— Привет, — произнесла, плюхнувшись в мягкое кресло напротив Соколова.

— Прости, что не дождался тебя и сделал заказ, — усмехнулся Мирослав. Он ни капельки не раскаивался, хотя я опоздала всего-то на пятнадцать минут. — На самом деле у меня времени в обрез, даже на обед нет.

Я кивнула и уткнулась в меню, пытаясь скрыть глупую улыбку.

— Я сегодня разговаривал с Ярославом, — отстраненно произнес мужчина, и я тут же вытащила нос из меню.

— Ты из-за этого меня позвал? — спросила прежде, чем подумала, и сразу же ощутила легкую досаду: ведь я подумала, что он… что? Соскучился по мне? Так же, как и я по нему? Пф, отмахнулась от всех этих мыслей и тут поспешила заговорить Мирослава, чтобы он забыл о моем дурацком вопросе: — И что Ярослав? Требует немедленно сделать его дядей?

— Я хотел увидеть тебя, — спокойно сказал Мир, не отпуская моего взгляда. Не отвлёкся. — Утром ты слишком крепко спала, не захотел тебя будить.

Я отвела взгляд, не выдержала. Нажала на кнопку вызова официанта и принялась диктовать ему свой заказ, все это время ощущая на себе тяжелый взгляд Мира.

Когда молодой человек отошел, забрав с собой меню, за которым было так славно прятаться, Соколовский кашлянул и, ласково улыбнувшись, спросил:



— Ты готова слушать?

Да что же это такое? Не готова я! Ни к чему не готова!

— Твой брат попросил у меня помощи. И не поверишь, Слава, но он предложил поделиться своей долей, лишь бы я отстал от тебя.

Я оторвалась от бессмысленного разглядывания скатерти и уставилась на Мирослава. Его взгляд был очень серьезным и в то же время мягким, а на губах блуждала легкая улыбка.

— Я правильно тебя услышала?

— Да, Ласка. Твой брат не так уж и плох. Это из разряда сам припугну, но другим не дам.

— А другой — это, стало быть, ты? — Соколовский довольно кивнул, будто наслаждался тем, что производил на всех такой эффект, — Чем ты им всем так не угодил?

— Кому всем? — Мир переменился в лице, несильно, и, возможно, не изучи я так хорошо его взгляд и редкую улыбку за эти два дня, тоже бы ничего не заметила.

— Мама, — шепнула и, тут же сжав кулаки, произнесла увереннее и громче, продолжая при этом внимательно наблюдать за сменой эмоций на лице мужчины: — Моя мама. Она сегодня сказала держаться от тебя подальше.

Соколов ничем себя не выдал, лишь гулко сглотнул и крепче сжал челюсть. Все. Но я же видела, как он напрягся. Причем до того, как я сказала о маме, словно он заранее знал, о ком я с ним заговорю.

— Она это как-то мотивировала?

— Вы с ней знакомы? — ответила я вопросом на вопрос. Понимала, что мне не переиграть Соколова во все эти гляделки. Но раз уж он сам начал про Ярика…

— Почему ты этого не спросила у нее?

— Я спросила, но ее ответ меня не убедил.

Мирослав усмехнулся, положил вилку с ножом на стол и откинулся на спинку кресла. Мужчина чуть оттянул галстук и хрипло у меня спросил:

— А мой ответ тебя непременно должен убедить? — Ну точно, как два еврея, только и задаем друг другу вопросы, не желая при этом ни на один из них отвечать.

— Я надеюсь на это, — как можно мягче произнесла и затаилась в ожидании. Я очень хотела, чтобы он ответил. Чтобы он ответил правду. Как я пойму, правда или нет? Да никак… мне останется лишь решить для себя, верю я ему или нет.

— Лично мы с ней не знакомы, может виделись раз или два в жизни, я честно не помню, — отмахнулся он, нахмурившись.

Он не соврал. Не знаю, как я это поняла, просто уловила на каком-то интуитивном уровне, так же как и то, что он не договорил. Что-то очень важное — и не договорил.

— Но ты о ней наслышан? — не унималась я.

— Конечно, Слава. Ты бы лучше спросила, кто о ней не наслышан.

— Не буду, — качнула головой. — Почему она такого о тебе мнения, ты тоже мне не скажешь?

— Конечно. Я же не могу залезть к ней в голову.

— Ой, все! — В этот момент подошел официант с моим заказом, и я заставила себя говорить тише, гася неуместную злость. — Что ты говорил про Ярослава?

— Ну, он хочет признать вашего отца недееспособным. Что последние действия он совершал не в трезвом уме…

— Я знаю, что это значит, — перебила я Мира и тут же прикрыла рот ладонью. Происходящее было ужасно. — И ты… ты поможешь ему?

— У меня есть причины не помогать? — Его взгляд стал еще темнее, мужчина оттолкнулся от спинки кресла и, облокотившись о стол, наклонился ближе ко мне.

— Нет…

А что мне было ему ответить? Если по факту я не хотела во все это лезть. И как бы ни была обижена на отца, это все же мой отец, и то, что хотел провернуть Ярик, было бесчеловечно. Но, с другой стороны, отец сам его вынудил, используя меня как пешку непонятно для чего, — и все это тоже было бесчеловечно.

— Я не хочу этого всего касаться, Мир, — устало произнесла и вздрогнула, когда почувствовала мужскую ладонь, бережно накрывшую мою. Я так внимательно смотрела Мирославу в глаза, что не замечала, как оказалось, ничего вокруг.

— Мы все еще можем вернуться к первоначальному плану с ребенком, слегка его видоизменив, — голос Соколова стал еще ниже, и каждый звук, издаваемый мужчиной, отдавался вибрацией внутри меня. Легкими мурашками, которые то и дело бегали по всему телу. — Ты прекрасно знаешь, как сильно нравишься мне, поэтому…

Он не договорил, но я прекрасно уловила его намёк. Он хотел меня. С последствиями в виде детей или нет, он все равно хотел меня.

И все внутри отзывалось на его желание. Это было до невозможного странно, настолько, что мне захотелось посетить своего психолога раньше времени — возможно, она смогла бы как-то объяснить происходящее? Потому что мои желания были чересчур нехарактерны для меня.

Я словно поставила грань между Мирославом и всеми остальными. Возвела стену и отделила его. И теперь в моей голове был Соколов и все остальные мужчины, которых я воспринимала как нечто опасное и разрушительное.



А Мирослав был для меня кем-то, не вписывающимся в мои рамки и понятия. Кем-то особенным, не вызывающим во мне страха. Кем-то, к кому я тянулась всем своим естеством. И такое положение вещей меня слегка пугало. Но ещё больше я хотела пойти на поводу у своих желаний и проверить, что из этого может получиться.

Вдруг я когда-нибудь смогу стать нормальной? Такой же, как и миллионы других, абсолютно нормальных девушек.

Ласка

Мирослав подвез меня до салона и поцеловал на прощание, правда, после такого поцелуя именно прощаться хотелось меньше всего. Но неотложные дела были не только у мужчины.