Назар поднимает на меня глаза, ловит и удерживает мой взгляд. И я вдруг вспоминаю, как он смотрел на меня в нашу первую ночь, ту самую, что стёрлась из моей памяти. Смотрел сначала с удивлением, а потом с желанием.

Он дикий. Странный и опасный. Сломанный. У него за плечами много боли и много секретов. Он мог сделать со мной что угодно, когда я два года назад так неосмотрительно натолкнулась на него и решила отдать свою девственность.

Папа бы сказал, что он совершенно мне не подходит. Но Надина Ансупова уже взрослая девочка, и сама может решать за себя. Может делать выбор.

И я делаю.

– Самое время сбежать, Надина, - криво ухмыляется Назар. - Обещаю, больше преследовать не стану.

– А тебе и не придётся, - я тянусь пальцами и мягко прикасаюсь к шраму на скуле, который совершенно и не портит красивое лицо Назара. - Я никуда убегать не хочу.

Свой выбор и решение быть с этим парнем я подтверждаю поцелуем. Тянусь к его губам первой, осознавая, что желала этого невыразимо сильно. Слышу лёгкий выдох облегчения, а потом Назар становится собой, и больше я себе не принадлежу, растворяясь во власти его поцелуя.

23

– Ты тут живёшь? - я прохожу в квартиру, когда Назар открывает двери ключом и жестом приглашает войти.

– Правильнее сказать обитаю, - усмехается он, скидывая кроссовки.

Я осматриваюсь с интересом. Небольшая квартира, судя по количеству дверей в коридоре - однокомнатная. Из коридора видно гостиную с диваном, телевизором на стене, шкафом и подвешенной в углу боксёрской грушей. В прихожей шкаф, вешалка и турник ближе к потолку. Обычно. Нейтральные обои, тёмная мебель, большое зеркало напротив входной двери.

– Есть хочешь? - спрашивает парень, пока я вешаю джинсовую куртку на крючок вешалки.

– Не откажусь, - киваю.

Есть не то чтобы хочется, но нам ведь нужно чем-то заняться, как-то говорить и взаимодействовать. Да и вообще, мне нужно немного времени, чтобы понять, что именно я ощущаю сейчас и что вообще мне с этим делать.

Осматриваясь, я прохожу на кухню за Назаром. Тоже всё просто, без изысков, но удобно. Мебель кухни также тёмная, стол обеденный стеклянный, прозрачный, на хромированных ножках. Пластиковые белые стулья со спинками, холодильник под нержавейку.

Я усаживаюсь за стол, наблюдая, как Назар вытаскивает из холодильника вазу с салатом, сыр, колбасу, ставит какой-то стеклянный контейнер в микроволновку, и через минуту уже можно почувствовать дразнящий запах жаркого.

– Ты сам готовишь? - спрашиваю, чтобы немного потеснить повисшую тишину.

– Нет, - он улыбается. - Покупаю в кафе напротив или заказываю.

Мне вдруг представляется, как мой сталкер, натянув загадочно капюшон и приглушив голос, просит продать ему упаковку жареных крылышек и полкила помидор. И печенья с джемом.

Это так сильно диссонирует с тем, каким его воспринимала всё это время я, что мне вдруг становится весело.

– Что? - поднимает он брови, переставляя на стол салат, жаркое и бутерброды. - Ты не любишь еду из кафе или доставки?

– Нет, дело не в этом, прости. Просто… - я даже теряюсь, как бы правильно пояснить ему свои ощущения. - Мне нужно принять, что ты человек.

Да, именно так. Мне удалось это озвучить не только для него, но и для себя самой. Не тень, не страх, не таинственное существо, преследовавшее меня, а человек. А ведь именно таким - чем-то сверхъестественным он мне и казался. Нет, мозгом и логикой я, конечно, понимала, что он из плоти и крови, но эмоциями и ощущениями воспринимала его иначе. Таинственный, пугающий, загадочный, способный оказываться там, где, казалось бы, это невозможно. Но он оказался человеком. И я, прислушавшись к себе, понимаю, что не испытываю разочарования, узнав его ближе. Он другой, да, но так же волнует меня.

– А тебе казалось иначе? - Назара, кажется, моё высказывание веселит.

Он усаживается напротив меня за стол и откусывает кусочек сыра. Улыбается. И… меня эта улыбка завораживает. Пленяет и возбуждает не меньше, чем его прикосновения в темноте завязанных глаз.

– Возможно.

Я тоже беру кусочек сыра и тоже откусываю, удерживая его взгляд. Мы уже не просто едим. Начинает какая-то игра, где слова уже сейчас не играют особой роли. А вот взгляды, дыхание, желание - да.

– Ешь, Надина, - голос тот же, что и из-под капюшона, только теперь у этого голоса есть лицо и острый, цепляющий взгляд. - Ты голодная, а силы надо пополнить.

– А мне придётся их тратить? - я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку.

– Однозначно.

Аппетита, конечно, уже никакого нет. Точнее есть, но он не связан с едой.

Кусочек сыра я всё же доедаю, но на большее нас обоих не хватает. Я вскакиваю первой, а Назар резко подаётся мне навстречу. По телу сокрушительной волной проносится жар возбуждения, когда я оказываюсь в его руках. Мне невыразимо приятно видеть его, смотреть на него, когда он склоняется и ласкает губами мою шею. Нравится видеть желание в его глазах.

Его взгляд - ново для меня. Руки я уже знаю, губы тоже, а вот взгляд - нет. И меня невероятно возбуждает то, как он смотрит на меня, как блестят его глаза, когда снимает мою одежду, как его заволакивает пеленой, когда тут, на кухне, прямо у стола я опускаюсь перед ним на колени.

Мне хочется.

Хочется, чтобы не только он попробовал меня, но и я его.

Это непривычно, остро, странно и очень возбуждающе. Мне нравится доставлять ему удовольствие, нравится чувствовать его реакцию. Нравится ощущать в руках его твёрдую эрекцию и пробовать на вкус.

Но закончить он мне не даёт. Поднимает, стаскивает джинсы и бельё и усаживает на стол. Секунды ожидания, пока Назар наденет защиту, кажутся невероятно долгими, и когда он оказывается во мне, я вздрагиваю от удовольствия всем телом.

– Как хорошо! -