джинсах и белой футболке, с которой надел ветровку, теперь валяющуюся на стуле. Его волосы немного растрепаны, что придает ему совершенно очаровательный расслабленный вид.

Привлекательность Кира отрицать трудно. Даже в худшие наши времена я признавала это. Сегодня он в джинсовой рубашке и таких же штанах. Рукава закатаны, обнажая край татуировки, которая заканчивается чуть ниже локтя, и я невольно представляю в голове как выглядит полная ее версия, ведь сложный узор из картинок и надписей начинается с его спины, на которой он набил парящего ангела с моим лицом, а после рождения Фимки маленькую фею рядом, с ее именем, идущем сверху. Фед самолично набивал их, так что работа исключительно качественная и красивая, ведь у него редкий талант. Сколько же времени я ее не видела? В какой-то момент, еще когда мы были вместе, эта татуировка стала для меня размытым пятном, на которое я не обращала внимания, не разглядывала, не обводила пальцами контуры, потому что я забыла о ее значении. Да и какой смысл вспоминать об этом сейчас? Это все из-за коктейлей, приходит в голову всякая сентиментальная ерунда!

– Ты что, уснула с открытыми глазами? – машет перед моим лицом рукой Ваня.

– Нет, но я, кажется, немножко ушла в себя, – улыбаюсь я, прогоняя прочь мрачные мысли. – Так что, вам всем правда понравился Володя?

– Он обаятельный, – говорит Лена. – И на первый взгляд кажется приличным.

– Даже не посмотрел на грудь Стужи, хотя она сегодня чудо, как хороша! – добавляет Лиля.

– Это правда, – соглашается Ваня, опуская взгляд на свою грудь, которая и впрямь отлично выглядит в облегающем топе с глубоким вырезом. – Значит, он либо не интересуется женщинами, либо просто неплохой мужик. Но это не окончательное мнение, первое впечатление может быть обманчивым, так что мы за ним еще понаблюдаем.

– Да, нам нужно больше времени для исследований, – хихикает Лена. – Но он определенно красавчик.

* * *

– Сделай лицо попроще, – тихо говорит мне Фед, протягивая пиво.

Я смотрю на него вопросительно, отводя взгляд от говорящих о чем-то в углу Алекса, Аси и Володи. Этот придурок сегодня всем представился, как Владимир, и так его все и называют. Кроме моей жены, конечно. Бесит!

– Ты слишком очевиден, – вздыхает Фед, копируя мою позу и опираясь бедрами о стол для бильярда рядом со мной. – Что, все еще цепляет?

– Всегда цепляла, – констатирую факт. – Это же Ася.

– Поздно до тебя дошло, – ухмыляется он. – А то я все намекал, да намекал, пока ты тупил.

– Когда это ты намекал? – поднимаю бровь. – Хрень полная, не было такого!

– Я ж говорю, тупил, – вздыхает Фед. – А если серьезно, то я с самого начала знал, что этим и кончится. Если бы не Лана, ты бы так и ходил, как святой монах. Какой мужик после развода так себя ведет, если этим разводом он доволен?

Черт, ненавижу, когда мне указывают на мои же ошибки!

– Да ты сам буквально толкал меня к каждой женщине, которую мы встречали.

– И если бы ты не тупил, то понял, почему Ася тебе казалась лучше всех этих женщин.

– Тебя заело? – спрашиваю с раздражением. – Я не единственный, кто тупит, Фед. И мне, по крайней мере, не приходится выпрашивать секс у своей жены.

– Она тебе не жена уже, и секса у вас нет, иначе Ася так спокойно с тобой не общалась бы при своем новом мужике, – парирует Дубов.

– О чем вы тут шушукаетесь, девочки? – идет к нам подвыпивший Жека, что автоматически делает его очень веселым и любящим весь мир. – Хотите еще сыграем?

– Нет, – жестко отрезаю я.

Во время игры в бильярд мы, мужчины, отошли от женщин и мне пришлось поддерживать вежливый разговор с Володей. Зато узнал о нем больше, благодаря любопытному Алексу с его личными вопросами. Володя рассказал немного о своей работе, о том, что его жена умерла вскоре после рождения дочки, мы также узнали, что компания Жеки пользуется услугами его юридической фирмы и они вскользь знакомы. Когда игра закончилась победой Алекса мы все дружно решили вернуться к своим женщинам.

– Зай, нам пора, – подходит к нам Лиля, беря своего муженька под руку.

– Да? – с удивлением смотрит он на нее. – Ну пора, так пора. Едем в кроватку, я тебе т-такое покажу…

– Ты-то покажешь, – усмехаюсь я, игнорируя сердитый взгляд Лили.

Они уходят, попрощавшись со всеми, но остальные не спешат расходиться, что мне только на руку. Не хочу, чтобы Ася ехала домой со своим придурком. Черт, я просто горю при мысли, что у нее другой мужчина! Хочется схватить ее, увезти и запереть, пока она не вспомнит, как хорошо нам может быть вместе и не решит бросить его ради меня.

– Кирилл, сделай лицо попроще, – подходит к нам Стужа, язвительно улыбаясь. – Иначе, все поймут, что ты все еще сохнешь по Асе.

– У вас, голубки, теперь и лексикон общий? – спрашиваю я, зная, как она не любит, когда ее приплетают к Феду.

Технически, она его невеста. И они определенно спят вместе время от времени. Тем не менее, оба отрицают, что они пара. Явно не таким запутавшимся людям учить меня жизни.

– Какие мы злые, – издевается она. – Но ты свое счастье профукал, так что не мешай другим.

– Я не нуждаюсь в твоем мнении, Стужа, так что почему бы тебе не развернуться и уйти туда, где тебя с удовольствием будут слушать твои подружки?

– Ладно, расслабься, я же просто шучу, – хмурится она.

Я сегодня, видимо, какой-то магнит для людей, потому что к нам подтягивается Лена, а потом и все остальные, доводя меня до белого каления своими пустыми разговорами, когда я только и делаю, что пытаюсь притвориться спокойным и расслабленным, хотя на самом деле хочу оторвать руку чертовому Владимиру, который обнимает Асю за талию, прижимая ее к своему боку, словно она его. Когда это, мать его, не так!

– Я устала, давай уже поедем? – говорит ему Ася, заставляя мое сердце колотиться в бешеном ритме.

Фима сегодня у родителей, а у него дома дочка с няней. Наверняка, они поедут к Асе и останутся там. В той квартире, которую я купил, еще будучи студентом, твердо зная, что она понравится Асе и мы будем с ней жить там вместе. Так и случилось. Сначала съехались, потом поженились, у нас появилась Фима, а как следствие – развод. И вот, в нашей спальне, в нашей постели с ней уже другой мужчина, не я. Мне становится тошно от одной только мысли об этом.

– Кир?

– Что? – говорю резче, чем