В лабораторию, разумеется, никто не придет, и предполагаемый информатор наверняка заинтересуется причиной этой неаккуратности. Вот тогда-то он и получит ответ на этот мучительный и неприятный вопрос: кто?

Гуров, секунду назад очень довольный возникшей у него идеей, снова сдвинул брови и в самом отвратительном настроении стал собираться домой.

Какая бы из трех фамилий ни оказалась ответом на роковой вопрос, он не назовет завершение дела удачным.

Степанов и Федоров – коллеги, знаемые сто лет, люди, с которыми он каждый день общался, почти друзья, – сама мысль об их возможной причастности болью отзывалась в сердце.

Гриневич был моложе, и с ним Гуров не имел таких доверительных отношений, но с ним работали, ему доверяли другие. Тот же Степанов, очевидно, совершенно искренне расхваливал его, гордясь достойной сменой, и думать о том, что это «достоинство» – всего лишь лицемерная маска, было до крайности неприятно.

Заперев дверь кабинета, Гуров по гулким и пустынным в этот час коридорам шел к выходу.

– Сегодня припозднились, Лев Иванович, – обратился к нему дежурный.

– Работа, – коротко ответил Гуров, открывая дверь в тихую и морозную февральскую ночь.

В машине он глянул на часы и с удивлением осознал, что стратегическое планирование действительно отняло немало времени. Стрелки приближались к одиннадцати, и полковник заспешил домой, думая, что жена, наверное, уже волнуется.

Ночные магистрали радовали отсутствием пробок, и уже скоро он входил в квартиру, осторожничая и стараясь не шуметь на тот случай, если Мария, не дождавшись его, легла спать.

– Что, в этот раз все наоборот? – послышалось из кухни. – Сегодня ты – поздний гость?

– Да, пришлось задержаться, – говорил Гуров, уже без всяких опасений гремя ключами.

– Мой руки, все еще горячее. Я и сама сегодня поздновато пришла. Решила приготовить что-нибудь вкусненькое, не все же позавчерашние котлеты разогревать. Садись, поешь.

Домашняя атмосфера отвлекла от мрачных мыслей, и Гуров, почти ничего не евший весь этот трудный и неоднозначный день, с удовольствием уплетал за обе щеки куриное филе с каким-то соблазнительно ароматным соусом и гарниром из запеченных овощей.

– Что так поздно? – спрашивала Мария.

– Дела, – коротко ответил Гуров, посчитав, что его собственного испорченного настроения вполне достаточно и портить его жене совершенно незачем. – Расследование сложное, а Орлов торопит. На карнавал хочет успеть.

– На карнавал? – удивленно взглянула Мария.

– Да. В Венеции скоро карнавал начинается, знаешь, этот, знаменитый? И генералу нашему почему-то очень хочется, чтобы я именно к этому сроку поспел. Кстати, не мешало бы уточнить эту судьбоносную дату. Может, у меня и времени-то всего ничего осталось. Может, он уже завтра начинается. А я сижу тут с тобой, соусы дегустирую, – усмехнулся Гуров, – ты случайно не знаешь, когда там у них проходит это мероприятие?

– Точно не знаю. Знаю только, что всегда зимой. Несколько дней перед началом Великого поста у католиков. Что-то вроде нашей Масленицы. У них ведь пост начинается раньше, так что карнавал всегда на зиму попадает.

– Нужно посмотреть в Интернете.

Поблагодарив жену за вкусный ужин, Гуров сел за компьютер и уже через несколько минут мог со всей очевидностью убедиться, что предчувствия не обманули и времени у него в обрез. Традиционный венецианский карнавал начинался не завтра, но и тем не менее до его начала оставались считаные дни, и Гуров с досадой думал о том, что если требование Орлова – шутка, то весьма неудачная.

«И чего он зациклился на карнавале на этом? – неизвестно кому мысленно выговаривал полковник. – Может, хочет за неудачу в ресторане отыграться? Дескать, мы на вашем карнавале в лужу сели, а теперь вы на нашем попляшите. Без осведомителя без своего. Только его ведь еще выловить нужно к этому сроку. Вот этого уважаемый товарищ генерал, кажется, не учел».

Недовольный, что на такое сложное задание ему отвели так мало времени, Гуров решил, что если уж генерал предъявляет такую требовательность, то неплохо бы ему оказать и содействие. Вместо того чтобы самому ему навязываться на разговоры и выдумывать предлоги, доводя до сведения подозреваемых утку о фотороботе, пускай скажет об этом сам. Чего проще? На том же утреннем совещании объявить об успехах, поощрить сотрудника за хорошую работу. Устно хотя бы. Да между делом и озвучить его, ключевой слоган.

Усмехаясь, Гуров думал, что идея со способом передачи нужной информации весьма недурна и не менее удачна, чем идея о самой этой информации.

Трудный день заканчивался на оптимистической ноте и, отправляясь спать, полковник уже не испытывал тех гнетущих и мрачных ощущений, которые сегодня преследовали его почти неотступно.

На следующее утро Гуров явился в управление одним из первых. Необходимо было еще до начала планерки переговорить с Орловым и, не заходя в свой кабинет, он прямиком направился в знакомый «предбанник».

– О! Лев Иванович! – приветствовал его Орлов. – Тебя не поймешь. То носу не кажет на совещания, то раньше всех, ни свет ни заря является. Случилось что?

– Пока ничего, – ответил Гуров. – А нужно, чтобы случилось. Поэтому я и зашел пораньше. Просьба у меня будет.

– Говори, слушаю, – с готовностью откликнулся генерал.

– Помните, мы вчера про снайпера говорили?

– Да, конечно.

– Так вот. Нужно, чтобы кое-кто узнал, что имеется свидетель, который может помочь создать его фоторобот.

– Да ты что?! – изумленно вскинул брови Орлов. – Ай молодец! Это где ж ты его изыскал, сыщик ты мой ненаглядный?

– Спасибо, конечно, за комплименты, – смущенно ответил Гуров. – Но все не совсем так.

– То есть?

– Реально такого человека у меня, к сожалению, нет. Но сказать нужно будет, что он есть и что сегодня, скажем, к обеду, часам к двенадцати, я собираюсь привезти его в лабораторию делать фоторобот.

– Ничего не понимаю, – во все глаза глядя на Гурова, говорил Орлов. – Человека, ты говоришь, нет, а я должен сказать, что он есть. Для чего сказать? И кому?

– Нет, не кому-то конкретно, – втолковывал Гуров. – Вы просто объявите на совещании, что дело об убийстве полицейского на стадионе очень успешно продвигается вперед, что известно, из какого оружия выпущена пуля, и имеется даже кое-кто, кто своими глазами видел обладателя этого оружия. Нужно, чтобы такая информация была озвучена во всеуслышание.

– А-а-а, – хитро прищурившись, протянул догадливый генерал. – Это ты типа удочку хочешь закинуть? Узнать, кто клюнет?

– Типа того, – с облегчением вздохнул Гуров, довольный, что до начальства наконец дошло.

– Ловко! Так, значит, кое-кто на примете у тебя уже есть?