— Обязательно.

Ахмедов отключил телефон, вспомнил о чайнике. Вскоре он пил чай, работы не было, да это и к лучшему. Сейчас профессору не хотелось работать.

Подмосковье,

заброшенная деревня Макинка

Прошла неделя, как Виктору Карасенко и Елене Лепко Ринат Батыров давал таблетки эфербона. Его подельник Ванько снимал на видеокамеру то, что происходило в отдельных друг от друга отсеках одной подвальной комнаты. Начиналось все всегда одинаково. После приема наркотика подопытные входили в транс, испытывая кайф. Затем действие наркотика вызывало различные реакции. То преобладало дикое стремление к животному совокуплению, в процессе которого и парень и девушка готовы были грызть металл. Холодная вода успокаивала их. То их охватывала ярость, не связанная с половым влечением. Напротив, они ругались, проклиная друг друга, и это продолжалось довольно долго. Через часа два действие эфербона ослабевало, и подопытные просили еще дозу. Даже умоляли, ползая по бетонному полу. И вновь вода из шланга заставляла их забиться в углы. В конце концов они затихали. В это время им давали пищу. Они, как голодные звери, набрасывались на пищу, хватая ее руками. Молодые люди в течение недели практически потеряли человеческий облик. Записи и отчеты Батыров отправлял Анзуру Сангалу.

Дед Гордей, единственный оставшийся в деревне местный житель, уже не обращал внимания на поселившихся в Макинке «фермеров». А «фермеры» изнывали в старом доме от безделья. Валентина Репина, сожительница Георгия Селихова, уже неприкрыто липла к Батырову. Тот тоже испытывал желание овладеть женщиной. Как-то ему пришла в голову мысль попользоваться подопытной Леной. Он попросил Корвича в момент ломок привести к нему в комнату девушку. Та пришла, покорная, подавленная, и сразу попросила дозу. Батыров усмехнулся и сказал, что она получит таблетку только в том случае, если сделает ему приятно. Лена тут же дикой кошкой бросилась на него и вонзилась в промежность зубами. Батыров только охнул. Хорошо, что рядом оставался Корвич, надеявшийся получить крохи с барского стола, тоже поиметь наркоманку после шефа. Он оттащил взбесившуюся Елену, и только вдвоем они смогли справиться с этой хрупкой и пораженной наркотиком девушкой. Батыров сделал вывод, что новый наркотик не только рождает необузданную ярость, неестественную агрессию и дикое желание совокупления, но и придает недюжинные силы. На короткое время, но силы недюжинные. Это он тоже отметил в своем докладе.

Репина, узнав о попытках Батырова развлечься с девицей, ночью заявилась к нему.

— Ты что? — крикнул Батыров, когда рядом с ним устроилось жаркое тело Валентины.

— Тихо, Батырчик, это я, Валя, и я не буду кусать твоего мальчика. Я приласкаю его.

— С ума сошла? — прошипел Батыров. — Где Жорик?

— Спит, Батырчик, Жорик спит. А спит он крепко.

— Уйди, дура, хочешь, чтобы был скандал?

— Нет, я хочу только тебя.

Но Батыров оттолкнул ее с такой силой, что она оказалась на полу.

— Вот ты как? — проговорила Валентина. — Я к нему со всей любовью, со всей страстью, с желанием выполнить любую прихоть, а ты?

— Тихо! Потерпи, завтра переспим.

— Завтра? А что изменится завтра?

— Узнаешь. Ни во что не лезь, делай свое дело. А сейчас иди к Жорику. Если проснулся, скажешь, в сортире была. А завтра я кое-что решу и мы будем здесь вдвоем. Потерпи. А теперь ступай!

— Ладно!

Женщина накинула сброшенный халатик и исчезла в дверях. Батыров вытер неожиданно выступивший на лбу пот.

— Чертова баба, но как хороша! Теперь не уснешь. Нет, завтра надо менять режим, и чтобы люди от безделья с ума не посходили, и самому чтобы не загнуться.

Несмотря ни на что, он уснул, и снилась ему сцена близости одновременно с Валентиной и Еленой. А когда проснулся, решил действовать, не предполагая, что совершает роковую ошибку.

Утром Батыров попросил своего заместителя выйти во двор. Валентина занималась стряпней, остальные члены банды приводили себя в порядок. Из подвала доносились всхлипывания, завывания. «Кроликов» била ломка.

— Слушай, Жора, — обратился он к Селихову, — я подумал и решил, что торчать нам всем здесь небезопасно. Либо надо тратить деньги и заниматься восстановлением хоть чего-нибудь на ферме, либо части группы находиться в другом месте. То есть ввести сменный график. Иначе мы все скопом здесь с ума сойдем. Это тебе еще ничего, баба под боком, а остальным каково?

— Баба, говоришь, под боком, которая так и стелется перед тобой? Поманишь, она и запрыгнет к тебе в постель, — усмехнулся Селихов.

— Ты думай, о чем базаришь, я женщин друзей не трогаю.

— Ладно, это я так, насчет Валентиновой слабости.

— Не о ней речь, а о нас.

— Ну и что ты решил?

— Тебе надо взять с собой Корвича и Борисова, сначала смотаться за продуктами, их здесь осталось немного, список передаст Валентина, потом проехаться по городам и поселкам Подмосковья. Их много, в любом из них можно снять небольшую квартиру.

— Почему не обустроить конспиративную квартиру в Москве?

— Сказал тоже, конспиративную, просто съемную хату. А почему не в Москве? Да потому, что тогда проще восстанавливать ферму. Столица бабла жрет немерено, даже на окраине хаты стоят дорого. В общем, найдете хату, снимите ее, поживете в ней неделю, сообщите, где конкретно находитесь. Здесь останусь я, смотреть за всем и составлять отчеты, без этого не обойтись, Валентина — жратву готовить — и Степан Ванько. Через неделю Ванько сменит кого-то из вас, кого ты захочешь. И так будем работать с «кроликами».

— Ждать, когда они сдохнут?

— Их хватит ненадолго.

— А что потом?

— Потом, что скажет Сангал. Он платит бабки, а значит, и хозяин.

— Понятно, я уеду с Федором и Лешкой, а ты будешь развлекаться с Валентиной.

— Я же говорил уже, женщин друзей не трогаю, даже если сами вешаются на шею.

— Да знаю я! Вчера, вернее, ночью, смог убедиться.

— В смысле? — насторожился Батыров.

— Я в курсе, что Валька ночью ходила к тебе. О чем уж вы беседовали, не знаю, не имею привычки подслушивать, но, судя по ее виду по возвращении, ты погнал ее. Да и недолго она была. Я же сделал вид, что крепко сплю.

— Ну вот видишь! А что мешало мне еще ночью по-быстрому подмять ее? Нет, твоя баба — это твоя баба, так что о подобном не думай.

— Ладно. Ты сам скажешь о своем решении Федору и Лешке?

— Скажи ты, и после завтрака выезжайте. Вещи возьмите. И с хатой поаккуратней, пусть в хреновом районе, в хреновом доме, но так, чтобы и вопросов лишних у соседей не возникало. По «легенде», вы — гастарбайтеры, ищете работу, но такую, что не сразу и найдешь, ну, например, каменщиков. Их сейчас по всей Росси миллионы. В каждой деревне бригада торчит.