— Я заказал приват.

— С кем? — в свою очередь спросил страж пьяного порядка, оглядев меня с головы до ног и как-то догадавшись, что никакого привата я не заказывал.

— С… с девушкой с большой грудью.

— Здесь все девушки с большой грудью. — резонно заявил охранник, сурово на меня посмотрев. — Какое у неё имя? Каков номер заказанной тобой комнаты?

— Вы не против, если я прошепчу имя девушки на ухо? Просто эта дама очень переживает, что кто-то может прознать, что она танцует перед мужчинами за деньги.

«Вполне обычная практика среди друзей моей матери. Многим из них было неловко, если кто-то знакомый узнавал их в толпе и подтверждал свою догадку, заслышав известный набор букв. Конечно, никто не мешает даме назваться воображаемым именем, но, как правило, это не распространяется на обычных танцовщиц»

— Все наши девушки используют прозвища. Можешь назвать имя дамы без утайки. — вышибала осклабился. Моё замешательство изрядно его забавило.

Мне пришлось напрячь новую память и попытаться вспомнить самые распространённые женские имена в округе. Ничего не выходило, поэтому я решил выстрелить наугад и с надеждой произнёс:

— Берта.

— Пошёл вон. — охранник засучил рукава и приготовился выкинуть меня из заведения.

Я мельком посмотрел на заполненный зал и обнаружил, что всё внимание зрителей приковано к творящемуся на сцене безобразию; оркестр играл так громко, что даже расслышать голос друга, сидящего подле тебя, не представлялось возможным.

Я сделал вид, что отступаю, и, когда раззадоренный вышибала уже приготовился сворачивать меня в тубус, чтобы развернуть только на улице, вызывающе топнул ногой. Противник на миг опустил взгляд, и тогда я молниеносно пробил ему боковой в бороду. Тело охранника на секунду зависло в воздухе, а затем начало падать. Я подхватил его в полёте всего за мгновение до падения и затем культурно приставил к лестнице и закрыл напольным цветком.

— Отдыхай.

Я хлопнул беднягу по плечу и незаметно поднялся на второй этаж, состоящий из длинного коридора, устланного коврами, и шестёрки комнат, на каждой из которых висела надпись «не беспокоить». За первой же дверью я расслышал стук высоких каблуков и восторженное оханье крупного человека.

«Жестокий бизнес не терпит разборчивости в клиентах. Наверняка этот хряк кучен, глуповат и смердит дешёвыми духами, купленными втайне от жены… Но перед ним крутится самая красивая девушка на свете. Как неприятно сознавать, что красота бывает уродлива»

Я прошёл пару точно таких же комнат и упёрся в помещение, окна которого выходили на одноэтажное строение, соединяющее Яблочки и Ложку. За дверью слышались аплодисменты. Похоже, танцовщица давно принялась за дело.

Я постучал. Хлопать перестали, но дверей так и не открыли.

— Открывайте, полиция! — я стукнул по двери повторно.

За стеной послышался робкий шёпот. Вскоре он превратился в ожесточённый спор и бег с препятствиями.

«Мине низя в тюрьму, у мня пас-пота нема!» — заголосил любитель стриптиза и заметался по всей комнате: видимо, принялся собирать вещи. «Ви говорили, что у вас чесное зави-дение! А тут — разбой!»

Томный женский голос раздражённо отвечал: «Я не знаю, почему нагрянула проверка. Наверное, какой-нибудь идиот опять пожаловался на шум в ночное время…»

— Открывайте, не то выломаю! — сдерживая хохот, я забарабанил по двери. Весь этаж погрузился в могильную тишину.

Преступник воскликнул: «Вай-я, смерть мине! Спрячьте миня под оди-яло и скажите, что я ваш сын!», на что женщина устало ответила: «Не буду я из-за стриптиза подписываться под суд».

— Всё, выламываю!

— Постойте, мистер! Умоляю, не ломайте дверь! — запричитала дамочка, испугавшись, что порчу имущества ей вычтут из зарплаты. — Сейчас открою!

Я услышал стук каблучков. Спустя пару биений сердца дверь наконец отворилась, открыв моему взору маленькую комнату с серебристым шестом, двухместным диваном и тумбочкой, на которой стоял скошенный подсвечник и валялись какие-то таблетки. Проход внутрь загородила женщина на двадцатисантиметровых каблуках. Она была столь высокой, что я смотрел на неё снизу вверх. Заметив, что перед ней стоит никакой не жандарм, а юноша в мятой рубашке, танцовщица страшно рассердилась.

— Добрый вечер, товарищ жандарм. — иронично сказала она и злобно улыбнулась. На её губах блестела ярко-красная помада. — Вы очень молоды. Можно ваше удостоверение?

Стриптизёрша закрыла вход своим мускулистым телом и образцово сложила руки. Она явно ожидала скорейших объяснений. Тем временем за моей спиной послышался скрип, обозначавший раскрытую дверь: какая-то из девушек решила помочь подруге и позвать на помощь. Чтобы никак не выдать своей осведомлённости, я не стал поворачиваться на звук и медленно потянулся в карман: достать якобы имеющееся у меня удостоверение. Это ненадолго притупило бдительность строгой охранницы, благодаря чему я сумел использовать элемент неожиданности и протолкнул её в комнату.

Закрыв дверь, я бросился к уже раскрытому окну. Даме это не понравилось, и она ткнула меня стрипом в живот. Острый каблук впечатал меня в стену. Я задохнулся от боли и свернулся калачиком. Из глаз брызнули слёзы.

— Никуда ты не уйдёшь, мелочь пузатая: сначала тебя хорошенько выпорют! Будешь знать, как мешать взрослым тётям! — дама схватила меня за шкирку и принялась одевать наручники розового цвета.

— Погодите, это недоразумение! — я принялся изворачиваться, но женщина было слишком умелой наездницей: пригвоздив меня к полу, ей не составило труда связать меня по рукам и ногам и забавы ради пнуть по рёбрам. Я заголосил, как пойманный в клетку фазан.

— А ну не кричи! Не то хуже будет! — стриптизёрша сомкнула руку в кулак и умело дала мне по морде. Я потерял способность ориентироваться в пространстве и рассеяно замотал головой.

В коридоре заслышались спешные тяжёлые шаги. Я выпучил глаза и принялся извиваться под тяжёлым женским телом, надеясь перевернуться на бок. Вскоре мне это удалось: я повалил стриптизёршу и оттолкнулся от дивана двумя ногами. Мой затылок больно столкнулся с её челюстью и отбил даме зубы. Раздалось удивлённое клацанье.

— А ну стой, негодник!

Я перевернулся на спину и поднялся с пола одним ловким прыжком. Этому умению я был обязан долгой практике у старшего дознавателя, гоняющего меня по утрам в течение нескольких лет. И совсем не важно, новое у тебя тело или старое: важно лишь помнить, как переставлять ноги.

За секунду до того, как дверь открылась нараспашку и в комнату ворвался бугай с дубинкой в руке, я выпорхнул в окно. Ноги мои загибались, дыхание давно спёрло, а наручники как никогда раньше саднили руки, но я не мог остановиться и бежал до тех пор, пока не упёрся в витражные окна Серебряной ложки, из которых лился тёплый, жизнеутверждающий свет…

* * *

Известный