чем это крестьянское восстание закончится понятно, оно перекинется сначала на Литву, а потом через Киев и Смоленск на Россию. Ну, про пугачёвщину Брехт помнил. Зверств там хватало с обеих сторон. Да и недавнее восстание Булавина ещё на слуху.

— Хорошо, зови сюда этого «полковника» Верлана, Андрей Иванович, поговорим с ним.

Привёл. Чернявый такой мужик с тем самым оселедцем на лысой башке и усами по десять сантиметров вниз спускающимися. И одет в шаровары. Классический такой гайдамак, как в кино.

— Полковник, значит?

— У меня людей, генерал, больше тысячи человек! А надо и десять тысяч будет! — сверкнул глазами Верлан, правда, чубатую свою голову всё же склонил.

— Да, без базара. Хочешь быть полковником, будешь полковником. Сейчас Иван Алексеич приказ напишет, до подполковников имею право я чины присваивать, полковников и выше только Императрица. Так что пока я напишу приказ на подполковника и отправлю проект приказа на полковника в Ригу. Пойдёт так?

— Все мы слуги Государыни!

— О, как! Замечательно. А скажи мне Верлан… Стоп, не могу же я в патенте писать — полковник Верлан. Это что фамилия? Имя? Если полковник, то нужно и фамилия, и имя, и отчество.

— Верлян Ян Казимирович. Я досель числюсь начальником придворных казаков польского князя Любомирского.

— А казаки — это как дружинники у русских князей? — Брехт посмотрел на Полянского.

— Так точно, Ваше Высочество.

— Ну, Иван Алексеич, — Брехт повернулся с укором смотрящему на это Салтыкову. — Напиши патент подполковничий на Верляна Яна Казимировича. А ты, Ян, расскажи мне вот что. Вот взбаламутишь ты народ… Даже не сомневаюсь. Войск у шляхты нет. Мы их почти всех на ноль помножили. Побьёшь и даже вырежешь всех панов и землю раздашь крестьянам, и лошадей, и шмотки даже панские. А дальше что? Вот все эти казаки, что дальше делать будут?

Гайдамак, как на дурачка посмотрел на Бирона. А, ну, да — немец же. Тупой.

— Так в войско Государыни Анны Иоанновны вступим.

— В Войско? Там дисциплина. Там форма, там распорядок дня. Там нельзя курить. Там… Ну, не войско там, а армия.

— А войско запорожских казаков? Молдавское княжество освобождать, наши исконные земли южнее.

— Ну да, предстоит война с турками. Хорошая мысль. Ударить со стороны Каменец-Подольска твоим войском и вниз по Днепру нашим. Нормально. Я про другое. Любая война закончится. Вы же снова пахать землю не будете. Вам грабить и убивать надо, набеги совершать. А мне что делать? Побьём мы вместе турку, заключим мир, даже Крым и Измаил возьмём. И Молдавию. Всё. Мир. А вы будете теперь на румынское княжество нападать. А султан, мать его, нам ноты слать, что, мол, усмирите разбойников. На ляхов будете нападать в Польше, а Август третий наш человек. Что мне делать тогда?

— Границы будем беречь… — как-то не сильно уверенно начал Варлян, но Брехт его рукой остановил.

— Десять тысяч. Половина погибнет. С туркой долгая война будет. Сильны Османы. Пять тысяч, тысяча, а то и полторы, устав воевать, на земле осядут. Три с лишним тысячи? Есть у меня для тебя дело полковник…

— Какое же? — напрягся гайдамак, за правый длинный ус схватился всей пятернёй.

— Остров есть в море-океяне. Мой остров. Там местные вырезают наших поселенцев. И пираты там пошаливают. Навести порядок нужно. Адмирал Варлян! Красиво звучит?

Событие тридцать пятое

Дисциплина — душа армии. Она превращает немногочисленное войско в могучую силу, приносит успех слабым и уважение всем.

