Это не обязательно, в документах по бронированию ничего такого не прописано, и слава богу, что вчера я забыла всех пригласить. Никто не знает, что он должен был быть, но ведь здорово, что часто во время этих посиделок люди совсем иначе знакомятся друг с другом. Именно поэтому я люблю их устраивать. Черт.

Надо брать себя в руки, слишком много внимания я уделяю «Свиданию в твоей деревне», а ведь эта ерунда еще даже не началась.

Придя домой, нахожу на кухне грязную сковородку и хлебные крошки на столешнице. Очевидно, мама готовила себе что-то поесть. Если честно, я полагала, что сегодня она будет ужинать с Тео и Элейн.

Я мою посуду, готовлю завтрак на следующий день и периодически проверяю телефон на предмет сообщений от Лив. После того как складываю в рюкзак практически все продукты, которые Эдвин Сомерсет заказал на завтра, я немного медлю в прихожей перед лестницей, но все же направляюсь в гостиную. Я поговорю с матерью, так или иначе, поговорю, но не сегодня вечером. К тому же сейчас слишком поздно, скорее всего, она уже легла в постель.

Прямо сейчас мне хочется просто отключиться. Возможно, с книгой, которую я начала пару недель назад и на данный момент дочитала только до двадцать третьей страницы.

К своему стыду, не могу вспомнить, что происходило даже на этих страницах, поэтому со вздохом вынимаю закладку, растягиваюсь на диване и начинаю заново.

Слыша стук по дверному косяку, я вскидываю глаза. Дверь не закрыта – привычка, о которой я уже и не задумываюсь. Единственная дверь в этом доме, которую я за собой закрываю, ведет в мою мансарду. Пока я внизу, все остается нараспашку, чтобы всегда и везде оказываться вовремя, если гостям что-нибудь понадобится.

– Прошу прощения? Айрин? – На пороге стоит Джош. – У меня в комнате не горит свет. Видимо, нужна новая лампочка.

– Без проблем, один момент. – Я поднимаюсь с мягких подушек.

– Красивая комната. – Он обводит взглядом встроенный в каменную стену открытый камин, а затем заставленный книгами стеллаж, занимающий всю стену.

– Спасибо. – Я прохожу мимо него. – Лампочки наверху.

Они лежат в большом шкафу в конце коридора на втором этаже. Взбежав по ступеням, я вытаскиваю из ящика маленькую коробочку и машинально поворачиваюсь к комнате Джоша.

– Можешь просто дать ее мне, я сам все сделаю, – тормозит он меня на середине движения.

– Ясно. – Я протягиваю ему лампочку.

– Благодарю.

– Не за что. В остальном все нормально?

– Да, полный порядок.

Самый подходящий момент пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись, но Джош не собирается уходить к себе. Вместо этого он смотрит на меня таким взглядом, что мне сразу становится теплее. Из-за маминой двери доносятся тихие звуки, дающие понять, что сегодня она не улеглась в половине восьмого, а еще сидит перед телевизором.

Хотела бы я знать, о чем в этот момент думает Джош. Матовую черную рубашку, которая была на нем утром, он переодел и стоит передо мной в серой футболке и джинсах, отчего кажется гораздо моложе, чем в пиджаке. Выражение его лица будто бы смягчается, но такое впечатление может создавать и приглушенный свет в коридоре.

Мы очень близко друг от друга, и до меня доносится ненавязчивый аромат его лосьона после бритья.

– А у тебя? – негромко спрашивает Джош.

– Извини… что? – удивленно отвечаю я.

– У тебя тоже все нормально?

Его голос звучит так, что у меня появляется желание, чтобы Джош сделал шаг ко мне. Волосы цвета воронова крыла падают ему на лоб, пока он пристально смотрит на меня, и, чувствуя себя беспомощной, я улыбаюсь. Он единственный человек на планете, про которого я подумала «волосы цвета воронова крыла», и не то чтобы раньше у меня не было знакомых с черными волосами.

– Конечно, – говорю я и прочищаю горло, чтобы вложить как можно больше уверенности в свои следующие слова. – У меня все хорошо.

Вдруг Джош опускает голову, разрывая зрительный контакт, а я непроизвольно вздыхаю.

Когда он вновь смотрит на меня, выражение его лица меняется. Он мил, вежлив, но помимо этого… там есть что-то еще.

– Тогда спокойной тебе ночи.

– Спасибо. Спасибо, и тебе тоже, и… Джош? – зову я, и он оборачивается ко мне:

– Да?

– Не сажай Клодаг с Оуэном.

Его губы растягиваются в легкой озорной улыбке.

– Нет проблем.

Через секунду у него за спиной закрывается дверь, а я продолжаю слушать бормотание телевизора в маминой комнате и биение собственного сердца.

Лив дает о себе знать только на следующее утро. Когда звонит мобильник, я заканчиваю собирать рюкзак для Эдвина Сомерсета. Осталось лишь упаковать продукты из холодильника.

– Лив, ну наконец-то. Я уже волновалась, что с тобой что-то случилось.

– Кое-что, – отвечает Лив. – Ты не занята?

– Мне сейчас надо на Кэйрах, отвезти постояльцу кое-какие вещи. Но давай встретимся после? Ты вернулась в Каслданнс?

– Только что приехала. Встретиться позже – отличная идея. Или, может, вечером в «Брейди»? Мне нужен алкоголь.

Мы договариваемся на половину девятого, и через какое-то время, направляя лодку Кьера к острову с маяком, я прокручиваю в голове один сценарий за другим. Лив не захотела обсуждать случившееся по телефону. Что такого могло произойти? Что-нибудь учудила эта Сэди? Или Кьер? Или оба?

Господи. Надеюсь, они все не разрушили.

Идет несильный дождь, когда я добираюсь и еще с яхты здороваюсь с мистером Сомерсетом, который уже ждет меня на причале.

– Я бы принесла вам вещи прямо на маяк, – кричу, спрыгивая на пирс и швартуя судно.

– Ах, не обижайтесь, но я хочу максимально сохранить ощущение полного одиночества, – дружелюбно отвечает он. И в самом деле, в своей непромокаемой темно-зеленой куртке и тяжелых резиновых сапогах он выглядит так, словно принадлежит Кэйраху, как скалы и море.

– Ладно, тогда считайте, что меня здесь уже нет, – подыгрываю я. – И я не говорю вам, что на самом дне в рюкзаке лежит бутылка вина.

– Огромное спасибо. – Он забирает у меня поклажу и вешает на плечо за одну из лямок. – И желаю вам хорошо добраться обратно.

С этими словами мужчина, больше не оглядываясь, тяжелым шагом уходит по пристани к утесам, где прямо в камне выдолблена лестница, поднимающаяся по отвесной скале. Я с улыбкой смотрю вслед постояльцу, прекрасно его понимая.

Мгновение я размышляю, не выждать ли пару минут и за мистером Сомерсетом забраться по узким ступеням, лишь чтобы взглянуть на маяк во всем его царственном великолепии, однако решительно отвязываю канат, который закрепила на одном из столбиков причала, и снова залезаю в лодку. Если гость желает обрести здесь хоть чуточку уединения, лучше не буду рисковать, чтобы случайно ему не испортить отдых.