Андрей вновь принялся рассказывать. У следователя опять начали округляться глаза и открываться рот.

– Карина, а ты, оказывается, богатая невеста! – воскликнул уже сильно опьяневший Андрей. – Как я вовремя с тобой познакомился!

– Андрей, я не претендую на наследство. Мне не нужна головная боль. К тому же явно никто не учитывал. Думаешь, Рыжиков имел меня в виду, когда вставлял этот пункт в завещание? Да он о моем существовании не знал! А Валерию точно он убедил написать роман и обязательно с убийством его самого, причем ее вечной соперницей Аленой. Вы можете выяснить у Алены Родионовой, с чего вдруг она решила стать писательницей? – посмотрела я на следователя.

– Обязательно выясню, – ответил тот. – И я согласен с вами, Карина: вас в расчет никто не брал. Тут какая-то афера, в которую вовлечены Валерия Левицкая и Алена Родионова. Но вы оказываетесь в опасном положении.

– Подождите! – встрепенулась я. – Сейчас дам сыну задание посмотреть в Интернете, не выходили ли в указанные сроки еще у кого-то первые романы.

Я побежала к ребенку и озадачила его. Вскоре он заглянул к нам в кухню и объявил, что авторов, попадающих в параметры поиска, всего трое – Валерия, Алена и я. Правда, есть еще один мужчина – Евгений Лисицын с каким-то фантастическим романом.

– Нет, в завещании точно говорится про «писательницу», мужчина отпадает, – напомнил Андрей.

– А если писала женщина под мужским псевдонимом? – подала голос я.

Следователь схватился за голову.

– Нет, наверное, Рыжиков все-таки имел в виду Валерию и Алену, – заявил Андрей. – И вообще он не мог знать, что Валерия наймет тебя, Карина, а переписывание романа Алены тоже достанется тебе. И что ты в качестве оплаты попросишь у мужа Валерии помощи в издании своих романов. На тебя вышли случайно!

– Но Рыжиков был знаком и с Левицким, и с лидером партии, – заметил следователь.

– А со мной знаком не был. Рыжиков и ведать не ведал о моем существовании и о том, что я пишу романы.

– А если он все-таки про вас знал, Карина? – посмотрел на меня молодой человек. – А если он все просчитал в каких-то непонятных нам целях? Рыжиков мог быть в курсе, что вы пишете речи своему шефу и все рекламные статьи про «Демократический выбор масс». Ваш шеф мог вами хвастаться. Скажем, они парились в бане, напились, вождь партии упомянул вас, Рыжиков запомнил – и воспользовался, когда возникла необходимость. А после того, как вы попросили у своего начальника помощи с изданием своих книг, ваш шеф и об этом тоже мог сказать Рыжикову и Левицкому. Рыжиков реально оценивал Валерию и Алену – понимал, что сами они написать романы не смогут и к делу подключатся мужья. Валерии-то он точно советовал обратиться к супругу за помощью. Рыжиков предполагал, что Левицкий будет искать литературную рабыню и скорее всего вспомнит вас. Или в очередной бане расскажет друзьям о проблеме – и тогда опять всплывет ваше имя. Не объявление же ему помещать в газете или Интернете?

– Шеф вспомнил обо мне, когда к нему обратился Левицкий.

– Он вам так сказал, – возразил следователь. – Или просто не помнит. Однако в данном случае это не столь важно. Выслушайте меня до конца. Да, я согласен, что Рыжиков не вам оставил половину компании (или половину своего контрольного пакета акций) и всего своего имущества. Я еще данным вопросом не занимался и понятия не имею, сколько у него имущества, но явно немало – квартира, и не одна, явно несколько машин, наверняка загородный дом… Огромные же деньги! Вы ему – никто. А с Валерией у него точно был роман. И с Аленой тоже. Валерия замужем за его другом то ли детства, то ли молодости. С банкиром Родионовым он имел какие-то дела, хотя тот с его компанией в баню не ходил. То есть я хочу сказать, что Рыжиков, возможно, хотел кому-то отомстить. Пускай после смерти. А при жизни не мог. И использовал вас втемную – чтобы началась драка за наследство. Книга вышла в указанные сроки, но автором текста является совсем не та, чье имя стоит на обложке, – Валерия роман не писала вообще. Алена же писала, вы только переделывали ее текст, пусть и кардинально. И та, и другая могут нанять самых дорогих адвокатов. Вы – точно не можете.

– Ясно: Рыжиков провернул какую-то аферу, – сделал однозначный вывод Андрей, у которого горели глаза.

– Но ведь таким образом жена и дети лишаются половины состояния! – воскликнула я.

– Карина, а если ты получишь другую половину, ты ее отдашь Рыжиковой и ее детям? – посмотрел на меня Андрей.

– Не вздумайте, Карина! – тут же закричал следователь. – Обойдутся!

Тут я честно призналась: то, что я попала в круг потенциальных наследниц Рыжикова, ничего, кроме беспокойства и головной боли, у меня не вызывает. Мне явно угрожает опасность! Или будет угрожать, когда Алена с Валерией или их мужья, или кто-то еще, участвующий в деле, поймут, что я попала в этот круг. Я не должна была в него попадать! Это получилось случайно!

Андрей со следователем переглянулись.

– Кто-то перемудрил, – высказал свое мнение Андрей.

– А если нет? Если Рыжиков специально сделал так, чтобы деньги достались ничего не подозревающей Карине, человеку со стороны, не из их круга? Чтобы щелкнуть кого-то по носу.

– Но он же меня таким образом подставил!

– О тебе он не думал, – вздохнул Андрей. – Думал, как отомстить другим.

– Так им и надо, – сказал следователь. – Карина, с вас пир, если вам удастся получить наследство. А мы нашими скромными силами поможем.

«Но ведь Рыжиков подозревал, что может погибнуть, – пришла мне в голову мысль. – Иначе не оставил бы такого завещания…»

Следующая моя встреча с Андреем и следователем состоялась в субботу, у меня дома. Я приготовила закуску, двое мужчин принесли выпивку (водку для себя и легкое вино для меня), конфеты и фрукты (для меня и ребенка).

– То ни одного мужика, то целых два, – заметила мама, узнав об их предстоящем визите и собираясь удалиться в их с отцом комнату до прихода гостей. – И оба из органов!

– А кто лучше – поэт или из органов? – спросил мой ребенок с самым невинным выражением лица. – По-моему, бабушка, ты говорила, что хуже поэта никого быть не может. Ты маме прямо скажи, какой специальности зятя ты бы предпочла. И мне интересно, кого бы ты хотела видеть моим отчимом. А то ведь нам нужен мужик, который бы мною занимался…

Я с трудом сдерживала смех.

– Политики бабушке тоже не нравятся, – заметила я.

– Они хоть зарабатывают прилично!

– Они разве зарабатывают? – продолжал сын. – Мне помнится, бабушка, ты про политиков и чиновников говорила совсем другое… Певец или балерун нам, наверное, тоже не нужен? Один стал бы шумно петь, второй шумно плясать. Все соседи по батареям бы стучали во время их репетиций. От пения в нашем доме может осыпаться штукатурка и треснуть потолок, а от танцев провалиться пол. Кто будет ремонт оплачивать? Впрочем, артист тоже не подойдет. Они все пьяницы и дебоширы. Поэты, по крайней мере, по бутылкам в барах не палят из-за того, что нет денег на оружие и патроны. Да и в образ пьяного ковбоя им вживаться не нужно.