На целительской базе было необычно тихо и безлюдно что, впрочем, вскоре объяснилось присутствием всего персонала на совещании. Когда Лиза с Левантевски вошли в просторный кабинет начальника, там уже сидела толпа в костюмах одинакового нежно-мятного оттенка. И все отчего-то с любопытством поглядывали на вошедших. Левантевски поежился и нехотя прошел к пустому стулу, Лиза села рядом с ним. Как назло (а может так и было задумано?) они оказались сидящими точнехонько лицом к лицу с главным знахарем. Начальником. Шефом. С перекошенной и очень злой мордой. Левантевски тут же начал медленно умирать от ужаса. Лиза не дрогнула. И не такое она видала, подумалось ей. Поорет немного, а там обратно отправит работать, ничего страшного.

— Левантевски! А ну-ка ответь мне на один простой вопрос, — вкрадчиво начал Раенгорд, — ты ел когда-нибудь снусарики?

Фельдшер что-то бессмысленно промычал и опустил взгляд.

— А ты хоть знаешь из чего их готовят? — В голосе главного врача начал прорезаться и нарастать свирепый напор. — Из засушенный снусов. А это, Левантевски, такие пустынные насекомыши. Они там живут, да. Среди раскаленных песков.

Остальные напряженно замерли, не дыша и даже не моргая.

— Так вот, Левантевски, — продолжал начальник, а глаза его все больше наливались кровью, — поскольку эти твари при жизни обитают в пустыне, они приспособлены впитывать в себя каждую каплю. Каждую, Левантевски!

Тот что-то жалко пискнул и странным образом раскосил глаза в стороны, чтобы не глядеть на страшное лицо шефа.

— Так вот! — Рыкнул тот. — Один снус способен впитать в себя до двадцати литров воды!

В кабинете вдруг пошло неуловимое движение, кто-то шмыгнул и закашлялся, пытаясь скрыть смешок.

— Ваш пациент обожрался снусариков до упора, а вы ему клизму вкатили! — Буквально проревел Раенгорд. — Да вы хоть представляете во что он превратился? Вызванная после вас бригада даже в комнату войти не смогла! Пришлось лечить его через окно!

Зашелестели смешки, но старший знахарь вскинул голову и звук тут же оборвался.

— Не надо его ругать! — Громко и раздельно сказала вдруг Лиза. Не глядя она нащупала спину своего фельдшера, опустившего голову так, что она оказалась уже почти под столом, и ободряюще похлопала его. — Это я велела ему. Я сказала сделать клизму. Кстати, и сделала ее тоже я. Наказывайте меня. И выговор тоже делайте мне. Левантевски всего лишь выполнял приказ своего доктора, вот с доктора и весь спрос.

Раенгорд с подозрением поглядел на Лизу, удивляясь ее внезапно активной позиции. До сих пор эту знахарицу ни в малейшей мере не беспокоили ни штрафы, ни выговоры, ни уж — тем более! — чего там творят с ее фельдшером. Шеф медленно перевел взгляд на испуганного Левантевски. Затем снова на знахарицу. Девчонку он трогать не может — ее отец тут всех на лечебные порошки пустит, если она пожалуется. Но она вдруг отчего-то взялась прикрывать своего фельдшера! И это странно до непостижимости. Почему? Раенгорд набычился, нахмурил свои выдающиеся брови, затем одним коротким «свободны!» отпустил всех остальных. Левантевски не знал куда спрятать глаза, зато Лиза смотрела на шефа спокойно и даже с вызовом.

— А ну-ка погоди, Альзиенна, — устало попросил он и потер лоб огромной ладонью, — так, что происходит?

Врач и фельдшер переглянулись. Им до сих пор в голову не приходило, что о случившемся с Альзиенной нужно будет как-то рассказать начальнику. Или не рассказать. Словом, они совершенно забыли о его существовании, а потому не придумали никакой удобоваримой легенды. Левантевски уцепился кончиками пальцев за край стола, в отчаянии размышляя — а не пора бы ему уже сменить род деятельности? И вообще — может быть стоит уволиться прямо сейчас?

Лиза сидела с идеально прямой спиной и спокойно глядела на начальника, стараясь чтобы ее лицо оставалось бесстрастным.

— А почему что-то должно происходить? — Спросила она. — Я врач, я принимаю решения. А фельдшер, — она мотнула головой в сторону бледно-зеленого фельдшера, — вынужден их выполнять. Что поделать, такой вот я врач.

— Врач? — Осторожно переспросил Раенгорд, как будто пробуя это слово на вкус и Лиза прикусила язык. — И что это значит? Насколько я знаю — ты была принята на должность знахарицы. Врачи были в древности, когда еще не было известно искусство магического целительства.

— О да, конечно, — кивнула Лиза, нисколько не смущаясь, — я тут увлеклась историей. Скучно дома, сами понимаете.

— Еще бы, мужа-то выгнала, — едко заметил Раенгорд и ухмыльнулся уголком рта, Лиза кивнула еще раз — терпеливо и с достоинством.

— Да, выгнала. Заслужил. Теперь вот хочу несколько повысить уровень своего интеллекта. А то все меня считают дурочкой — сладкой булочкой. Так не годится. Вот. И вчера я долго читала одну интересную книгу. Не выспалась, разумеется. Поэтому … ну вот так получилось. Оговорочка по книге.

— А клизму ты тоже по книге делала? — Раенгорд навалился на стол, будто хищник на жертву. Лиза притворно вздохнула, изображая горесть и раскаяние.

— Ну да. Вот только вычитала, решила попробовать … там говорится, что это довольно эффективный способ.

— Я запрещаю его использовать — у вас артефакты имеются! — Проревел Раенгорд и лицо его приобрело совершенно зверское выражение. Левантевски уже ничего не соображал, когда шеф повышал голос у него куда-то пропадало сознание.

— Да, но этот тип потребовал массаж живота! — Возмущенно ответила Лиза. — Да еще и голышом, в смысле — чтобы я была голышом! Я что — должна терпеть это все? А как насчет уважения?

— Уваже-ения! — Протянул шеф, понизив голос до страшного шепота и недобро прищурившись. — Молодец, заслужила. Теперь все будут знать какими методами вы лечите больных и какого качества это ваше лечение. Могу себе представить какая репутация теперь ожидает вас двоих на этой базе — хранители дикарских методов, великие говногонцы. Да над вами теперь смеяться будут! Впрочем, это уже не мои проблемы.

Он вдруг принялся раскладывать и перекладывать пухлые пачки каких-то бумаг.

— Вон с глаз моих! — Глухо рявкнул он, не глядя ни на кого. — Никаких больше клизм, ясно? Только магия и артефакты! Мы все-таки не в дикие времена живем!

Лиза поспешно подхватила под локоть совершенно ошалевшего Левантевски и направилась к выходу, пока Раенгорд не придумал еще каких-нибудь угроз.

— Альзиенна!

Оклик шефа вынудил ее остановиться уже в дверях.

— Кстати, а как называется эта книга?

Лиза приоткрыла рот и поняла, что сейчас что-то случится. Что-нибудь плохое. С ней. Потому что у нее не было ни одной идеи насчет названия, соответствующего этому миру. Но Левантевски, покорно висящий тряпочкой в ее руках, внезапно оживился.

— Это я-а-а дал