Когда Радагар предложил мне выбрать между двумя союзами – с Аустайрами или же с Эйхами – должна признать, я надолго задумалась. Будь моя воля, с островов следовало бы изгнать и тех, и других.

Я так и сказала ему.

– Аустайры создали Орден Луны. Ты же понимаешь, что после этого ни один чародей не выступит на их стороне.

– Орден Луны давно уже не подчиняется им, – Радагар пожал плечами, – но, разумеется, они мне так же малосимпатичны, как и тебе. Я просто не хочу принимать решение за нас двоих.

Да… он не хотел принимать решение… подозрительные нотки чудились мне в его словах. Порой мне казалось, что все решения приняты уже давно, а я только играю предназначенную мне роль.

– Эйхов тоже к трону приближать нельзя, – продолжала рассуждать я, – поправь меня, если я не права, но нам рассказывали, что они не только призывают демонов, но и приносят человеческие жертвы своим богам. Я даже соваться на их острова не хочу.

– И тем не менее нужно выбирать, – парировал Радагар, – это будет четвёртый голос в мою поддержку.

– Четвёртый голос против императора, ты хочешь сказать.

Улыбка заиграла на его губах.

– Видишь ли… других кандидатов на титул императора, кроме моей милости, нет. К тому же после того, как пять семей выступят против моего кузена, у нас появятся доказательства их участия в заговоре…

– У нас, – уточнила я, – но эти доказательства будут подразумевать и то, что заговор устраивала я. Ведь это я вела переговоры с каждой семьёй.

– Тебе ничего не грозит, – Радагар нежно улыбнулся и попытался поцеловать, но я вывернулась из его рук, – и потом, – уже жёстче заявил он, поняв, что обычный его трюк не прошёл, – разве ты не выиграешь, если всё пройдет хорошо?

Я промолчала и, отвернувшись от него, уставилась в окно, на парк, где золотые кроны деревьев медленно теряли листву.

Да, я выигрывала… Речь уже не шла о том, чтобы мне пришлось жить в нищете. По крайней мере я могла не сомневаться в том, что буду наслаждаться достатком и роскошью до тех пор, пока я нахожусь рядом с ним. Пока он благоволит мне… И даже не гордость здесь говорила во мне – хотя и она мешала мне успокоиться. Опасение, что это не я играю с ним, что он играет со мной.

– Тебе ведь много сотен лет, – осторожно проговорила я, – и много лет ты наблюдал за мной. Ты знаешь все мои желания. Так чего я хочу?

Радагар взял меня за плечи, разворачивая к себе лицом. Провёл рукой по волосам.

– Власти, – коротко бросил он, – как и я.

Да, он попал в цель. И всё же это было не то.

– Ещё.

Радагар молчал.

– Чтобы я тебя поцеловал, – наконец сказал он.

Я отвернулась от него. Нет. Снова не то.

– Я схожу с ума.

– Да. Тебе нужно отдохнуть.

– Давай съездим куда-нибудь.

– Куда? На носу зима.

– И всё-таки… разве твои Эйхи не подождут несколько дней?

Радагар усмехнулся и приподнял бровь.

– Значит, ты выбираешь их.

– Конечно, – буркнула я, – ведь если у трона будут Аустрайхи, они отдадут все силы на то, чтобы очистить острова от демонов… А я…

«А я не могу тебя потерять».

Я сглотнула и замолкла, не глядя на него.

Губы Радагара коснулись моего виска.

– Аустрайхи подождут, – прошептал он, обжигая мою кожу своим горячим дыханием, – я распоряжусь, и слуги выяснят, где их слабые места.

Впервые я покинула город и оказалась на просторе – ни стен, ни башен, ни стражи у каждых ворот.

Радагар, безусловно, знал, что покрытые травой холмы западных островов поразят мое воображение.

Здесь почти что не было людей. Только мы и те слуги, которые сопровождали нас. Да ещё рыбаки, чья деревушка притулилась у разрезавшей остров надвое реки.

Мы ходили к ним покупать рыбу – сами, потому что я хотела увидеть, как живут люди за пределами дворцов. Но этот выход не произвел радостного впечатления. Рыбаки сквернословили и были грязны, они пахли рыбой, как и всё кругом. И единственная в деревне таверна тоже не стала открытием – она походила на ту, из которой мать забирала моего отца. А я стояла у неё за спиной и держалась за подол.

И всё-таки эта поездка принесла свою пользу. Среди золота и глазури, покрывавших стены дворца Физэна, я стала забывать, что жизнь бывает и другой. Эта роскошь душила, но теперь я начинала понимать, что на самом деле люблю её.

И вечером, когда мы вернулись в шатёр, я целовала Радагара жарко, как никогда. Силясь вложить в свои поцелуи всю благодарность за то, что он сделал для меня.

Он брал меня, и я выгибалась навстречу, ощущая, как тону в черноте его глаз. А потом мы пили вино – он подносил кубок к моим губам. Другая его рука обнимала его. А перед нами горел костёр – единственное спасение от подступавших со всех сторон холодов. И я чувствовала себя живой. Чувствовала себя хрупкой статуэткой в его объятиях. Чувствовала, что принадлежу ему, даже если и призвала его я сама.

– Ты завладеваешь моей душой, – тихо прошептала я, склонившись над ним, когда думала, что он уже уснул.

Он подхватил мой локоть, заставил уронить щёку ему на грудь, и вскоре я тоже погрузилась в сон.

Утром я проснулась раньше него. Выскользнула из горячих объятий и, накинув на плечи меховой плащ, направилась к ручью. Долго смотрела на своё отражение, искажённое водой.

Физэн, пожалуй, был прав – слишком большой, надломленный горбинкой нос никак не мог служить украшением моего лица. А и этот слишком пристальный взгляд, чтобы можно было меня полюбить. И губы плотно сжатые… как будто в ожидании подвоха.

По крайней мере, такой я показалась себе тогда.

Может ли быть так, что Радагар в самом деле желает меня? Ещё недавно я не задавала себе этот вопрос. Радовало уже то, что его руки обнимают, касаются, гладят – не отталкивают. Но сейчас…

Может быть, всё, что происходило с нами, было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой?

Я долго сидела так и разглядывала себя, пытаясь вспомнить, интересовались ли мужчины мной или нет. Получалось, что даже в нашем закрытом тесном мирке кроме Густава я не привлекала никого.

Впрочем, платья и красота никогда не занимали первое место в списке моих интересов. Я полностью погрязла в книгах, древних заклятьях, изучении иных миров… Радагар был прав. Если бы кто-нибудь спросил, с кем я больше хочу встретиться – с королём или с демоном из иного мира – я, безусловно, выбрала бы демона.

И не только потому, что демон был бы мне более верен, чем король…

Что притягивало меня к Радагару с самого начала – любопытство? Поиски нежности или тепла? В любом случае сейчас мои чувства к нему изменялись, и я не могла подобрать названия тому тёплому пламени, которое разгоралось в груди. Которое побуждало искать каждой новой встречи с ним.