбрал бы четвертую дорогу. Что правда, этот выбор ты сам однажды сделаешь. Потом. Ну а теперь…

Лицо пропало и на Лютова теперь смотрело странное существо — острые желтые глаза орла словно разрезали зеркало. Мелькнуло оранжево-золотое крыло, и когтистая лапа заскрежетала по стеклу с обратной стороны. Многие поежились от этого звука. Существо с телом орла и льва одновременно, было устрашающим и вместе с тем завораживающим.

— Золотой глаз! — возвестил профессор Лирохвост. — Да хранит тебя могучий грифон!

Амальгама Мендель смотрела на своего племянника с нескрываемой гордостью, протягивая в его сторону руку, а Алюмина кусала губы от зависти. Когда он подошел к студентам в черных костюмах, Платина похлопала своего кузена по плечу, приветствуя его.

Наблюдая за этим семейством, Мила чуть не пропустила самого главного: профессор Лирохвост только что назвал ее имя.

— Мила Рудик!

Ступая в сторону лестницы, Мила бросила короткий взгляд на Ромку с Белкой. Ромка прошептал беззвучно: «удачи». Мила глубоко вздохнула. Поднимаясь по ступеням, она сначала позавидовала Ромке, Белке и другим — у кого все уже было позади. На середине лестницы она спросила себя: куда ей, собственно, хочется. А в двух шагах от зеркала вдруг поняла, что больше всего боится не того, куда ее отправят, а того, что скажет о ней всезнающее Зеркало.

Зеркальный Мудрец встретил ее улыбкой. Его переливающиеся серебром глаза чуть расширились, как будто он вдруг увидел что-то знакомое.

— Случается, что прошлое нам посылает хорошие дары, — туманно произнес Мудрец. — Наверное, чтоб прошлое исправить. И в будущем порядок навести: кого-то храбростью спасти, кого-то с поля боя унести. Внутри волшебника я вижу сердце человека… Да, это дар…

Зеркальный Мудрец с довольным видом подмигнул Миле.

— Ну что ж, конечно, дар мы этот примем.

Растаяли брови, глаза, и улыбающийся рот, а Мила, окончательно запутанная речью Мудреца, ждала приговора. Какое же животное сейчас появится?