Джордж Вашингтон

Чем дальше влез, тем ближе вылез. Поговорка такая у Эрнста появилась. Карл Бирон её не понимал. Головоломка должно быть какая-то. А вот влез или залез он на самом деле далеко. Четыре драгунских полка, усиленные тремя артиллерийскими ротами и пятью эскадронами казаков донских, остановились на отдых в тридцати верстах от Кракова. Почти закончен их поход. Осталось взять древнюю польскую столицу и можно будет локальную победу праздновать.

Остановились не просто так, сразу куча проблем навалилась, во-первых, ливень, что хлестал всю ночь и часть утра, превратил дороги в непроходимые болота. Все колеи заполнены водой и не видно, где там, под слоем воды, ямы. Одну пушку перевернули, попытавшись тронуться, и Карл приказал делать привал и суточный отдых объявил. К счастью, в России, в районе Москвы, и здесь, в Польше, земля разная. Тут песчаные почвы и влага в них быстро впитывается, такая лужа, как вот сейчас в десяти метрах от его палатки раскинулась, как озеро целое, в Измайлово бы полмесяца стояла, пока сама не испарится, не примет глина влаги, а здесь, уже на прошлом дожде проверено, за сутки вполне впитается вода, да так, что и грязи почти не останется.

А ещё нужно было лошадьми заняться. Множество лошадей лишись подков и полковые кузни не поспевали всех обиходить на коротких стоянках. До этого времени спасались тем, что с собой приличный запас коней был. Не каждый драгун одвуконь, но почти тысячу лошадей в резерве было. Карл, раз за разом совершая с башкирами и егерями, переодетыми в башкир, набеги на распоясавшихся панов, уяснил, что запас коней нужен обязательно, и чем ближе этот запас к двойному, тем лучше. В набегах проще, всегда можно, да так и делали, восполняли выбывших лошадей за счёт ограбленного шляхтича. Сейчас за счёт панов восполнить пару тысяч коней не просто. Так, что перед решительным броском на Краков волей не волей пришлось остановиться бы. И без дождя.

Ещё была причина. Нужно было выслать разведку. И не дозоры, которые всё время вокруг его корпуса сновали, а настоящую. Можно сказать — разведку боем. Понять нужно, кто и какими силами обороняет Краков. С сопротивлением, пройдя почти всю Украину с востока на запад, они почти не сталкивались. Мелкие отряды шляхты пытались напасть на обоз, но всегда заранее были обнаружены разъездами казаков и потому встречали ляхов не сонные обозники кнутами вооружённые, а снятые с лафетов и замаскированные на телеги под копнушки сена Единороги заряженные картечными гранатами. А вслед убегающим ещё и парочка шрапнельных гранат всегда отправлялась. Пока счёт был двадцать семь — один. Двадцать семь таких вылазок с большим уроном для шляхты они выиграли и один раз, переоценив свои силы, поплатились. Отряд поляки и местное казачество, примкнувшее к ним, собрали приличный, и засаду они перебили, счастье, что вовремя свои казаки подоспели и не дали им угнать пушки. Но более ста человек, в том числе и пару расчётов Единорогов погибло. Дорого жизни продали русские, ляхов тоже с сотню полегло, а то и все полторы. Их даже хоронить не стали. Обобрали, что ценного нашлось, оружие в основном, и дальше пошли. Больше засад не устраивали. Хватит. Да шляхта и сама перестала набеги устраивать, в городках и деревнях говорили, что какой-то магнат из Кракова все силы собирает в бывшей столице. Вот и нужно узнать, что это за силы такие?

Братец младший, наставления читая… Вообще Карл, поражался тем переменам, что за пять лет, которые они не виделись, произошли с Эрнстом Иоганном. Словно совершенно другой человек. Рассудительный и очень жёсткий. А ещё откуда-то взялась привычка непонятными поговорками говорить. Вроде слова все известны, а смысла нет. Ну и умение стрелять и владеть саблей и шпагой были Карлу непонятны. Да младший брат был драчун, но это не объясняло умения. Среди этих новых непонятных умений были и познания в военном деле. И это у человека в войне ни разу не участвовавшего.

Так вот, отправляя корпус Карла на Краков,