в вечерние наряды Элизабет, Тёрнер и Хэнк в роли кучера подъехали к белокаменной лестнице, ведущей к главному входу в особняк. Когда Хэнк спустился, чтобы открыть им дверцу экипажа, Элизабет, как и положено леди, подала ему руку и воспользовалась случаем, чтобы прошептать:

– Спасибо, Хэнк. Не уходи далеко, ты можешь нам понадобиться.

Произнеся невнятное «да», Хэнк вернулся к вожжам и освободил путь ожидавшим позади экипажам. Тёрнер удивился, почувствовав, как Элизабет взяла его под руку.

– Леди Блэк?

– Доктор, мой добрый доктор, – улыбнулась Элизабет, – вы же не заставите леди подниматься по ступенькам одной, даже не предложив руки?

Одетый во фрак дворецкий чопорно ожидал их наверху. Он протянул руку в белой перчатке, чтобы взять приглашения, которые вручил ему Тёрнер, и принялся тщательно их изучать. Элизабет сильнее сжала руку Дункана. Как только дворецкий вернул им приглашения и поклонился, указывая на главный вход, Элизабет прошептала Тёрнеру так тихо, что ни один смертный ее бы не услышал:

– Он долго рассматривал их. Мне показалось, он что-то подозревает.

– Доверься Беатрикс. Она так давно подделывает документы, что оригиналы выглядят жалкой копией в сравнении с ее творениями.

И они прошли через огромные двери резиденции.

Гигантский зал был пресыщен декором, предназначенным для того, чтобы выставить напоказ богатство хозяина вечера. Каждый закоулок украшали пышные барельефы с гербом владельца особняка или улыбающиеся гостям ангельские лики. Куда ни глянь, везде красовалась резная лепнина. Люстры, казалось, вот-вот рухнут под тяжестью перегруженного причудливыми завитками металла. А на каждой двери сверкало столько позолоты, что в глазах рябило. В этом не было ничего красивого: всё вокруг просто кричало о вычурности и безвкусии.

Посреди этих декораций, вокруг буфета и столиков, на которых ожидали сигары и вина из разных регионов Франции и Италии, медленно передвигались занимательные персонажи, демонстрировавшие роскошные наряды и тяжелые украшения. Их взаимное соперничество в вычурности производило впечатление, будто все павлины зоопарка собрались в одном месте. У одного джентльмена на груди красовалась такая внушительная золотая цепь, что казалось, будто она весит тяжелее крепившихся к ней часов. Подол платья одной из дам волочился по полу, переливаясь серебром каждый раз, как она поворачивалась. Рядом с буфетом стояла пожилая женщина, которая изо всех сил старалась насладиться закусками так, чтобы ни одна крошка не упала в джунгли из перьев, которыми был расшит воротник ее наряда.

Элизабет нагнулась и прошептала на ухо Тёрнеру:

– Надо полагать, некоторые из здесь присутствующих способны купить бессмертие, но не хороший вкус.

– Не всё можно купить, – улыбаясь, ответил Тёрнер.

– Еще несколько недель назад я то же самое сказала бы о вечной жизни. Может, я еще не всё видела.

В соседнем зале играл оркестр. Музыка смешивалась с голосами гостей, которые смеялись и обменивались репликами под звон бокалов. Элизабет направилась туда, отпустив Тёрнера, – с этого момента было бы неправильно ходить на приеме с простолюдином под руку, даже врачом.

Девушка принялась искать место, где будет попроще подслушать разговоры. Здесь собралось столько знати, что Элизабет казалось невозможным найти кого-нибудь с титулом, на произношение которого не уйдет полвечера. Многим членам светского лондонского общества удалось раздобыть приглашение на прием барона Мейсона: врачам, адвокатам, военным и даже послам, если верить тому, что говорили вокруг. Элизабет заметила, что охрана, пусть и незаметная, присутствует везде: вдоль стен стояли мужчины в простых костюмах и наблюдали за толпой. Девушка догадалась, что под их одеждой наверняка спрятаны револьверы. Она почувствовала, как ее бедро стягивают кожаные ремни перевязи с футляром, которую надела перед выходом. Метательные ножи. На всякий случай.

– В зале за порядком следят четверо, – прошептал ей Тёрнер у буфета.

– Здесь – шестеро, – ответила она на ходу.

Оба агента разошлись в разные стороны, чтобы смешаться с толпой и разведать обстановку. Элизабет наконец удалось проскользнуть поближе к одной из беседовавших компаний, делая вид, что она наслаждается вечером. Несколько собравшихся там гостей встретили ее с улыбкой:

– Но кто же эта очаровательная леди, которая к нам присоединилась? – воскликнул офицер лет тридцати в парадном мундире и с саблей на боку, которая звенела при каждом движении.

