Но тут ему припомнился момент запихивания Федоренкова в машину, и сомнения его мгновенно испарились – сцену эту вряд ли можно было назвать невинной.

«Все, хватит пустых рассуждений, – одернул себя Сланальп. – Пока я тут философствую, за этим забором может черт знает что случиться. Вплоть до убийства. Лучше ошибиться, чем потом грызть локти, бросая цветочки на Юрин гроб».

Чтобы разработать дальнейший план действий, надо было сперва сориентироваться на местности. Забор, за который увезли Федоренкова, представлял собой серьезное препятствие, и его, очевидно, придется штурмовать. Однако Сланальп понимал, что лазать по заборам в офисном костюме и замшевых ботинках было бы неразумно. Прежде чем начинать операцию по спасению Федоренкова, надо было как следует экипироваться. Перхушкин принялся оглядываться по сторонам и сразу же увидел вдалеке поселковый магазин. Пожалуй, начать нужно было именно с него.

Подкатив к торговому заведению, он запарковал свой мотоцикл на небольшом, скрытом от людских глаз асфальтовом пятачке позади магазина, а сам шустро шмыгнул в дверь. А минут через тридцать он снова появился на улице, полностью готовый к преодолению неизвестных ему пока вершин.

Кроме универсальных джинсов и кроссовок, сейчас на нем была застегнутая наглухо темно-синяя ветровка, за спиной болтался небольшой рюкзачок со всякой нужной мелочью и двадцать пять метров тонкой, прочной веревки, которую продавец с трудом разыскал в закромах поселкового центра изобилия. Жаль только, что здесь не нашлось альпинистских «кошек» – в таком деле они могли очень пригодиться.

Вообще-то сборы прошли более-менее гладко, если не считать нахального вопроса одной из продавщиц:

– А зачем вам в такую жару перчатки и шапка?

– Мерзну, – сурово пояснил Перхушкин, натягивая дрянную вязаную шапочку по самые брови.

– Летом? – поразилась продавщица.

– Именно летом и мерзну, – подтвердил Сланальп. – Зимой как-то не так.

На самом деле шапочка ему была нужна для того, чтобы спрятать под ней две самые яркие, на его взгляд, приметы: лысину и косичку. Поразить местных жителей до глубины души своим видом Перхушкин не боялся. В таком наряде он вполне мог сойти за какого-нибудь заблудившегося грибника или же рыбака. А в самом крайнем случае можно выдать себя за трубочиста, предлагающего местным жителям свои специфические услуги.

– «Вот это для мужчин – рюкзак и ледоруб, и нет таких причин, чтоб не вступить в игру», – бодро напевал Перхушкин. Визбора он очень уважал и всегда вспоминал о нем в решающие моменты жизни.

Теперь к штурму вражеской крепости Сланальп был готов и физически, и морально. Сначала он решил было дождаться ночи. Но почти сразу отверг эту мысль. Днем охрана расслаблена и менее бдительна – важный психологический фактор. Кроме того, один его знакомый приятель-альпинист, в мирной жизни специалист по электронной слежке, рассказывал, что в светлое время суток системы наблюдения часто выключают – либо для профилактики, либо из-за сенсорных светильников вдоль забора. Рассчитывать на это, конечно, не стоит, однако шанс, хоть и мизерный, все же есть. Но самое главное, до ночи с Федоренковым могут сделать все, что угодно. Поэтому нужно было поторапливаться.

– Действовать надо быстро, но осмотрительно, – пробормотал себе под нос Перхушкин. – Потому что, если ты накосячишь, Сланальпик, вас обоих уже никто не спасет.

С видом праздного бездельника он прогулялся по окрестностям, тем временем выбирая самое удобное место для преодоления забора. Такой забор мог показаться неприступным лишь человеку неопытному, но тренированному спортсмену перемахнуть его было не слишком сложно. Главное здесь – скорость. Если проделать все молниеносно, есть надежда, что камеры окажутся бессильны, а охранники прозевают стремительный рывок. Все-таки не каждый день к ним вламывается человек, дважды покорявший Эверест. Больше всего Сланальп боялся, что территорию охраняют собаки. Однако сколько он ни бродил вокруг, со стороны дома на него никто ни разу не гавкнул. Это было невероятным облегчением! Альпинисты не обучены драться с животными, альпинисты суровые, но дружелюбные.

