деньги (якобы для размена найденных купюр), после чего компаньоны разбегались, поскольку поблизости объявлялся второй «кукольник», изображавший из себя хозяина утерянных «денег». Забавный случай произошел летом 70-го с двумя представители этой преступной профессии. В универмаге на Добрынинской они «сняли» очередного «бобра», который оказался… милиционером из Рязани. Тот зашел в магазин за покупками для жены и попал в поле зрения «кукольников». Но когда на улице те попытались всучить ему «куклу», он легко скрутил одного из них и препроводил в милицию. Второго задержали чуть позже.

Еще одно распространенная каста мошенников тех лет – «прокатчики». Их бизнес базировался на впаривании доверчивым жертвам вещей, взятых в пунктах проката. Например, некая мошенница умудрилась по чужому паспорту взять в нескольких прокатных конторах вещей на общую сумму в 750 рублей (350 тарелок, 76 хрустальных стопок, 74 рюмки и т. д.) и все это добро благополучно продала. Ей дали за это 3 года общей колонии.

Другой «прокатчик» специализировался исключительно на холодильниках. В те годы достать подобный агрегат в открытой продаже было крайне трудно, чем и пользовался преступник. Возле магазина он знакомился с жертвой, мечтающей приобрести «ЗИЛ» или «Юрюзань» и обещал в ближайшие дни привезти холодильник прямо на дом. Для пущей убедительности мошенник совершал обмен паспортами: жертве вручал свой паспорт (на самом деле это был чужой паспорт, он покупал их у карманников по червонцу за штуку), а себе забирал ее. Затем в пункте проката брался холодильник. Что было дальше, думаю, понятно. На одной такой афере мошенник с двумя подельниками (они изображали грузчиков) зарабатывали по 350 рублей.

Еще одна категория мошенников – «вузовские». Эти за деньги помогали страждущим поступать в различные учебные заведения столицы. С будущего абитуриента брались деньги (по 500 рублей за поступление), после чего экзамены за него сдавал другой человек – «подставной». Затем в течение года «подставной» сдавал за своего клиента все зачеты за 1-й курс (здесь такса увеличивалась до 1 тысячи рублей), после чего брал академический отпуск и переводился в другой институт. А там уже на свет объявлялся настоящий студент, поскольку в карточке о переводе фотография не предусматривалась. За год только одна группа мошенников помогала устроиться в вузы нескольким абитуриентам, навар каждого преступника составлял 5–6 тысяч рублей.

До 70-го года довольно вольготно себя чувствовали в столице карточные шулера. Обычно у магазинов они подбирали себе доверчивого клиента, который хотел приобрести дифицитную вещь, и предлагали ему оказать помощь в покупке: дескать, на другом конце города есть магазин, где эта вещь имеется. Шулер вместе с жертвой садился в такси (водила работал на картежников) и по дороге «раскручивал» клиента на игру в «московского дурачка». Для затравки игру обычно начинали со ставки в одну копейку. Однако по прибытию к месту назначения клиент оставался гол как сокол. В начале 70-го МУР сумел разоблачить одну из шулерских шаек, которую возглавлял ни много ни мало племянник Героя Советского Союза Милитона Кантария – того самого, что был участником водружения Знамени Победы над поверженным рейхстагом.

Существовали тогда и автомобильные угонщики. В 70-м МУР разоблачил одну из таких банд, в состав которой входили исключительно водилы: двое бывших таксистов, шофер спортобщества «Спартак» и еще двое профессиональных автомобилистов. У каждого в шайке была своя специализация: одни выслеживали и угоняли со стоянок автомобили, другие делали фальшивые документы на нее, перебивали номера. Попались они случайно, когда один из пострадавших опознал свою машину, угнанную несколько месяцев назад. Еще одна группа угонщиков была разоблачена прямо на территории 11-го таксопарка. Двое его работников перебили номера на двигателе «Волги», закрасили таксистские шашечки и собирались отогнать машину в Запорожье, чтобы там ее продать. Но их задержали на выезде из Москвы.

Хватало в столице карманных и квартирных воров, разного рода воровок. Например, долгое время на столичных вокзалах промышляла миловидная девушка, которая подсаживалась к пассажирам, ожидавшим поезда, и заводила разговоры «про жизнь». Внешний вид и поведение девушки так располагали к ней собеседников, что они проникались к ней доверием и спокойно оставляли ее одну со своими вещами, а сами отлучались минут на пять. По возвращении ни вещей, ни девушки они, естественно, не обнаруживали. Повязали преступницу возле Белорусского вокзала.

Еще одна воровка специализировалась на охмурении мужчин. Прогуливаясь в одиночку по паркам, она знакомилась с представителями сильного пола и, если те приглашали ее в гости (а в большинстве случаев так и получалось), охотно соглашалась. По дороге обычно покупалась бутылка водки для распития «за знакомство». Дома женщина незаметно подсыпала в стакан кавалеру снотворное, после чего тот засыпал, а когда просыпался недосчитывался многого из своих личных вещей.

В те годы крайне строго велся учет огнестрельного оружия, поэтому преступникам приходилось искать иные пути выхода на него. Например, в столице действовало несколько групп, которые наладили выпуск самодельных пистолетов и ружей. В начале 70-го одну из таких групп удалось разоблачить, причем получилось это случайно. На станции метро «Академическая» милиционер обратил внимание на мужчину, который подозрительно держался за левый бок, как будто что-то придерживал под пальто. Страж порядка препроводил мужчину в комнату милиции, где у незнакомца был обнаружен самодельный обрез. Запираться задержанный не стал и выдал всех своих подельников, наладивших в кустарных условиях выпуск самодельного огнестрельного оружия.

Чрезвычайно популярным видом преступления в те годы были нападения на таксистов. У последних к вечеру накапливалась приличная выручка (до несколько сотен рублей) и они становились лакомой добычей для бандитов. В большинстве случаев во время нападения преступники использовали холодное оружие – финки, реже – огнестрельное оружие. Были случаи, когда таксистам удавалось не только отбиться от грабителей, но и задержать их. Один из таких случаев произошел летом 70-го. Находившийся в розыске преступник, вооруженный обрезом, захватил столичного таксиста Шломина в заложники и приказал ему вывезти его из столицы. В районе Серпухова таксист сумел привлечь к себе внимание случайных автомобилистов и с их помощью разоружил уголовника.

Не сплоховал и другой таксист, на которого в районе шоссе Энтузиастов напали двое гастролеров из Грузии (один был вооружен макетом пистолета, другой ножом): он сумел выхватить у преступника нож и нанес ему смертельное ранение. Суд его полностью оправдал.

Между тем медленно, но неуклонно поднималось благосостояние советских трудящихся, и взявшая разбег «косыгинская» реформа обещала им, что этот рост теперь не остановится. И действительно, у людей появилась надежда. Впервые в открытую заговорили о хозрасчете, о хозяйственной предприимчивости и оплате по труду. Однако тогда же и по тем же причинам зашевелились и теневики. После того как