обошла вокруг ветви, пренебрегая законами гравитации, и на какой-то миг ее лицо оказалось напротив моего, только в перевернутом виде. Волосы гравитацией не брезговали, но, как ни странно, меня так и не коснулись, словно обтекли со всех сторон. Я растерялся, завороженный ее близостью и глазами, и только после того, как она вновь уселась на ветви, понял, что упустил шанс ее поймать.

Русалка поглядывала на меня с озорными искорками в очах, словно примеривалась, а не метнуть ли в меня желудем, чтоб я наверняка уверился в том, что она не работа моего подсознания…

— А имя у тебя есть? — спросил я красавицу, отвлекая ее внимание от желудей.

— Зачем оно мне? — по интонации было предельно понятно, что, даже не зная имени, ее невозможно было с кем бы то ни было перепутать, ни во сне, ни наяву.

— Э, ну не знаю… — сбился я, слегка удивленный подобным подходом к ономастике, а девушка с обезоруживающей простотой поинтересовалась:

— Тебе никто не говорил, что ты глупый?

Сперва я опешил, а затем рассмеялся. Отсмеявшись, мне стало легче, словно последние препоны на пути к нашему с русалкой взаимному счастью с себя скинул; присел на землю, скрестив ноги, и ответил:

— С такой непосредственностью — нет. А вообще, если ум есть — то это хорошо, а если нет — то об этом не задумываешься…

— Зачем ты ко мне приходишь? — без перехода спросила красавица.

По её тону, выражению лица, исходящим от нее флюидам было видно, что моё общество ей приятно, и причиной её вопроса скорее было чисто женское любопытство. В принципе, она сама знала, зачем я прихожу, но ей, как любой настоящей женщине требовалось словесное подтверждение своих выводов.

— Влюбился, — пробурчал я, решив пока не заострять внимания на всех тонкостях этой поляны и «моего» появления здесь.

— Любовь, — томно вздохнула красавица. — Теперь я понимаю, как тебе удалось найти дорогу сюда аж три раза подряд…

— Куда это «сюда»? — по инерции поинтересовался я.

— Ко мне, — не чинясь «пояснила» русалка.

— Ты здесь живешь? — задумался я.

Так-то получается, что я находил не её, а Дуб. Запах же русалки был, скорее, побудительно-движительной силой, которая помогала мне приближаться к своей мечте, но маяком был именно Дуб. Может, они как-то были связаны, но он при этом являлся недвижимостью, то есть более удобным ориентиром в качестве маяка…

— Пожалуй, — согласилась русалка, беззаботно раскачивая прелестными ножками.

— На дереве? Или оно твой приятель?

— Что-то вроде того, — рассмеялась красотка.

— А чего он от меня хотел? — решил уточнить я.

— Он такой же глупый как ты, он решил, что сможет тебя изменить, подарить тебе новые корни взамен утраченных, но он же не знал, что ты рус! — продолжала забавляться русалка.

— Не учуял моего запаха?

— Не-а, иначе бы, скорее всего, напал, — обескураживающе заявила моя визави.

— Почему? — с непониманием уточнил я, вроде я этому дубу в кашу не срал…

— А чего от руса хорошего ждать? Лучше сразу прихлопнуть, пока еще маленький… — доверительно поделилась русалка.

— Хм, — задумался я. — А он не боится, что я его прихлопну?

— Ты ж в меня влюбился? — хитро улыбнувшись, уточнила красавица. — Или в него?

— В тебя конечно! — аж подпрыгнул я от возмущения.

— Тогда говори про меня, а к нему не лезь, считай, что он под моей защитой, — показала мне язык русалка, после чего пространство подернулось плавной рябью и стало таять, обнажая в серых лоскутах непроглядную черноту.

ТОМ I: 11. Системное вооружение

Проснулся я поздним утром, на душе было легко и хорошо, и не удивительно, я ведь только что встречался со своей мечтой!

Разбитость, которую в первые дни я ощущал по утрам, отступила. Благодаря постоянно поддерживаемому в очаге огню воздух в пещере не выстывал за ночь, а ложе за несколько дней достаточно просохло и утрамбовалось под мои формы, чтобы почти не доставлять дискомфорта во время сна. Хотя спал я исключительно на спине — всё ж на нем шибко не поворочаешься, колется. Подбросив дров в очаг, я вышел из пещеры.

На месте отжига осталась припорошенная горка золы и пепла; нейро-интерфейс несколько раз помигал мне её образом и погасил засвет. Это могло означать, как и то, что отжиг успешно завершен, так и то, что процесс бы прерван досрочно. По факту оказалось, что, в целом, отжиг удался, даже недостаточно высушенная на заготовительном этапе глина спеклась и поменяла свою структуру. Насколько качественно — покажет дальнейшая эксплуатация. Из потерь было два треснувших ножа и одно плоское блюдо, всё остальное выглядело целым, без видимых дефектов. Я перенес всю керамическую утварь к ручью, где тщательно ее отмыл.

После чего я умылся, сделал разминку, обливание и пробежал пару кругов вокруг Огромки. Завтракая там же на Огромке, прихваченными остатками чудесных корнеплодов, я начал продумывать свою дальнейшую продовольственную программу. Моей «маной небесной» должны были стать чудо-клубни, но, видимо, кто-то традиционно их зажал. Они были сытными — пары плодов в день хватало чтобы не испытывать голода. Еще они заполняли яркость боевого тела раз в десять быстрее, чем те же яблоки, что опять же было важным и нужным свойством. Однако редкость не позволяла использовать их в качестве фундаментального ресурса в своих дальнейших построениях.

В принципе, за день я мог найти и обобрать пару яблонь, это около четырех коробов яблок, или также найти и обобрать заросли малины, это в среднем полтора-два короба ягод, и за то же время я мог не найти в лесу ни одного клубня. Выводы напрашивались сами собой, если найду, то хорошо, но специально тратить время на их поиск бессмысленно. По крайней мере на этом этапе.

В целом же я категорически не уверен, что смогу выжить на яблоках и ягодах. От яблок меня, например, начинало уже воротить, а это сигнал от организма, к которому стоит прислушаться. Даже если разнообразить меню орехами, грибами, травой и корешками, не уверен, что в чисто растительной пище найдется всё необходимое моему организму для нормального функционирования и развития.

Второй узкий момент заключался в том, что собирательство отнимает слишком много времени. Если жить только собирательством, то на всё остальное времени может и не остаться. Это при том, что пока что вокруг меня достаточно подножной еды, но со временем ее запасы неизбежно истощатся, и мне придется кочевать от места к месту.

Все эти шероховатости можно обойти если начать охотиться. Живностью этот лес изобиловал не менее, чем плодами. За два дня я успел повстречать и