Лили поглядела на хмурого Таймэна, который нервно крутил пальцами широкий рукав халата.

— Я буду благодарна, если ты останешься, — кивнула она.

Таймэн потер лицо руками и похлопал по сиденью дивана рядом с собой. Мэй осторожно присела рядом. Он тут же сгреб девушку в объятия и уткнулся носом в ее волосы.

— Мэй, мне надо уехать, — тихо сказал он возмущённо пискнувшей девушке. — Отца поеду искать. Он, скорее всего, под завалами. Я бы взял тебя с собой, но мы с Акирой поедем на драконе. Ты не сможешь. Для простого человека это очень опасно.

— Когда?

— Сейчас позавтракаем и сразу в путь.

Он заглянул в ее лицо встревоженно:

— Обещай мне… обещай, что будешь здесь, когда я вернусь. Не уедешь. Не исчезнешь.

— Обещаю, — легко ответила Мэй и сжала его ладонь.

— Я пойду вещи соберу, — поджал он губы и быстро, не прощаясь, выскочил из комнаты.

Мэй осторожно поглядела на Лилиану.

— Кто-то должен остаться здесь, — пояснила она, всё правильно поняв. — Нельзя оставлять дворец пустым. К тому же… к тому же… — она, поколебавшись, смущённо взглянула на девушку. — Кажется, я в положении.

Мэй вздрогнула и испуганно посмотрела на тьян-цинь. У нее же сыновья взрослые. Разве так бывает? Сколько же ей лет?

— Так вышло, — неопределённо повела плечами Лилиана. — Только не говори никому… и Таю не говори.

***

Легко сказать, не говори! Мэй не была дурой и понимала, что тьян-цинь очень рискует. Тем более сейчас, когда ее муж пропал, и Лилиана как натянутая струна. Нет, это нельзя так оставлять. Но что она может сделать?

Мэй задумалась на мгновение, а потом села писать письмо. Единственный целитель, которого она знала достаточно близко, был родным братом тьян-цинь. Да, у него самого жена должна была уже родить, и совершенно не факт, что он сорвётся от нее в Катай, но больше у Мэй идей не было.

Запечатала конверт, отправилась в комнаты Тая. Он уже закончил укладывать вещи и одевался по-дорожному.

— Мэй? — рассеянно удивился он. — Я бы зашёл попрощаться. Что-то произошло?

— Тай, мне нужно как можно быстрее доставить это письмо дяде Раилю.

Таймэн немного подумал и кивнул.

— Хорошо, я попрошу Линь Ора. Это самый лучший гонец.

Он даже не стал спрашивать, что внутри, всецело ей доверяя. Мэй умная девочка. Если она посчитает нужным — скажет. Таймэна больше волновало другое. Он отчаянно не хотел с ней расставаться, но и не уехать не мог. Поэтому он сжал ее плечи, жадно целуя. Ему очень хотелось сделать ее своей женой — чтобы она никуда больше от него не ускользнула, но времени совсем не было. Да и наговорил он ей глупостей… не нужно было. Но рядом с Мэй он все барьеры рушатся. Он не в силах оставаться холодным и равнодушным.

С остальными было проще: он хозяин, они просто женщины для удовольствий. Тая не интересовало, чего они хотят или не хотят, о чем они думают, о чем мечтают… Они уходили, и он забывал про них, а потом выбирал себе на ночь кого-то, словно цвет наряда.

С Мэй так не получилось. Она была для него живой. Той же породы, что и он сам. Равной.

Оторваться от нее было сложно, но дела не терпели отлагательств. Тай не хотел уезжать, его ломало от одной только мысли, что она утекает у него из пальцев. Да еще мать теперь в курсе их отношений. О том, какой настырной может быть Лилиана, особенно теперь, когда он озвучил свои планы на Мэй, он отлично знал. Но выбора у него не было.

Без Тая сразу стало тоскливо. Мэй знала, что она влюблена, но не представляла, как ужасно — получить его и тут же отпустить. Ей хотелось к нему — до боли в груди, до отчаяния. Она не находила себе места. Ей казалось, что постель пахнет им. Его запах преследовал ее. Особенно тяжело стало к ночи, когда она осталась одна. Поворочавшись в холодной постели, она накинула его шёлковый халат и пошла в купальню, надеясь, что вода успокоит ее.

Она скинула одежду на каменную лавку и спустилась в чашу бассейна. Легла в воду, запрокинув голову на бортик, чтобы не намочить длинные волосы. Прикрыла глаза. Вода — это стихия Таймэна. Можно представить, что часть него рядом, ласкает ее грудь и плечи, что-то шепчет нежно. Вода любила ее.

А потом вдруг внезапно сомкнулась над ее головой. Чьи-то руки больно вцепились в ее волосы, тянули вниз под воду, толкали в спину. Мэй забарахталась отчаянно, хлебнула воды; в груди сделалось больно, а в глазах потемнело. Она хотела крикнуть, но не смогла. Вцепилась в чьё-то гладкое тело, царапая его ногтями, беспомощно размахивала руками, понимая, что еще немного — и она просто умрёт. Ей удалось вынырнуть и схватить губами немного воздуха, но мокрые тяжёлые волосы залепили глаза, и она не видела своего обидчика. Кто-то упал на нее всей тяжестью, снова толкая на дно. Внезапно тяжесть исчезла. Ее вытащили и бросили на каменный пол. Грудь и горло раздирал кашель. Гортанные злые крики где-то за ее спиной стихли, чьи-то босые пятки с топотом умчались прочь. Мэй едва удалось сесть и откинуть волосы с лица. Сначала она увидела две черные ноги, тонкие и изящные. На правой щиколотке браслет с колокольчиками. Подняла голову.

Перед ней была очень красивая девушка, нет — женщина с кожей цвета чёрного дерева и копной кудрявых волос до пояса. На ней была только мокрая туника до середины бедра, облепившая великолепное тело.

— Живая, — медленно, с удовольствием сказала женщина. — Я вовремя успела. Эти две дуры утопили бы тебя, а потом Тай утопил бы их. Хорошо, если живыми.

— Кто?

— Вишня и Роза. Их здесь так зовут. Близняшки. Ты новенькая?

— Я не из гарема, — хрипло ответила Мэй. — Я буду его женой.

— Он обещал? — глаза чернокожей опасно вспыхнули.

Мэй молча смотрела на нее. Не обещал. Но ей так хотелось показать, что она другая!

— С тех пор, как ты приехала, он нас выгонял. И две ночи не ночевал в спальне. У тебя был?

Девушка кивнула.

— Это ты его во Франкии обидела?

Мэй неопределённо пожала плечами, поднимаясь:

— Обидишь его, как же. Это он меня во Франкии домогался.

— А зачем ты приехала, если он тебе не нужен? — не отставала чернокожая.

— С дипломатическим визитом. Сопровождаю наследника.

— Хорошо, а спала с ним зачем тогда?

— Что ты хочешь услышать? — устало спросила Мэй. — А ты зачем с ним спала? Ты ведь из гарема?

— У меня выбора не было. Он был… очень настойчив.

Мэй побелела и потерянно посмотрела на женщину. Резко кольнуло в груди. Уж ей ли не знать, как бывает настойчив Таймэн! Она… одна из многих. Вот и вся его любовь.

— Я уеду после празднования совершеннолетия Акиры.