– Леди Блэк из Уэстпорта, – ответила Элизабет самым естественным образом.

– Уэстпорт? Ирландия? – удивленно протянула стоявшая рядом с ней пожилая дама, сильно кренясь вперед под тяжестью золотого колье на шее. – Но что вы делаете так далеко от родных краев?

– Было бы почти неприлично для леди королевства не наведываться время от времени в столицу, – самоуверенно ответила Элизабет.

– Если позволите, в вашей речи совершенно не слышно акцента, свойственного ирландской знати, – продолжила престарелая дама.

– Моя гувернантка родом из Лондона. Я решила говорить с тем же акцентом, что и Ее Величество королева, – пояснила Элизабет.

Хотя еще совсем недавно она ужасно нервничала из-за приглашений, сейчас Элизабет отвечала как ни в чем не бывало. Недели напролет она сочиняла себе новую жизнь в качестве Возвращенной. Придумать же историю благородной девушки на званом вечере оказалось просто детской забавой. Она едва сдержала улыбку.

– И вы правы, моя дорогая! – заговорил офицер. – Позвольте представиться: сэр Гарольд Дейтон, майор армии Ее Величества в Индии. Это леди Фостер, – сказал он, указывая на женщину, которая расспрашивала Элизабет, – лорд Сэндкрофт, мой кузен, и леди Сэндкрофт, его очаровательная супруга.

Джентльмен с круглым и довольно уродливым лицом широко улыбнулся. Его супруга, молодая девушка, сверстница Элизабет, с нежным и печальным выражением лица, поприветствовала ее. В карих глазах леди Сэндкрофт читалась усталость.

– Очень рада познакомиться, – вежливо ответила Элизабет.

– Я тоже, – произнесла леди Сэндкрофт. – Но я в замешательстве: я знакома с некоторыми ирландскими аристократами, однако вас вижу, пожалуй, в первый раз. Разве не лорду Слайго принадлежат земли Уэстпорта?

– Память вам не изменяет. Я происхожу из младшей ветви рода Слайго: у нас есть титул, но нет земель. Моя семья не настолько известна, но мы играем важную роль: обеспечиваем присутствие представителей короны в Ирландии, чтобы ослабить напряженность в отношениях с местными жителями.

За спиной Дейтона Элизабет увидела Тёрнера: он изобразил удивление на лице, подслушав разговор издалека. Казалось, Дункана впечатляла способность Элизабет лгать с таким изяществом. Наверное, стоило ему объяснить еще до этого приема, что она вовсе не глупенькая и невежественная провинциалка, а ее осведомленность в текущих событиях превосходила всякие ожидания. Преимущество заядлой читательницы и бывшей журналистки.

– Ах, эти ирландцы! – пробурчал военный, разглядывая свой бокал. – Если бы мне дали хороший полк, несколько месяцев и полную свободу действий, уверяю вас, я бы быстро заткнул их за пояс! Ваша семья могла бы найти способы получше, чем пустая болтовня, чтобы усмирить эту деревенщину!

– Не сомневаюсь, сэр Гарольд. Однако позвольте мне сменить тему. Я до сих пор не видела лорда Гамильтона, разве его не пригласили на прием? Не думаю, что он помнит меня, потому что я была еще ребенком, когда моя семья познакомилась с ним много лет назад, но все-таки хотелось бы надеяться на его память.

Сэр Гарольд Дейтон закатил глаза, повторяя: «Лорд Гамильтон, лорд Гамильтон…» – а затем улыбнулся:

– Ну конечно! Лорд Гамильтон! Я видел его недавно на балконе, одет в курсантскую форму. Я даже сказал ему, что рукоять его сабли выглядит скверно и что он должен лучше следить за оружием. Знаете, с саблей надо обращаться как с женщиной. Во время моего последнего путешествия…

Элизабет поблагодарила собеседника взглядом, чтобы не перебивать, и не стала вмешиваться в разговор, избегая лишних подозрений. Они не должны были понять, что на самом деле единственное, что ее интересовало, – это лорд Гамильтон. Девушка послушала, как Дейтон бурчал себе под нос о заслугах британской армии во всём мире, а затем, сославшись на то, что хочет подышать воздухом, направилась к широкому балкону гостиной. Гости не отходили от столов с напитками и деликатесами.

Элизабет заметила облокотившегося на перила молодого человека в военной форме с саблей на боку, рукоять которой была немного поцарапана. Благодаря нечеловеческому обонянию она почувствовала, как от него исходил легкий, нежный аромат – он