– Почему?

– Ну, мысленный приказ требует немалого усилия, тогда как взгляд срабатывает автоматом. Человека вообще-то можно прикончить резким выкриком, но не сукра.

Я подавила тревожный вздох. Способности мужчин-всадников мне внушали куда большее опасение, чем способности женщин. От убивающего взгляда хотя бы можно увернуться, а вот против всадника любой бессилен.

– И что теперь делать? – спросила я и со страхом заметила следы сильнейшего волнения и сомнения на лице Орлика. – Эй, почему у тебя такой вид? Чего я еще не знаю?

Не отвечая, он широкими шагами начал мерить комнату. Я застыла, выжидая, подмышки взмокли, в висках стучало. Наконец он заговорил:

– Я мог бы спрятать тебя так надежно, что все опасности остались бы позади. Окружить такой защитой, что и мышь не проскочит!

– Но?. – выждав с десяток секунд, подала голос я.

– Но ты никогда не простишь меня, если сейчас не скажу тебе всей правды.

– Не прощу, – на всякий случай подтвердила я, хотя сомневалась, существует ли вообще такая вещь, какую я в состоянии ему не простить. Простила же собственное убийство и даже вопросов о нем не задаю. – Какой правды?

– Думаю, те всадники на поляне не совсем идиоты, все же заглянули в твою палатку и поняли, что ты не перешла в Навию. Поэтому они захватили блишемца живым, чтобы сохранить рычаг давления на тебя. Не спрашивай, для чего, сам теряюсь в догадках.

Я мигом вскочила на ноги, вскрикнула:

– Так я могу спасти Вилли?! Ты думаешь, есть шанс?

Орлик бросил на меня полный горечи взгляд, пожал плечами.

– Ну а как насчет того, что Вил – сын Властителя? За него же можно что-то потребовать, на что-то или кого-то обменять?

Тут Орлик решительно замотал головой:

– У Гамелеха предостаточно детей. Сын, совершивший убийство, – слабый козырь в задуманной Захаром игре. Все же, я думаю, это связано с тобой, хотя понятия не имею, почему они не воздействовали на тебя более простым для них способом. Гипнозу ты поддаешься, проверено.

Я скрипнула зубами и повторила вопрос:

– И что мне теперь делать? С учетом того, что прятаться я не стану и сделаю все, чтобы спасти нашего Вила.

– Тогда тебе следует завтра вернуться домой.

– Домой? – Этого я не ждала. – Но разве там не опасно? Да меня вдобавок полиция пасет.

– Думаешь? – ухмыльнулся Орлик.

– Ага, понятно, этот вопрос ты решил. Какие еще?

– Со школой тоже уладил, – скромно добавил мой друг. – Сможешь снова туда ходить хоть с завтрашнего дня, никто вопросов не задаст.

– Это такой тактический прием? Для привлечения тех ребят?

Орлик невесело хмыкнул:

– Нет, Дея, это просто школа. Поскольку жить тебе предстоит в этом мире, то ее надо окончить. Конечно, я могу подсобить, и все такое, но знания-то…

– Ясно-ясно! – закивала я.

Глупо, конечно, надеяться получить какие-то серьезные познания теперь, когда голова занята другим. Да и в гимназии, Кимка говорила, больше натаскивают на ЕГЭ, чем чему-то учат, но я все-таки буду в знакомой обстановке и смогу в полной мере поддержать подругу.

– В городе мне будет проще присматривать за тобой, – методично перечислял все плюсы Орлик. – И ты выведешь из-под удара друзей. Теперь, когда я повидал тебя, ты уже не так уязвима…

– Уже обработал, успел?

– А то. Теперь на очереди все, кто связан с тобой. Но пока те ребята этого не знают, у нас есть микроскопический шанс выручить блишемца.

У меня снова заныло в висках – лучше бы шанс был побольше. Я машинально потерла пальцами голову в районе ушей.

– Черт, разболтался я. Все, ухожу, – попятился Орлик с огорченным видом.

– Нет, это ерунда и не из-за тебя вовсе, давай еще поговорим! – запротестовала я. – Ты еще столько всего должен мне рассказать!

– Не сегодня, моя Дея. И мне в самом деле нужно бежать. Надеюсь, завтра в это время ты уже будешь у себя дома и позволишь нанести тебе визит.

Я невольно хмыкнула: странно было слышать от Орлика такие слова, мы их и не знали в прежние времена. Потом подозрительно нахмурилась:

– Но ты же не собираешься у меня поселиться, а?

– Я не прочь в целом-то, но не могу, прости.

Орлик с деланым огорчением развел руками, а в глазах так и плясали смешинки: ловко он меня подловил. Я хотела сделать обиженный вид, но только слабо улыбнулась:

– Прощаю. Орлик…

Но он шагнул вперед, снова прижал меня к своей уже подсохшей куртке – и все слова позабылись. Поцеловал крепко, но один только несчастный раз, а потом метнулся к окну и был таков. Я почти сразу забралась под одеяло, голова ныла, и подташнивало слегка. Но я не обращала внимания, перебирая слово за словом каждый миг нашей беседы. И незаметно задремала.

Разбудил меня Сашка, постучал и через дверь позвал на ужин. Я прислушалась к себе – неприятные ощущения отступили, разве что в животе тянуло неприятно и знобило вдобавок. Но мне и разговор предстоял непростой, наверно, из-за этого. Пока плескала в лицо холодной водой и причесывалась, все думала, как лучше объяснить ребятам ситуацию. Но светлые идеи разбежались куда-то вместе с нужными словами.

Стол был накрыт в гостиной, пахло вкусно – не иначе Саня успел, провожая Кимку, заказать еду в моем любимом китайском ресторанчике. Инга сидела над пустой тарелкой, морщила нос с подозрительным видом, наверно, не привыкла к такой кухне. То и дело нервно теребила повязку на глазах. Дятлов что-то грел в микроволновке, и вид у него был совсем не веселый. Я не стала задавать вопросы про Кимку, и так понятно, что все плохо. Может, перебраться в город прямо сегодня и побежать к ней уже с утра?

Передо мной тем временем возникла тарелка супа с древесными грибами. Машинально пробуя, я размышляла, как начать разговор, – решила, что сперва лучше перекусить. Сашка закончил обслуживать Ингу и сел рядом, ободряюще улыбнулся мне.

Моя тарелка уже наполовину опустела, когда я вдруг заметила, что Конрад не ест, просто сидит с ложкой в руках, неестественно выпрямив спину, нарочито шумно переводит дыхание. Понятно, что переживает, но ей бы стоило держать себя в руках, – нам всем сейчас тяжело.

– Не нравится, Инг? – спросила я, чтобы разрядить обстановку.

Конрад рывком повернулась на звук моего голоса и проговорила отчетливо, почти по слогам: