- Ух ты! - восхищенно протянул Артемка, когда Марина подвела его к машине, - Хаммер!

- Нравится? - Олег хлопнул дверью, выходя, протянул руку сыну, приветствуя, как взрослого, по-мужски.

- Да, крутая! - Марина, несмотря на то, что все еще была зла на Олега, не могла не улыбнуться искреннему восхищению сына.

- Садись! - Олег открыл заднюю дверь, усадил Артемку, пристегнул.

Марина, вздрогнув от обстоятельно скользнувшей по ее заду крепкой ладони, лишь метнула на нахала злой и предупреждающий взгляд. Но Олег, сделав вид, что ничего такого, что это так, рука соскользнула, прошел к водительскому и завел двигатель.

В салоне, проветренном и свежем, все равно, как казалось Марине, еще пахло их сексом, и от этого становилось неловко и стыдно. В первую очередь за себя, потому что ну что за блядь такая! За сыном она приехала! С мужиком , малознакомым. И сексом тут же занялась, на парковке, как проститутка. Хорошо, что стекла у машины тонированные, ничего не видно, и, как надеялась Марина, не слышно, но все равно, факт остается фактом. Это ни в какие ворота.

Этот человек заставляет ее терять себя, заставляет вести себя совершенно дико и неожиданно. И глупо. Очень глупо.

Артемка с интересом вертел головой, ощупывал мягкую кожу сиденья, какие-то ручки, кнопочки, детали интерьера салона. Возбуженно пищал. Марина, радуясь, что можно отвечать сыну и не обращать внимания на водителя, занимала Артема разговором. Спрашивала о школе, о друзьях, о прогулке.

Олег понимающе ухмылялся, рулил, смотрел на дорогу. И периодически лез загребущей лапой под подол плащика, где, как он точно знал, не было ничего. Ни колгот, ни трусов. Не без его непосредственного участия пришедших в негодность!

Марина хмурилась, убирала ногу, пыталась незаметно отцепить его пальцы с коленки, но все тщетно. Рука-террористка, как заведенная, возвращалась на прежнее место и захватывала все новые территории. Господи, неугомонный какой! Ведь получил уже, что хотел и как хотел, ну неужели мало? Судя по поведению и настойчивости, явно было мало.

Марина злилась, краснела, сбивалась. Зачем она вообще разрешила ему довезти себя с Артемом до дома? Хотя, после того, как он лишил ее белья и разодрал блузу, такой вариант напрашивался. Надо с него вообще деньги стребовать за порчу имущества. И найти отброшенную неизвестно куда дорогую, подаренную клиентом брошь. Ее еще возвращать.

- А еще папа приходил, - неожиданно в потоке прочей болтовни донеслось с заднего сиденья.

Марина застыла, рука на ее бедре налилась свинцовой тяжестью. Олег повернулся и остро глянул в ее настороженное лицо.

- Когда?

Марина старалась, очень старалась, чтоб голос звучал спокойно и доброжелательно, хотя все внутри замирало от предчувствия и негодования.

Приходил. Опять. Интересно, трезвый? И зачем?

- А когда мы на продленке были, - охотно начал рассказывать Артемка, - учительница пошла в другой кабинет, а мы бегали в коридоре.

- И что он говорил? - Марина опять шевельнула ногой, чтоб убрать тяжесть руки Олега, но безуспешно.

Машина уже остановилась, он сидел, не вмешиваясь в разговор и даже не глядя на нее, но властное касание ладони становилось все жестче.

- Да так… Я не понял, - признался Артемка, - что-то про то, что мы все вместе скоро поедем в другой город жить… Мама, а мы правда поедем? А то я не хочу. У меня здесь друзья. И бабушка с дедушкой.

Марина покосилась на непроницаемое лицо Олега и вздохнула:

- Нет, малыш. Папа просто немного не так сказал. Или ты немного не так понял… Мы с тобой дома поговорим.

- Мама! Там Паша вышел гулять! Можно я чуть-чуть поиграю с ним?

Артемка, увидев приятеля, даже на месте подпрыгнул от нетерпения.

Марина только успела оценить, насколько близко детская площадка от машины, как Олег, перегнувшись, щелкнул ремнем безопасности.

- Иди, погуляй, парень! Мама скоро придет.

Дверь разблокировалась, и Артемка, радостно взвизгнув, выбежал к своему приятелю.

Марина, чувствуя, как волной поднимается ярость, повернулась к Олегу:

- Ты зачем его отпустил? Нам домой! Как я его загоню теперь? Да и вообще, какое ты…

Дальше она ничего не сказала, потому что Олег резко дернул ее за талию к себе, жестко прихватив за подбородок, так, чтоб не вырвалась.

- Муж?

Вопрос был абсолютно понятен. Интонация тоже. И ответная дрожь, то ли страха, то ли возбуждения, очень знакома.

И Марине до ужаса своя реакция не понравилась. Как и все остальное.

С чего это он вдруг спрашивает? Да еще и таким тоном? Да еще и сейчас? Раньше надо было интересоваться ее личной жизнью, до того, как под юбку полез.

Поэтому она, перебарывая невольную предательскую дрожь, лишь упрямо посмотрела в острые злые глаза и ответила с вызовом:

- Муж!

- Бывший?

- Не твое дело!

- Мое!

Марина, движимая чувством противоречия, хотела продолжить препирательство, но пальцы с подбородка переместились на затылок, сжали, притягивая еще ближе, и противостоять обрушившемуся на нее злому поцелую Марина не смогла. Только и хватило сил уцепиться за предплечья Олега, пытаясь оторвать его от себя. Или притянуть ближе.

Подчиняться ему было сладко. Невозможно с точки зрения ее сегодняшней, самостоятельной и свободной, но сладко. Потому что не спрашивал разрешения, не растанцовывался, не сомневался ни в чем. И где-то в глубине души Марина была уверена, что, даже если бы муж не был уже бывшим,то Олег сделал бы все, чтоб он таким стал.

Ни разу не нежный, не страстный, не заводящий, и, собственно, не поцелуй даже, а какой-то акт агрессии, подчинения, насилия, длился недолго, но достаточно для того, чтоб потом воздух можно было захватить с трудом. Потому что, похоже, придется заново учиться дышать.

- К тебе пошли.

И это был ни разу не вопрос. И, живи Марина одна, больше ни одного слова бы она не сказала. Но она жила не одна. И не там, куда можно было бы пригласить мужчину. Тем более, такого мужчину.

Марина, не найдя слов, чтоб отказать, все же смогла отрицательно помотать головой. Нет уж. На сегодня достаточно.

- Завтра?

- Я работаю…

Голос прозвучал хрипло и неуверенно. Боже, какая рохля…

- После работы заберу тебя.

- Нет. Артемка…

- Оставь с бабушкой.

- Нет.

Марина внезапно взъярилась на бесцеремонность. Ну уж нет, никто ей не будет указывать, что делать с сыном. И она не станет специально оставлять сына с бабушкой, чтоб встретиться с любовником. Это низко и грязно. Даже для нее, такой, какая она теперь.