Кроме того что заинтересованные лица конечно же обязательно захотят узнать о том, почему в назначенный час не прибыл свидетель, имелся и еще один возможный вариант их реакции, о котором в беседе с генералом Гуров не упомянул.

Учитывая, как хорошо и профессионально служит Котову послушный снайпер, не было ничего невероятного в том, что бандиты сочтут за лучшее, чтобы поименованный свидетель вообще не доехал до лаборатории. К чему лишние хлопоты? А вдруг фоторобот и впрямь окажется похож? Тогда в зону риска попадает верный страж, не раз уже выручавший из беды. Кому это нужно?

Не проще ли незаметно проследить за ним, Гуровым, узнать, куда он направится, чтобы забрать свидетеля, да на обратной дороге и сделать еще в одном лбу, прямо посередине, аккуратную дырку?

Гуров понимал, что если именно таким окажется ход мысли его невидимых врагов, то в этом случае и его собственный лоб не застрахован от повреждений. Поэтому он и не стал развивать этот тезис в разговоре с Орловым. Зачем зря расстраивать человека? Ведь выбирать не приходится. Так или иначе, но предателя нужно вывести на чистую воду.

К тому же, если Орлов затевает новую операцию, ясно, что ему не хочется потерпеть очередной провал. И информатор должен быть раскрыт еще до начала активных действий.

А значит, времени у него мало. Значит, придется рискнуть.

Гуров сел в машину и вскоре уже входил в здание лаборатории.

– Миша, я снова по твою душу, – говорил он, за руку здороваясь с Федоровым. – Как у тебя сегодня с расписанием?

– А что случилось?

– Портрет одного товарища нужно соорудить, хотелось бы под твоим чутким руководством.

– Что за товарищ? – с интересом откликнулся Федоров.

Но ответить Гуров не успел. Дверь в комнату открылась, и он увидел Юрия Зубова, второго эксперта, фамилия которого фигурировала в списке тех, кто занимался делом Котова, и человека, с которым Гуров намеревался при случае побеседовать.

– О! Вы тут разговариваете. Я, наверное, помешал? – говорил Зубов, увидев, что Федоров не один.

Он остановился в дверях, как бы не решаясь войти, но и выходить тоже не спешил.

– Да ничего, Юра, проходи, – гостеприимно пригласил Федоров. – Мы тут военные тайны не обсуждаем. Так что у тебя там за товарищ, Лев?

– Помнишь, мы говорили про убийство на стадионе?

– Как не помнить! – тут же отозвался Федоров, и по интонации Гуров понял, что потеря улики в памяти еще свежа.

– Да, у вас еще пуля там куда-то потерялась. Ее не нашли, кстати? – как бы невзначай поинтересовался полковник, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Нет! – сокрушенно и с нажимом воскликнул Михаил. – Как в воду канула. И даже ни в каком другом деле не возникла. Куда она могла деться, просто ума не приложу.

– Может, ее и не было? – осторожно произнес Зубов.

– Что значит не было?! – с полоборота завелся Михаил. – Как это так – не было?! Что я, по-твоему, слепой, что ли?! Или шизофреник?

– Ну почему сразу шизофреник, – с тонкой, едва заметной улыбкой продолжал Зубов. – Просто устал, замотался. Вот и привиделось, чего не было. Может, она там изначально была от револьвера, а тебе показалось, что от винтовки. Бывает.

– Да нет, Юра, извини. Это у кого-то, может быть, бывает, а у меня этих глюков-то отродясь не было. Я пока еще в здравом уме. Так что не дождешься, как говорится. И пуля эта была, и именно от винтовки. А кто мне револьверную подсунул, это я еще выясню. Я этого так не оставлю. Вот видишь, Лев, что творится? – вновь огорченно обратился он к Гурову. – У меня же улику сперли, меня же дураком выставляют.

– Ладно, Миша, теперь можешь не расстраиваться. Теперь мы и без этой пули все выясним.

– Правда? – недоверчиво взглянул Федоров. – Это как это так?

– А вот так. Есть у меня человек, который видел того, кто эту пулю выпустил.

– Да ты что?! – изумился Федоров. – Неужто свидетеля накопал?

– Накопал.

– Везунчик ты, Гуров. По такому, можно сказать, стопроцентному «глухарю», да еще с утерянным вещдоком, считай, на исполнителя вышел. Это, что ли, он, «товарищ»-то твой?

– Угадал. Один человек видел, как он уходил от стадиона. Торопился очень.

– Так сильно торопился, что даже этого очевидца ненужного не убрал?

– Нет, не поэтому. Не заметил просто.

– Повезло. А то такому товарищу, я думаю, человека застрелить – раз плюнуть.

– Возможно. Но этот жив, и сегодня, часов в двенадцать, я хочу его сюда привезти. Будешь на месте? Посидели бы, покумекали сообща. Глядишь, и создали бы образ незабываемый. Да и как знать, может, на поверку это кто-нибудь из старых знакомых окажется. Может, этот снайпер уже «засветился» где-нибудь и у нас в базе числится. Тогда еще проще было бы.

– В двенадцать, говоришь? – сдвинув брови, сосредоточенно размышлял Михаил. – Это, выходит, я снова без обеда?

– Решай.

– Ладно уж, что с вами делать, ненасытные. Пейте мою кровь.

– Спасибо, Миша, ты настоящий друг.

Увидев, что Гуров направляется к двери, Зубов встрепенулся.

– Лев Иванович, а вы случайно не в управление сейчас?

– Да, туда.

Зубов был младше Гурова и, поскольку общались они нечасто, всегда уважительно обращался к нему на «вы». Сам же Гуров не церемонился и по-свойски тыкал. Так было и сейчас.

– Вы не подвезете меня? – спрашивал Зубов. – Нужно материалы отвезти, а на этих автобусах я до вечера буду ехать.

– Да не вопрос, – легко согласился Гуров. – Собирайся, поехали.

– Отлично! – обрадовался Зубов. – Я мигом. Миша, я тогда попозже зайду, у меня тут дельце к тебе небольшое.

– Да не вопрос! – передразнивая, повторил за полковником Федоров. – Все приходите! И желательно в обед.

– Ладно, ты, мученик, – улыбаясь, говорил Гуров. – Не расстраивайся. Я тебе пирожок из корейской закусочной привезу. Вчера снова бездомных собак отлавливали, у них там теперь мясо свежее.

– Добрый ты.

– К нам хорошо, и мы хорошо, – кстати припомнив выражение «старшего по смене» из «Овидия», ответил Гуров.

Он был доволен тем, как сложились обстоятельства.

Учитывая то, что в отношении Зубова он тоже рассматривал вопрос о включении в список подозреваемых, нельзя было не признать, что он появился в кабинете Федорова очень кстати. Во-первых, теперь он тоже в курсе последних новостей о фотороботе, а во‑вторых, Гурову не пришлось придумывать какой-то особый предлог для доверительной беседы с ним. Все получилось само собой.

С неба снова падали невесомые редкие снежинки, и, медленно продвигаясь в плотном транспортном потоке, Гуров время от времени включал «дворники».