Арина протерла камень ваткой, смоченной духами. Оправа стала чище, а камень засиял синим неярким светом. Сверху в оправе была петелька, да это же кулон! Арина повесила его на цепочку, камень лег чуть выше груди. Он не холодил и не царапал кожу, цепочка не тянула шею, Арине было вполне комфортно.

Войдя в ресторан, она сказала метрдотелю:

– Я одна и хотела бы поужинать.

– Разумеется, мадам. – Он склонил набок голову с тщательно уложенными волосами.

Столик был расположен очень удобно – не в центре и не в самом углу, Арина могла видеть весь зал. Вся русская группа была здесь – вон хохочут те самые дамы, усиленно делающие вид, что они молодые и раскрепощенные, вон давешняя надутая важная пара, на жене нынче платье из золотистого шелка, который так переливается и искрится, что глаза слепит. Старуха Центер тоже здесь – гляди-ка, и она в бриллиантах! Ну, эта хоть надевает их только вечером, как полагается. И по-английски чешет бегло, молодец!

Официант принес закуску, и Арина набросилась на еду, потому что от голода сводило желудок.

В процессе ужина Арину сердечно приветствовал веселый рыжий англичанин, тот самый, что едва не окатил ее утром апельсиновым соком, метрдотель подходил несколько раз, официанты суетились вокруг, так что она несколько утомилась от такого внимания и после кофе решила подышать воздухом на палубе.

– Добрый вечер! – услышала она сзади голос того самого надутого мужа своей внушительной жены и поморщилась: вот притащился, разговаривает с кем-то. – Какая вы молодец, что не поехали на экскурсию в Карфаген! – продолжал мужчина, остановившись.

Арина скосила глаза, больше никого рядом не было. Так, значит, это он с ней разговаривает?

– Что вы имеете в виду? – весьма холодно поинтересовалась она.

– Ужасная жара, – начал живописать он, – солнце палило нещадно, воды взяли с собой мало, да еще и автобус на полпути сломался. И в результате увидели какие-то жалкие развалины! Да что я, старых камней не видел, что ли?

– Сочувствую, – усмехнулась Арина.

– А вы куда ездили? – не отставал он.

– Я была в Медине, – ответила Арина чистую правду. – Это старая часть Туниса, очень интересно, настоящий Восток. Прямо как в сказках «Тысяча и одна ночь»…

Она умолчала о грязи и гвалте, о жуликах-таксистах и о своем ужасе, когда поняла, что заблудилась.

– Вот, я же говорю, что вы умница! – воскликнул ее собеседник с подозрительной горячностью.

Арина взглянула на него более внимательно, и вдруг, хоть она вовсе этого не хотела, душа его раскрылась перед ней. Все его желания, чаяния и помыслы оказались видны, как будто лежали на ладони.

Чиновник средней руки, работа мало того что неинтересная и нетворческая, да еще и неперспективная, потому что давно уже он достиг предела своей карьеры. И сидит на своем месте только потому, что держит его начальник. А вот сменят начальника на другого, о чем разговоры идут уже давно, и его тоже попросят с насиженного местечка. Годы идут, рядом жена, опостылевшая своим командованием, – вечно она руководит, вечно она всем недовольна, вечно она чего-то требует. В доме чего только нет, а ей все мало!

А ему хочется обычной простой ласки, чтобы женщина молодая была рядом, чтобы любила его и понимала… Да не такая, как эти все девки – вульгарные да жадные, им только деньги подавай. А вот эта, Арина, совсем другая. Есть в ней что-то особенное, и как это он раньше ее не замечал…

Арина на миг зажмурилась и тут же открыла глаза. Наваждение не проходило – этот тип явно на нее запал! С чего это вдруг, интересно бы знать?

Он придвинулся к ней ближе и сделал попытку погладить по руке. Арина резко отшатнулась, легкий шарф слетел с ее плеч и, подхваченный ветром, улетел бы в море, если бы не схватил его в прыжке еще один член русской группы. Этот тоже был с женой, оба невысокого роста, гибкие и спортивные, все время пропадали в тренажерном зале.

– Потрясающе, – совершенно искренне сказала Арина, принимая шарф, – вы были великолепны!

– Приходите на тренажеры, научу вас на них заниматься, – сказал спортивный мужчина, за что получил ненавидящий взгляд от ее собеседника.

– Григорий! – послышался рядом голос его жены, да вот она и сама собственной персоной, вся в золотых блестках. – Ты где это пропадаешь? Мы же на концерт хотели идти, я место заняла!

– Иду, – пробурчал муж, с сожалением отрывая глаза от Арины, – воздухом нельзя подышать минуту…

На этот раз в глазах важной дамы проступило узнавание. Она окинула Арину с ног до головы пренебрежительным взглядом. Точнее, хотела так сделать, но пренебрежения у нее не получилось. А получилась самая настоящая злость. На мужа, который посмел ослушаться, на эту девицу, которая посмела покуситься на ее собственность, на эту теплую ночь, на небо в звездах, на море внизу… Настал черед Арины равнодушно дернуть плечом и отвернуться.

– Правильно вы их отшили, – сказал возникший рядом еще один член группы, этот тоже потерял где-то свою жену. – Не хотите поиграть в казино? – спросил он.

Арина взглянула ему в глаза, думая, что наваждения не повторится. Но нет, этот мужчина тоже стал ей ясен.

Этот был не так плох – просто расслабляется человек в отпуске. Жена женой, а нужно ведь и с другими пообщаться. Непонятно только, отчего он выбрал ее, Арину.

– Некоторым женщинам очень идет быть в отпуске, – ответил он на ее невысказанный вопрос, – приезжает такая замотанная, незаметная, а проходит три дня – и расцветает, а все думают: где же раньше были наши глаза? Так пойдете в казино?

– Может быть, попозже, – улыбнулась Арина, – подышу пока. Вечер уж очень хорош.

И он понял, что она хочет остаться одна, и ушел.

Арина загляделась на далекие огоньки и на лунную дорожку на море, но ее одиночество тут же было нарушено еще одним индивидуумом. Кто-то кашлянул над ухом. Она медленно обернулась и увидела, что рядом стоит Ермолай.

Вот уж радость так радость! Очевидно, эти чувства ясно отразились на ее лице, потому что он потоптался немного на месте, прокашлялся и сказал:

– Ну… это… я, конечно, извиняюсь за экскурсию. Я в самом деле напутал со списками…

И поскольку Арина молчала, он продолжал:

– Может, мы пойдем куда-нибудь выпьем?

– С чего это вдруг? – холодно спросила Арина. – Вы же сказали мне, что не боитесь, даже если я пожалуюсь самому Господу Богу!

Он поморщился и потер щеку, как будто болел зуб. Потом поднял глаза на Арину и стал ей ясен. Впрочем, она уже составила о нем представление утром, и оно было верным.

И что хорошего в этой телке, думал Ермолай, вида никакого, а вот чем-то цепляет. Пригласить в бар, подпоить, а там и в койку. Еще и благодарить потом станет, небось нечасто ей такое перепадает.

– Пошел вон! – крикнула Арина, задохнувшись от ненависти. – Не смей ко мне приближаться, мразь!