– Конечно, когда-нибудь он обо всем узнает… не представляю, что тогда будет, – закончив свой рассказ, Ева пожала плечами.

– Почему ты не бросишь все это? – спросил я, закуривая очередную сигарету.

– Я должна отыграть свои деньги… и, кроме того, чем мне занять свой день? Я совсем одинока.

– Одинока? Ты одинока?

– У меня никого нет… только Марти. В семь она уходит, и я остаюсь одна-одинешенька, пока на следующее утро она не появится снова.

– Но у тебя же есть друзья, правда?

– Никого у меня нет, – спокойно произнесла Ева, – и никто мне не нужен.

– Даже теперь, когда ты со мной?

Она перевернулась на кровати, чтобы взглянуть на меня.

– Интересно, что за игру ты затеял? – спросила женщина. – Какова твоя цель? Если ты не влюблен в меня… тогда зачем все это?

– Я уже ответил на твой вопрос. Ты мне нравишься. Интригуешь меня. Я хочу быть твоим другом.

– Ни один мужчина не может быть мне другом.

Я потушил сигарету, обнял Еву и притянул к себе.

– Не будь такой подозрительной, – сказал я. – Настанет время, и тебе, как и любому из нас, потребуется друг. И, может, я смогу чем-нибудь помочь тебе?

Она прижалась ко мне.

– Каким образом? Я не нуждаюсь в помощи. Все мои неприятности связаны только с полицией. Но у меня есть знакомый судья. Он не даст меня в обиду.

Ева была безусловно права: я ничем не мог ей помочь, кроме денег.

– Ты можешь заболеть… – начал я, но она рассмеялась.

– Я никогда не болею, а если заболею, то никто не побеспокоится обо мне. В такое время мужчины всегда бросают женщин. Стоит нам заболеть, и мы уже вам не нужны.

– Какая же ты циничная!

– На моем месте ты тоже был бы таким.

Я прижался лицом к ее волосам.

– Я тебе нравлюсь, Ева?

– Ты интересный, – безразлично ответила она, – и не напрашивайся на комплименты, Клив.

Я рассмеялся.

– Где мы будем завтракать?

– Где хочешь. Мне все равно.

– Может быть, поедем вечером куда-нибудь?

– Хорошо.

– Значит, договорились. – Я посмотрел на стоящие на камине часы. Было двенадцать с небольшим. – Я не против того, чтобы выпить.

– А я приму ванну. – Ева выскользнула из моих рук и встала с кровати. – Приведи в порядок постель, Клив. Я никогда не умела этого делать.

– Хорошо, – ответил я, наблюдая за тем, как женщина прихорашивается перед зеркалом.

Пока она находилась наверху, я лежал, курил и думал. Ева уже откровенна со мной. Она доверяет мне. Она рассказала мне о своем прошлом, тем самым позволила сделать вывод о сложности и противоречивости ее характера. Следовало ожидать, что женщина, подобная ей, не может не быть циничной. Справиться с ней будет очень трудно. Судя по тому, как меняется ее голос и выражение ее лица, вне всякого сомнения, Ева обожает своего мужа. Это осложняет мою задачу. Если бы его не было, у меня имелся бы шанс на успех, но существующее между ними огромное физическое влечение сводило мои шансы к нулю. Я внезапно осознал, что, несмотря на то, что узнал ее ближе, я ни на шаг не приблизился к моей цели – заставить Еву полюбить меня. В этом отношении сегодняшний день не дал никаких результатов так же, как и вчерашний. Я встал и застелил кровать. Потом из соседней комнаты позвонил в ресторан и заказал барбекью и столик у стены. Вошла Ева.

– Ванна наполняется водой, – известила она громко. – Что мне одеть?

– По-моему, платье. Хотя мне очень понравился твой вчерашний костюм.

– Костюмы идут мне гораздо больше, чем платья. Они лучше подходят к моей фигуре, – сказала женщина довольным тоном и то ли непроизвольно, то ли намеренно провела руками по груди и бедрам.

Остаток дня пролетел очень быстро. Казалось, Ева полностью доверяет мне. Она рассказывала мне о своих взаимоотношениях с мужчинами и очень много говорила о муже. Настроение у нас было превосходное и ничто, хотелось верить, не могло омрачить его. Но у меня было такое чувство, что ее доверие – это единственное, чего я смог добиться. Между нами находилась какая-то невидимая стена, на которую я время от времени натыкался. Женщина ни словом не обмолвилась о том, сколько она зарабатывает. Когда я спросил ее, имеет ли она счет в банке, она ответила:

– Каждый понедельник я хожу в банк и кладу на свой счет половину своего заработка, я никогда не снимаю деньги с книжки.

Ева дала ответ на мой вопрос так бойко, что он прозвучал как заученная фраза, и я не поверил сказанному Евой. Я знал, что подобные женщины беспечны, не умеют вести хозяйство дома и обычно расточительны не в меру. Я мог бы побиться об заклад, что Ева тратит все до последней копейки, хотя, конечно, воздержался от упреков во лжи.

Я пытался убедить Еву, что надо обязательно откладывать деньги в банк.

– Они наверняка понадобятся тебе, когда ты станешь старой. Тогда ты будешь довольна, что у тебя есть сбережения.

Ее собственные денежные дела, казалось, ничуть не занимали Еву. Возможно, женщина даже не слушала меня.

– Меня это не беспокоит, – сказала она, – я откладываю деньги… к тому же, какое тебе дело до этого?

Другие же ее слова очень обрадовали меня. Это было после того, как мы посмотрели последний фильм Богарта и возвращались на Лаурел-Каньон-Драйв. Мы оба изрядно выпили. Моя спутница призналась мне:

– Марта сказала, что ты надоешь мне. Она говорила, что я, наверное, сошла с ума, что согласилась провести с тобой субботу и воскресенье. И, конечно, будет очень удивлена, когда узнает, что я не вышвырнула тебя.

Я с благодарностью сжал Евину руку и спросил:

– Ты действительно выгнала бы меня вон?

– Да, если бы ты надоел мне.

– Значит, тебе понравилось, как мы провели время?

– Очень.

Это было уже кое-что!

Мы лежали в темноте и долго разговаривали. Мне казалось, что так свободно Ева уже давно ни с кем не беседовала. Это было похоже на прорвавшуюся плотину: слова женщины набегали одни на другие и лились непрерывным потоком. Я не помню всего, что услышал, но больше всего она говорила о Джеке. Их жизнь, казалось, состояла из бесконечных ссор и пылких примирений. В его любви не было нежности, муж грубо обращался с ней, но Евина странная, противоречивая натура требовала именно такого отношения. Муж бил ее, но она прощала ему побои и требовала только одного – верности. Ева не сомневалась, что Джек ей не изменял. Один рассказанный Евой эпизод характеризовал ее мужа как человека бессердечного и жесткого. Случилось так, что, возвращаясь из гостей, Ева подвернула ногу, идти самостоятельно не могла. Но муж не помог ей ничем, а заторопился домой один, бросив Еву в беспомощном состоянии на улице. Женщина с трудом дошла домой. Муж, не дождавшись возвращения Евы, спокойно спал. А утром еще заставил подать ему в постель кофе, несмотря на то, что Ева не могла наступать на распухшую ногу. И говоря о таком хамском отношении к ней, Ева восхищалась Джеком. Я же был поражен. Такое обхождение было настолько не похоже на мои взаимоотношения с женщинами, что просто не укладывалось у меня в голове.