— Ну, думаю, тысяч пятьдесят за квадратный метр, не менее, за землю еще больше, все ж Подмосковье.

— А не облупятся местные чиновники?

— Нет, дед, не облупятся. Я вот тоже думал, все у нас быстро пойдет, ан нет, и давать взятки лишних «бабок» нет. Потому будем ждать.

— Да так проще в город уехать.

— Вот и пришлось половину бригады на заработки отправлять.

— Так это «Нива» с ними поехала?

— Сначала продукты привезут, потом искать съемную хату и работу. Иначе до фермерства в натуре подохнем здесь.

— Ну и жизнь пошла, — вздохнул Гордей. — Тока если сунутся сюда чиновники, я их из дробовика встречу, мне терять нечего.

— У тебя есть ружье?

— А как же без него? Без него на деревне жить нельзя. Одних собак одичавших брошенных сколько отстрелял. Ныне спокойно можно ходить, а то вы к ферме не прошли бы, тут целая стая псов была. Но ладно, понятно, чего застряли, пойду рыбки на ушицу поймаю. Лишок будет, занести?

— Бесплатно?

— Кто ж за это деньги берет?

— За все, дед, платить надо. Приноси, заплачу, деньги лишними не бывают.

— Это точно. Эх, жизнь наша бедова… нас во все дыры, а нам некого. Пошел!

И дед Гордей, вздыхая и охая, пошел к реке.

Батыров, закурив, подумал, что ненужные вопросы задает старик. Хотя в этом ничего странного нет. Убрать, конечно, не помешало бы, да нельзя.

Над противоположной окраиной поднялось облако пыли.

Батыров встал, прошел к воротам, укрылся на всякий случай за калиткой, чтобы при необходимости можно было быстро уйти в поле, но, увидев «Ниву», вышел из укрытия.

Внедорожник остановился у ворот.

Корвич и Борисов начали выгружать пакеты, а Селихов подошел к главарю и протянул ему длинную кассовую ленту:

— Здесь все пробито, это чтобы не базарил, что я заплатил общие «бабки».

— Мог бы не делать этого. На хрена мне эта бухгалтерия?

— Для отчетности.

— Подкалывать не надо!

— Ну почему, можно и подколоть. Валентина небось комнату уже для вас готовит?

— Слушай, ты, сожитель, — сощурив глаза, зло бросил Батыров. — Я могу и без бабы здесь обойтись, сварить нехитрую похлебку сможет и Ванько. А ты держи Вальку при себе, чтобы не было между нами недопонимания.

— Да я пошутил, Батыр, чего ты?

— Не надо, Жора, шутить со мной, не надо, не понимаю я шуток.

— Ну и ладно, жратву привезли, сейчас в Зеленогорск поедем, в магазине, где затаривались, продавщица сказала, что там квартиры за нормальную цену снять можно, и с бабами полный порядок.

— Ты на одном поселке не зацикливайся, объедь другие. Нужно недорогое, неприметное место, чтобы менты не вычислили.

— Но участковый по-любому объявится где угодно.

— То участковый — с ним договориться можно. Кстати, ты правильно сказал про участкового, найди место, где стража порядка можно прикормить. Это надежнее любой страховки.

— Да понял, не мальчик. Жди сообщений. Поехали мы.

— Давайте, удачи!

— И тебе тоже.

Селихов подмигнул главарю, но вышло это как-то неестественно, нервно. Все переживает Жорик, подумал Батыров, ну и шайтан с ним!

«Нива» укатила.

Главарь хотел вызвать Ванько, но, вспомнив, что оставил его у «кроликов», сам затащил пакеты на кухню. А помощник тем временем наблюдал, как корчится у решетки Карасенко. Лепко же, напротив, встала на колени, задрав грязное платье.

— Ты чего, девка? — сглотнув слюну, спросил Ванько.

— Хочу тебя. Не представляешь, как я хочу тебя.

— Ага! Видел уже твои хотения, еле угомонили.

— Я ничего не помню. Но сейчас хочу. Неужели ты, здоровый мужик, не желаешь меня? Я сделаю все, что скажешь.

Ванько не отличался особой сообразительностью, да и девица вела себя естественно, как обычно после принятия таблетки. Он почесал затылок. Поиметь девицу было бы неплохо, и для этого не обязательно открывать решетку. Подвинется к прутьям. Но Карасенко может все испортить.

— А этот? — указал Ванько на парня.

— Он в кайфе. И так будет не менее получаса.

— Да? Ну тогда давай, двигай к решетке.

— А зайти боишься?

— Внутрь не пойду!

— Ладно, — согласилась Лепко, — ты только встань левее, ближе к разделительной решетке, там прутья реже, мне удобнее будет.

Ванько сместился к перегородке, расстегнул ширинку. Лепко облизнула губы, а он похотливо разглядывал ее аппетитный зад, не замечая, как Карасенко приблизился к самой решетке. На какое-то мгновенье Ванько прикрыл глаза, и в это время его горло стиснули крепкие руки Карасенко.

Закричать Ванько не смог. Обезумевший наркоман так сжал шею, что хрустнули шейные позвонки. Тело обмякло, опустилось на солому.

— Ты что, сволочь, сделал? — воскликнула Лепко. — Кто тебя просил?

— Заткнись, паскуда! — прошипел Карасенко.

Но девица ничего не понимала. Она бросилась на решетку и тут же получила удар в нос, от которого кровь брызнула во все стороны. Схватившись за лицо, она повалилась на солому.

Карасенко же быстро обыскал труп. Заветные ключи оказались в заднем кармане. Он открыл дверь своего отсека, вышел в свободный проход.

— Куда? — выкрикнула Лепко. — Из-за тебя мне не дадут таблеток.

Карасенко смотрел на нее, пытаясь понять, а это кто такая? У него уже было подобное в последнее время. Вспомнил.

— Пошла ты!

— Сволочь, я буду кричать!

— Мне и тебе сломать шею?

Девица с трудом, но восприняла угрозу, отползла в дальний угол.

— Вот так и сиди. А я сваливаю отсюда.

— Куда, Витя, где таблетки возьмешь?

— Таблетки? Найду кое-что получше, главное, на свободе.

У парня проявились кое-какие проблески сознания. В основном же он действовал подсознательно. Когда-то жившая в нем мечта о свободе воплотилась благодаря сексуальным потребностям подруги.

Сориентировавшись, он вышел во двор, готовый порвать первого, кто попадется на пути. Наркота придавала ему силы и ярость, ничем не оправданную, необъяснимую. Но во дворе не было никого, а у покосившегося навеса стояла «Тойота».

Когда-то на Украине Виктор водил машину. Не такую большую, правда, обычный «жигуленок», но навыки остались. Он подошел к внедорожнику, открыл дверку водителя.

— Ух ты, и ключи на месте!

Есть ли бензин в баке, нет ли, зомбированного наркотой парня совершенно не волновало. Он помнил, что ключ для того, чтобы завести машину. Если есть ключ, то машина поедет.