Марина, сначала пытавшаяся поговорить со своими похитителями, выяснить хоть что-то, после второго грубого рыка замолчала и только с тревогой всматривалась в лобовое стекло, пытаясь узнать дорогу, по которой ехали.

Она никак не могла побороть мелкую злую дрожь тела, буквально зуб на зуб не попадал от ужаса.

Куда ее везут? Что хотят? Лиц не прячут, ей глаза не закрывают… Значит… Убьют?

Но ей нельзя умирать! У нее Артемка! Он ждет, дома с бабушкой! Нельзя!

Марина потом не могла вспомнить, о чем она думала, пока ехала в страшной машине с молчаливыми похитителями. Мысли разбегались, как тараканы, порывы поговорить еще раз, выяснить ситуацию, убедить, что произошла ошибка, договориться, наконец, сменял ужас от постепенного осознания своего положения, от понимания, что ей никто и ничто не поможет… И даже не придумывалось ничего путного, никакой собранности в критической ситуации, ничего похожего на то, о чем читала в детективах, смотрела в боевиках… Просто полный, абсолютный ужас и растерянность.

И только одна мысль, что держала уплывающее сознание якорем. Артемка. Она все сделает ради Артемки. Он ждет маму.

Марину привезли в центр города, в частный сектор, к дому с огромным забором.

Вытащили из машины, толкнули ко входу.

Уже в прихожей, по характерному запаху стало понятно, что это баня. Скорее, банный комплекс, потому что помещение вестибюля было внушительным, с множеством дверей. И безлюдным. Марину втолкнули в одну из дверей, закрыли на замок.

Стены, обитые деревом, увешанные безвкусными картинами, тяжелые портьеры на зарешеченном окне. Огромная кровать с матрасом в непромокаемом наматраснике в центре.

Марина огляделась, порадовалась стулу, скромно спрятанному в углу, присела. На кровать садиться она не собиралась ни при каких условиях. Сложила дрожащие руки на коленях. И стала ждать, пытаясь собраться с силами и включить голову. Больше она ничего не могла сделать в этой ситуации.

Человека, зашедшего в комнату через пять минут, Марина никогда прежде не видела, и, если б случайно встретила на улице, то точно перешла бы на другую сторону.

Невысокий, но очень широкий, с невыразительным грубым лицом, он тяжело уперся в нее мутным взглядом.

- Марина Коврова. Жена Вадима Коврова.

Голос был под стать внешности, тяжелый и давящий.

- Бывшая… - Марина хотела сказать это твердо и уверенно, чтоб показать, что не боится, но получился невнятный шепот.

- У тебя ведь сын от него, да? - мужчина огляделся, но второго стула в помещении не было, а кровать его тоже не привлекла, бросил в открытую дверь, - стул дай!

Вошел уже знакомый похититель, поставил стул.

- Я не… - начала Марина, чувствуя, как даже от упоминания имени сына, сдают натянутые до предела нервы.

- Рот закрой, - все так же ровно, безэмоционально перебил мужчина, - и слушай. Твой мужик должен бабки. Много. Давно. Раньше отдавал, а последние пару месяцев чего-то бегает. Надо ему внушение сделать. Начнем с тебя. Если не проймет, возьмем сына.

- Подождите, подождите, какие деньги? - Марина от шока внезапно обрела голос, непроизвольно подаваясь вперед, стискивая ладони, - мы с Артемом не имеем к нему отношения, мы уже год в разводе! Я ничего не знаю про него, не понимаю, почему…

- Рот закрой, - опять перебил ее мужчина, - мне плевать. Он по-нормальному не хочет, значит, будет так. Да ты не бойся, - тут он усмехнулся, демонстративно медленно оглядел отпрянувшую к спинке стула Марину, - мы не сильно поучим на первый раз. Мы ж не звери.

Марина немо открывала рот, пытаясь придумать хоть что-то, какие-то аргументы привести, потому что это же бред, полный бред! Причем здесь они с Артемкой? Да и Вадик? Какие деньги? Это ошибка, точно ошибка какая-то…

Но зашедшим в комнату троим парням было плевать на ее мнение.

За неделю до.

- Мариночка, я бы хотел вам сделать предложение, - Марат Ринатович отпил из бокала коллекционный коньяк, стоимость которого Марина даже и не пыталась угадать, приветливо улыбнулся ей через стол.

Марина, незаметно выдохнув, отложила вилку для десерта и приготовилась.

- Я немолод… Подождите, - повелительно повысил он голос, видя, что Марина, из вежливости, хочет что-то возразить, - я немолод. Одинок. У меня есть сын… Здесь сложная история, но я буду с вами откровенен. Я развелся год назад, после двадцати пяти лет брака. Моя жена получила хорошие отступные, сейчас вышла замуж второй раз, у нее свой бизнес… Мой сын… Я его упустил в свое время. У него пагубное пристрастие. Наркотики. Мои связи не помогли, к сожалению. К тому же сложно воздействовать на взрослого человека.

Сейчас я, как никогда, чувствую себя одиноким… А мне хочется семью, Марина. Детей.

- Марат Ринатович, но я… - Марина, уже понимая, куда он клонит, старалась перебить, остановить его, ругательски ругая себя за то, что согласилась на эту встречу! Зачем? Просто опять не смогла отказать! У него было нереальное умение продавливать на то, что ему нужно.

Марина даже аргументов не нашла, чтоб отказаться от “обычного дружеского обеда”. Ага. В самом шикарном ресторане города. С меню без цен.

С нарочито простой и изящной обстановкой. И какие деньги за этим скрывались, даже не представлялось.

И, конечно, разговор, вначале и в самом деле, дружеский и приятный, завершился вот так. Предложением.

Да, Марина не была дурой, понимала, что все не просто так, но все же рассчитывала проскочить. Первая встреча, вроде как ничего такого не должно было случиться…

Как бы не так!

Ее собеседник был из тех рыб, которые не только по локоть откусят, но и сразу заглотят. И не подавятся.

- Марина, я знаю, что вы в разводе, - продолжал давить поклонник, - что у вас не самое лучшее финансовое положение. Сын во втором классе. Комната в коммуналке. Хотя… Возможно, я опоздал… Судя по тому, что на вас сейчас не мой подарок, а вещь Рашели Горячевой…

Марина растерянно коснулась кулона, к которому уже успела привыкнуть за неделю.

Изысканная, похожая на старинную гравюру, круглая подвеска с изображением Красной шапочки. Тоненькая, длинноногая девушка в красном плащике на переднем плане. И мрачная охраняющая громада волка позади.

Неделю назад, распаковав полученный сверток, Марина долго рассматривала подарок, гладила суровую волчью морду. Тогда она совершенно не задумывалась о стоимости вещи.

Подвеска выглядела дорогой, но, как казалось неискушенной в таких вещах Марине, бижутерией.

Поэтому она даже не собиралась кокетничать и пытаться вернуть милый сувенир.

- Насколько я могу судить… Вы позволите? - Марат Ринатович перегнулся через стол, чтоб рассмотреть украшение, - редкая, авторская вещь.