Я задохнулась.

– Ну, прости, прости, Ирэн, – забормотала Кэт, – я просто расстроилась за тебя. Нет, ну какого черта этот козел себе позволяет?! Слушай, взяла бы ты себя в руки да надрала бы ему задницу.

– Это как?

– Можно по-хамски, но ты вряд ли решишься. А можно интеллигентно. Просто пишешь ему имейл. Мол, так и так, прочла draft контракта, и please find attached мою редакцию пункта такого-то и такого-то.

– А если он мне в ответ: идите вы со своей редакцией?

– Тогда пишешь ему еще более вежливо: идите тогда вы со своей работой. И увольняешься.

– Обалдела?! – завопила я. – Я уже с окнами пролетела, а ты мне предлагаешь…

– Ирка, – перебила меня Кэт, – этих козлов надо учить. Иначе они всегда будут вести себя с тобой как с негром с плантации. Или ты не согласна?

12 августа, среда. Бен вчера не торопился явиться на работу. Пришел только в пол-одиннадцатого. Я вся уже извелась в ожидании. Работать не могла. Да и была ли в этой работе необходимость, если, к примеру, мы не сойдемся во мнениях и мне и вправду придется покинуть это место, так и не успев приработаться?

Да, я решила биться за свои права. Правда, не стала совсем уж лезть в бутылку и осыпать шефа имейлами с ехидными please find attached. Я решила поговорить с ним вживую.

– Прочитала контракт, – сказала я ему. – Тут кое-что…

На слове «бонус» в его глазах заискрился лед. На теме о мед страховке он прищурился. А к реплике о разнице между нет-и гросс-зарплатой лицо его приобрело странное выражение. Что-то неуловимое, но весьма неприятное. Я пыталась определить для себя, что именно на его физиономии было написано, когда он заговорил.

– Возможно, это просто техническая ошибка, – сказал Бен.

И именно в этот момент я увидела то, о чем сто раз читала в разных книжечках про язык жестов и прочая. То, что он говорил, никак не стыковалось с тем, как он говорил. И второе было существенно важнее первого. А говорил он… да и смотрел-наконец-то я поняла как-типа «ой, что это? Никак стул заговорил?». Обескураженно.

Через час принесли новый контракт, в котором все было как надо. Понятно. Проверка на вшивость. Просунули ногу в дверь в надежде, что и попа туда пройдет. Проверку прошла. Непонятно только как. Ну, настояла на своем, это да, а куда, в какую категорию меня после этого определили?

Сидели потом с шефом над планом работы. Щебетал, как будто ничего не произошло. Сказываются японские гены.

Хотя… может, и вправду ничего не произошло?

Может, это всего-навсего рядовая ситуация, которая не стоит большого внимания? А я, как обычно, слишком остро все переживаю?

14 августа, пятница. Сегодня стала свидетельницей перепалки между шефом и главбухом. Вернее, свидетельницей результата перепалки, поскольку сама перепалка произошла за закрытыми дверями шефовского кабинета.

Результат состоял в том, что Ольга Дм. стояла в приемной и тихо материлась. Конечно, не прямо матом, а разными близкими словами.

Мила увидела меня и воскликнула:

– Ура! А я тебе звоню, звоню. Вот! – Она простерла руку в сторону Ольги Дм.

Я непонимающе уставилась на нее. Что, в мои обязанности входит еще и утешение пострадавших от шефа? Нет уж, мы так не договаривались.

Но оказывается, Мила имела в виду совсем другое.

– Он велел Ольге Дмитриевне взять тебя и-к нему.

– Пошли, – лаконично сказала О.Д. и увлекла меня с собой.

В кабинете сидел надувшийся Бен. Как будто ему не дали мороженого на десерт.

О.Д. вошла и сказала: Я нашла Ирину.

Бен кивнул, мол, садитесь. Мы сели.

– Объясните все еще раз, – велел Бен О.Д.

Именно велел. Ни тебе пожалуйста, ни даже интонационного намека на пожалуйста.

На хорошем английском О.Д. долго толковала про НДС. Вообще-то мне показалось, что дело выеденного яйца не стоит. Надо просто сдать документы за второй квартал на проверку. Бен же выглядел так, будто бы ему только что сообщили о грядущем апокалипсисе.

– Ну? – вопросил он в мой адрес, когда О.Д. завершила свой спич.

– Э-э… – медлила я.

Хотелось бы уточнить детали. И желательно на русском. Короче, надо было общнуться с О.Д. приватно, без шефа. Но допустимо ли это?

– Идите, – утомленно махнул рукой шеф, – после мне доложите.

Мы вышли. Посмотрели друг на друга.

– Пойдемте к вам, – предложила О.Д., – у меня вечно кто-нибудь толчется.

И в чем прикол? – спросила я, когда мы закрылись в моем стеклянном кубе.

О.Д. пожала плечами:

– Мы подготовили все копии, составили письмо и описи. Он должен подписать. А он не подписывает.

– Почему?

– Хороший вопрос, – сказала О.Д., – но ответа на него никто не знает. Это обычная проверка, когда НДС к возмещению.

– Ладно, – подумав, сказала я. – Пойду попробую ему объяснить.

– Валяйте, – напутствовала меня О.Д.-Может, вам повезет.

Я отправилась к шефу. И все ему объяснила. На пальцах. То есть как для тупоголовых идиотов.

Он выслушал и молвил:

– Все равно я не понимаю…

Я ему еще раз-все то же самое, но немного другими словами. Он перебил меня на середине:

– Это понятно. Прислали требование на документы, и их надо сдать. Я не понимаю другого-почему раньше-то мы ничего не сдавали?

А ты что, не мог сразу спросить об этом?

– Мне нужно уточнить, – сказала я.

Побежала уточнять.

– Потому что, – закатила глаза О.Д., – раньше НДС всегда был к уплате. Во всяком случае, пока он тут работает. И вот впервые-к возмещению.

Пошла к шефу. Слово в слово передала ему объяснение О.Д. Кроме, конечно, обидных реплик в его адрес. Лицо шефа просветлело.

– Понятно, – сказал он. – Можешь идти.

Спасибо, ясное дело, уже давно как отменили.

– А документы? – поинтересовалась я.

– А, ну да, – спохватился он. – Пусть несет. Подпишу.

Я почувствовала себя выжатой как лимон. А ведь на все про все потратила не больше часа.

Но честно сказать, какой-то он странный. На пустяковое дело реагирует излишне нервно.

А ведь, между прочим, совсем не выглядел таким на собеседовании.

16 августа, воскресенье. А Тим вчера сказал, что у шефа просто кросс-культурный шок.

– Это как? – спросила я.

– Подожди секунду, – сказал Тим. – Сейчас тебе зачитаю.