30 августа, воскресенье. Вчерашний день не помню вовсе. Спала. Легла в двенадцать, встала в одиннадцать, выпила кофе, подумала-подумала да и завалилась обратно. И так до пяти. Потом встала, пообедала… или уже поужинала? Не суть. Потом решила обратно все-таки не ложиться, а посмотреть какое-нибудь кинцо. А после кинца меня опять сморило-и до одиннадцати сегодня. Зато сегодня я не просто как огурец, а как сто огурцов. Я поняла: спорт, прогулки, питание-это все ерунда. Если спать по двенадцать часов в сутки-никаких проблем не будет.

1 сентября, вторник. Все в действительности не так уж плохо. Сегодня народ выглядел куда как живее. Отдохнули, что ли?

– Нет, – ответила на мой вопрос Рита (управленческий учет), – просто сдали этот чертов бюджет. И корпоративку.

Это она имеет в виду отчеты за семь месяцев (почему за семь? Неизвестно. Так требуют).

– А там что, много? – поинтересовалась я.

– Там-не перечесть, – ответила она. – Хочешь, могу показать список.

– Хочу.

И лучше бы не хотела. Теперь по ночам меня будут мучить кошмары. Потому что мне придется все это изучить. Иначе как я буду осуществлять связи шефа с прочими структурами?

– А их кто-нибудь читает? – спросила я, просматривая список.

Рита усмехнулась, Вадик из ее отдела заржал в голос, Марта, заглянувшая к ним на минутку, саркастически улыбнулась. Вопрос явно понравился. На меня поглядывали почти дружелюбно.

– А зачем? – сказала Рита. – Зачем их читать? Вернее, не так. Кто ж их читать будет, если они ни черта не понимают?

– Они-это в смысле?.. – Я подняла глаза вверх.

Все дружно закивали.

– Тогда к чему вся эта… – Я сделала неопределенный жест.

– Чтобы был процесс, – сказала Рита. – Бесперебойный. Чтобы все были заняты.

– При этом, – вклинилась Марта, – если начальство изнывает от безделья, оно начинает думать, что ты тоже ничего не делаешь. И норовит нагрузить тебя всякими заданиями, по большей части идиотскими. И то, что у тебя уже есть свои занятия и ты не нуждаешься в занятиях извне, их никак не беспокоит.

Они продолжали иронизировать на эту тему, а я подумала: какая удача, что мой предыдущий шеф этим не страдал! Видно, еще не успел дойти до той стадии развития, на которой начинается этот недуг.

Я смотрю, их немного отпустило. Я имею в виду, по моему поводу. Иначе не стали бы так откровенничать со мной. Это радует. Пора, пора с кем-нибудь уже задружить плотнее. Рита тоже ничего. Такая… с ямочками на щеках и ресницами в аршин.

3 сентября, четверг. Снова получила от Кэт.

– А ты, наверное, немножко би, – сказала мне подруга в ответ на мои размышления по поводу дружбы с Ритой. – Бисекс. Ишь ты, ямочки и все такое. Наверное, она тебе нравится.

– Она мне нравится как потенциальный претендент в друзья, – завопила я. – Ты чё, Кэтрин? С ума сдвинулась?

А потом подумала: а чего я развопилась? Может, и вправду?.. Ну, в том смысле, что я ведь не могу быть уверена в своей ориентации на все сто. Ведь я просто не пробовала другую ориентацию. А вдруг она мне понравится? Вот был бы прикол.

Прикол не прикол, но родителям я об этом рассказывать бы не стала. Они бы расстроились. Мол, ненормальный у нас ребенок. А кто определял рамки нормальности? В отношении гомосексуализма-церковь. Лет тысячу назад. И что, это можно считать актуальным сегодня? В общем, вопросы…

А Рите отбой. Сегодня увидела, что она читает. До этого она мне пару раз в обед попадалась с книжкой в руках, но название разглядеть не удавалось. Сегодня она оставила ее на подоконнике в дамском туалете, когда удалилась в кабинку.

Называется «Кто заплачет, когда ты умрешь?».

Не думаю, что у нас с ней что-то получится. В смысле дружбы.

В остальном день прошел как обычно. То есть Бена полдня не было, а полдня он изводил всех дурацкими вопросами. Как, например: «Почему у вас все так?»-и пассы руками. «У нас»-это в России. Что его сегодня на это спровоцировало? Сейф.

Сегодня ему привезли сейф. Поставили в кабинете в шкаф, отдали документы и собирались уже было удалиться, как Бен вопросил:

– А ключи?

Резонно. Сопровождающие сейф лица засуетились, захлопали себя по карманам, но ключей-увы! – не нашли. Бен изобразил неудовольствие. Народ схватился за телефоны.

– Должны быть, – заявили сопровождающие лица, закончив свои телефонные переговоры.

– Но ведь нет, – процедил Бен.

Было высказано предположение, что ключи остались в машине. Народ пошел к машине. Ключей и там не обнаружилось.

– Значит, забыли, – резюмировал Бен.

– Нет, – сказали сопровождающие лица. – В офисе ключей тоже нет.

Тут один из «умельцев» подошел к сейфу, поднял его и потряс. Внутри что-то забренчало.

– Ключи, – сказала я.

– Похоже на то, – согласился тот, кто тряс.

– И что? – завопил Бен. – Что делать? Он же заперт.

– Промашка вышла, – сказал первый сопровождающий. – Забираем, – кивнул он напарнику. – Зачем он вам запертый и без ключей?

Бен вопросительно смотрел на меня. Я растолковала ему ситуацию.

– …!!! – на чистом русском языке рявкнул Бен.

Сопровождающие сейф лица с интересом уставились на него.

– Я думал, он не умеет по-русски, – сказал тот, что тряс сейф.

– Я тоже, – пробормотала я.

Сейф отправился в обратный путь, а Бен принялся зудеть. Мол, у вас никогда не будет порядка. И еще: куда ни кинься… Короче, двадцать минут критики в адрес страны, которая дала ему работу. Обидно за родину, черт возьми. Хотя где-то я с ним согласна.

5 сентября, суббота. Вечером я отчитывалась Юльке.

– Думаешь, у них не так? – усмехнулась Юлька. – Ой, я тебя умоляю!

– Но бардака-то у них меньше, – сказала я.

– Меньше, – не стала спорить она. – Но тупизма и у них хватает.

И рассказала длинную страшную историю о том, как у нее напутали что-то с бронью в одной финской гостинице и она оказалась практически на улице на ночь глядя.

И еще она спросила меня:

– А какие книги нужно читать, чтобы рассчитывать на дружбу с тобой?

Это о Рите.

– Да тебе уже можно вообще никаких не читать или читать все без разбору, – сказала я. – Ведь я тебя так давно знаю, что тебя уже ничего не испортит.

– А-а, понятно. Ну а все-таки. Чем тебе ее книжка-то не угодила?

Я задумалась. И вправду, чем? Не выразить словами. Чую на уровне интуиции. Так я и ответила.