Наконец Перхушкину удалось найти подходящее местечко для проникновения в стан врага – противоположную воротам сторону забора, которая почти вплотную примыкала к густому лесу. Здесь проходила узкая, заросшая зеленью тропинка. Никаких защитных рвов и других фортификационных сооружений поблизости не наблюдалось.

Тихонько насвистывая «Если ж он не скулил, не ныл, если хмур был и зол, но шел…», Сланальп стал готовиться к операции. То, что с первой ее частью он справится успешно, сомнений не было. Другой вопрос, что делать потом, оказавшись на чужой территории? Безоружный, не знающий внутреннего расположения объектов, количественного состава противника…

Если бы не экстремальные обстоятельства, Перхушкин ни за что не ввязался бы в столь безрассудную авантюру. Однако тревога за Федоренкова все росла и не позволяла ему расслабиться. Сланальп всегда гордился своей мощно развитой интуицией, и сейчас она подсказывала: надо спешить на выручку, иначе будет поздно.

Стараясь отогнать от себя дурные мысли, Перхушкин достал из рюкзака веревку. К концу веревки был привязан большущий крюк, заблаговременно обмотанный по дуге шпагатом – чтобы не создавать лишнего шума. Тщательно прицелившись, Сланальп метнул его вверх и тут же почувствовал, как веревка запружинила в его руках.

Все дальнейшее произошло стремительно и красиво. Еще через минуту Сланальп, продемонстрировавший ловкость человека-паука, приземлился во дворе незнакомого дома. Судя по тому, что все вокруг по-прежнему оставалось тихо и спокойно, подвиг его остался никем не замеченным. Быстро оглядевшись, Перхушкин резво нырнул за наваленную неподалеку огромную кучу строительного мусора. И вовремя! Потому что сначала у него над головой послышался шум открываемого окна, а потом оттуда кто-то громко крикнул:

– Ты понял, что я сказал? Чтоб никто без моей команды его пальцем не трогал! Иначе голову оторву!

– Да понял я, понял, – раздался густой бас совсем рядом с распластавшимся за мусорной кучей Перхушкиным. – Вы уже говорили, Леонид Семеныч…

– Вам, остолопам, по сто раз повторять надо, – снова раздался сверху ворчливый голос.

– Не беспокойтесь, Леонид Семеныч, все будет, как вы велели, – пробубнил все тот же бас. – Отведем его в гостевой домик, будем сторожить – пока я, а потом Сева меня сменит.

– Не сменит, – возразил невидимый Сланальпу Леонид Семеныч. – Севу вместе с мальчиками я отправляю по одному важному делу. Так что стеречь будешь сам, до вечера.

– До самого вечера? – разочарованно протянул бас. – А может, Серега тогда…

– Сергей сегодня у ворот дежурит. Хватит базарить! Сказал, до вечера, значит, до вечера. Если устанешь, меня позовешь. Я тебя сменю, – захохотали в окне. Потом створки захлопнулись.

«Леонид Семенович? – ахнул про себя Перхушкин. – Так это же Запорожец! Выходит, Федоренкова похитили по его приказу! Но зачем?!» Впрочем, размышлять над этой проблемой сейчас было некогда: судя по звуку шагов, человек, говоривший басом, шел прямо на него. Извиваясь всем телом, словно змея, Сланальп стремительно пополз назад, подальше от ненадежного укрытия. Едва он успел сменить дислокацию и прижаться спиной к маленькому деревянному сооружению, похожему на строительную бытовку, как мимо места, где он только что лежал, протопал здоровенный слонообразный детина. Детина конвоировал закованного в наручники Федоренкова, слегка подталкивая его в спину.