Смущенная промелькнувшим воспоминанием лесной сторожки возле Рилда, я резко развернулась и понеслась к столу. Под недоуменным взглядом друга схватила миску с кулинарными плодами – что, если снова лекарства из моего мира пригодятся?

– Теперь бежим, – уже уверенно поторопила друга. – А Нитроку сообщили?

– Да, я ему отправил мысль, но запретил выходить из отведенной им с Симридой башни.

– Срочно зови его!

– Зачем?

– Он же иллюзионист. Если девушки при виде вас впадут в истерику, прикроет другим образом. Побудете доргами или даже доргинями, вдруг они теперь мужчин в принципе опасаются.

Ригард даже на бегу умудрился горестно вздохнуть:

– Мне потом это долгие столетия припоминать будут!

В тот момент мы не ожидали беды.

– Если поможешь и все в итоге получится, тебя потом долгие столетия благодарить станут!

На волне легкого нервного веселья мы вбежали в башню, отведенную Соорджем под лазарет. И тут что-то случилось. Я поняла это сразу, заметив синхронно застывшие тела и остекленевшие взгляды шаенгов.

– Что?

– Кого-то… – Ригард замолчал, не в силах дальше говорить.

– Убили?!

Он кивнул, резко развернувшись к выходу и бросившись вперед. Но даже я уже слышала истошные женские вопли и рыдания. Киель! Раньше, чем осознал разум, почуяло сердце.

Михст! Не-э-эт…

В распахнутую дверь внесли окровавленное тело. Еще, казалось бы, живой, но фактически уже нет… Стекленеющие глаза с каким-то недоумением в последнем взгляде. Ведь уже дома, уже в безопасности, уже почти со Связанной… И вот так. Я задохнулась, прижав ладонь к губам, пытаясь сдержать крик ужаса. Почти две половины… вот чем было сейчас тело шаенга. Куски, соединенные узким перешейком скелета и комком внутренних органов. Такое не вылечить даже Киену.

– Михст!

Жуткий, невыносимый крик совершенно обезумевшей от горя Киель.

И меня моментально встряхнуло, словно залп адреналина пронесся по крови. Не может такое с ними случиться! На автомате выхватив из миски кулинарный плод, подбежала к этому уже почти неживому шаенгу, смахивая остатки ткани на окровавленной груди. Занеся руку, в которой держала шприц, уверенно под углом воткнула иглу прямо в сердечную мышцу. Эфедрин!

Не отпуская последний взгляд Михста, от всей бессильной злости рявкнула:

– Не смей умирать, слышишь! Приказываю тебе: живи!

И тут же диким голосом завопила обреченно замершему рядом целителю:

– Киен! Делайте что-нибудь, у вас минуты!

Это же магический мир, где еще рассчитывать на чудо?

Вокруг все завертелось – три целителя синхронно подскочили к шаенгу. Через миг его разрубленное когтями безумца тело окутал бурлящий и переливающийся разноцветными вспышками прозрачный кокон целительной энергии, даря мне надежду. Пусть его любящее сердце борется, надо лишь помочь справиться его телу.

– Я знаю, из-за грани еще можно вернуться, если тебя не отпускают, – тихонько прошептала я Киель, оседая рядом на пол, ослабев от схлынувшей волны бешеного напряжения. – Скажи ему, что ждешь, что не разрешаешь уйти. Позови! Он услышит. Должен услышать.

Двери лазарета распахнулись вновь. Тенями скользнув внутрь, появились другие шаенги из направленного мной отряда. Они несли израненных и едва ли не таких же полумертвых недавних пленниц.

Чувствуя, что слезы сплошным потоком бегут из глаз, пошатываясь, поднялась и вышла в прохладу ночи. Надо успокоиться, силы еще понадобятся, впереди много работы. Конечно, я готовилась к тому, что будет непросто, и в первую очередь морально. Но девушки представляли собой столь жалкое зрелище, что стало страшно: нет, Ниар неидеален.

Взять на себя эту ответственность и не справиться, не помочь им, не суметь… А шаенги, в душах которых буквально вспыхнула надежда? Я видела ее сегодня в их глазах, читала в выражениях лиц, чувствовала кожей, когда они бережно, страшась малейшим беспокойством еще больше навредить доргиням, плавно вносили их в бессознательном состоянии в башню.

Для этих обреченных на одиночество мужчин нет в этом мире чего-то более желанного, чем обретение пары. Если провал Обряда они еще как-то пережили и держались… пока, то потери такого совсем близкого счастья, которое уже подержали в руках, ощутили всем сердцем, предвосхитили душой, они не выдержат гарантированно.

Это будет означать конец. Конец их расе, конец Ниару. А это теперь и мой мир, и моей семьи, значит, справиться мы должны. Тут, словно в ответ на мою решимость, подошли доргини из Связанных пар, живущих в Орбдухе.

– Дина, – уважительно поклонившись, сказала ближайшая, – мы хотим помочь. Рассказать обо всем и собственным примером подтвердить отсутствие угрозы.

Верно! Я ухватилась за этот шанс.

Пока Киен и другие целители спасают тяжело раненных, мы займемся теми, кто в сознании. Я мгновенно воспрянула духом: мне не одной предстоит бороться за них, помочь готовы все. Как раз подбежали и Симрида с Нитроком.

– Дина? – вопросительно сказал глава сапфировоглазых. – Ты меня звала? Мы бы пришли раньше, но Соордж категорически запретил всем мужчинам попадаться спасенным девушкам на глаза, дабы не волновать лишний раз.

Главы всех родов шаенгов Ниара сейчас под куполом янтарноглазых. Все они готовы помочь в борьбе за будущее своего народа.

– Мне нужна ваша помощь. Симрида пусть по возможности разговаривает с девушками, пытается объяснить им случившееся и успокаивает. А ты будешь при необходимости накладывать иллюзии на всех, кто испугает доргинь. Ты и Ригард будете рядом, возможно, кого-то придется переносить или что-то еще… Я беспокоюсь, что нам сил не хватит.

– Дина-а, – раздался из-за моей спины наигранно грозный стон янтарноглазого друга, последовавшего за мной на улицу. – Это такой шанс! Он же из меня сделает самую безобразную доргиню, которую только видел мир!

Быстрый и удовлетворенный взгляд хранителя, брошенный за мое плечо, не оставил сомнений, что он учтет это «пожелание». Подметили это и столпившиеся вокруг напряженные местные жительницы, робко заулыбавшись. Да, Ригард пригодится точно – так уметь разряжать обстановку мало кому дано. На душе у него точно кошки скребут, но сил скрыть свое состояние и шутить хватает.

Теплая летняя ночь, звездами рассыпавшаяся под куполом Орбдуха, способствовала оптимистичному настрою. Ближайшие башни, предназначенные Соорджем для проживания девушек, в серебристом свете луны казались немного волшебными, как и все на Ниаре.

– Начнем с дымчато-розовой, – буркнула себе под нос, направившись к следующей за лазаретом башне.

Ее Источник мирно поблескивал водой в крошечной заводи у входа, позади шелестела листвой неизменная роща из кулинарных деревьев, а усыпанные ароматными ночными цветами лианы обвивали каменные стены до самых окон. Неужели доргини не оценят эту красоту и покой? Не примут второй шанс и спасение, пусть и давшееся трудным путем?