Кто-то тихо постучал в закрытое окно.

Сара напряглась и прислушалась.

Один легкий стук. Второй.

Она на цыпочках подошла к окну. Сердце бешено колотилось в груди.

Это он? Волк все-таки смог ее учуять?

– Кто это?

Шепот у самого стекла, как ветер в темноте:

– Впусти меня. Пожалуйста.

Сара отскочила от окна, и в этот момент у нее за спиной открылась дверь.

Пирс просунул голову в дверной проем и сказал:

– Сара, если ты готова, мы начинаем.

От шока она даже не сразу поняла, о чем речь, но потом взяла себя в руки:

– Да. Хорошо. Идем.

Дневник Симмса остался на столе. Вариантов не было – если бы она его взяла, Пирс обязательно бы заметил. Поэтому девушка спокойно прошла к двери, так чтобы прикрыть стол.

Пирс придержал для нее дверь и повел за собой. По стенам рядом с ними двигалась его вытянутая тень. Сара обратила внимание на то, какие у него удивительно худые кисти, на то, с какой легкостью он поднимался по лестнице.

На полпути Пирс остановился и взял ее за руку своими паучьими пальцами:

– Сара, мой тебе совет – спускайся, позвони в Линтон и скажи им, что ты здесь. Поверь мне, так будет лучше.

– Нет.

– Тогда этот полицейский.

– Только не он! – взорвалась беглянка. – Что с тобой такое? Вы меня предали? Рассказали обо мне? Венн же обещал.

Пирс пожал плечами:

– Никто тебя не предавал. Но мне страшно. Все становится слишком опасным…

Девушка быстро прошла мимо дворецкого:

– Можешь обо мне не беспокоиться. И потом, Венн сказал, что, если я не соглашусь, он отошлет меня обратно.

Пирс слабо улыбнулся, но улыбка его была безрадостной.

– Он этого не сделает. Я его знаю. А все эти угрозы свидетельствуют о его отчаянии.

– Я просто хочу помочь.

Мужчина вздохнул:

– Ладно. Я буду рядом. Возможно, толку от меня мало, но я постараюсь проследить за тем, чтобы он тебя не потерял.

Пирс повел девушку по Большой галерее. За сводчатыми окнами сгущался туман. Сара заметила, что он начал просачиваться в дом и уже заволок дальнюю стену галереи. Мимо них легким шагом пробежала зеленоглазая кошка. Еще одна свернулась клубком под столом.

– Сколько же здесь кошек? – спросила Сара.

– Семь, – устало ответил Пирс. – Примо, Секунд, Тертио, Квадра, Квинт, Сикст и Септимо. Они – мой бич.

Дворецкий отодвинул занавеску, за которой скрывалась арка с небольшой дверью. Саре вдруг пришла в голову мысль, что все эти кошки могут оказаться репликантами. Как бы там ни было, Венну необходимо провести эксперимент.

Пирс открыл дверь, и девушка поежилась от хлынувшего навстречу потока сырого воздуха. За дверью начинался пустой коридор, из окон на каменный пол падали косые лучи лунного света.

– Тропа монахов.

Пирс взял Сару за руку своими паучьими пальцами и провел за дверь.

– Одиноко тебе, наверное, живется, – проговорил Маскелайн. – Ни родителей, ни друзей.

В лучах фар клубился туман, еще дальше вырисовывались черные силуэты деревьев.

– Друзья у меня есть. – Джейк был настолько опустошен, что не мог даже разозлиться.

– Неужели? А по виду не скажешь. Ты похож на одиночку, с такими обычным людям трудно поладить. А еще ты напоминаешь мне Венна. И меня самого. Мы зациклены на своих поисках. Венн хочет вернуть жену, ты – отца.

Джейк резко повернулся к Маскелайну и вдруг понял – он настолько крепко сжал кулаки, что даже плечи напряглись.

– Хотите, чтобы я поверил в путешествия во времени? За дурака меня держите?

– Ты и без меня веришь. У тебя есть фотография, она и есть доказательство.

Джейк вытаращил глаза:

– Вам о ней известно?

– Я ее видел, – сипло подтвердил Маскелайн.

Его изящные кисти сжимали руль так, будто машина мчалась на полной скорости. Джейк смутился и вдруг почувствовал себя сопляком.

– Вы знали моего отца?

– Встречались однажды.

Туман просочился в салон машины и окутал Джейка с Маскелайном.

– Я видел его. – Джейк должен был это сказать. – В аббатстве. Я видел призрак отца в зеркале.

Маскелайн быстро повернулся:

– В черном зеркале?

– В обычном.

На изуродованном шрамом лице Маскелайна мелькнула тень разочарования.

– Так. Это Симмс называл задержкой. Временное эхо. А я бы назвал рябью, так точнее. Это ничего не значит. Твоего отца там больше нет.

Джейк тряхнул головой:

– Послушайте, мне надо знать. Расскажите мне об этом проекте. О Хроноптике. Расскажите мне все.

Гидеон мягко приземлился на ноги и повернулся спиной к Убежищу.

Так трудно было оставить окно открытым? Гидеон быстро пошел к лесу, а внутри уже закипал от злости. Принял наказание Саммер за этого Джейка, за этого испорченного, заносчивого мальчишку. Думал, что после плена в этой лишенной времени вечности встретил того, кто сможет стать ему другом.

Человеческое общение.

Саммер права – люди только тоску нагоняют.

Над Лесом балансировала луна. Скоро пойдет снег. Гидеон чувствовал его холодное приближение.

И еще что-то.

Он замер, положив руку на стебель плюща, и прислушался.

Что-то необъяснимое проникло в поместье.

Гидеон его чуял. Каждый волосок у него на руках чувствовал это. Вторжение из какого-то темного места. Зловонный запах зверя.

Гидеон нырнул в кусты и низко пригнулся. А потом вдруг услышал вой, оно выло так близко, что юношу бросило в дрожь.

Протяжный жуткий, леденящий кровь вой.

Гнев волка.

Гидеон перевел дух. Захрустели опавшие листья. Из-за деревьев вынырнула чья-то тень. Неподвижный, будто закоченевший на холоде труп, Гидеон увидел, как рядом промелькнул человек. Худой, с жидкими волосами, глаза спрятаны за маленькими очками с синими линзами, в которых, казалось, отражалось все вокруг.

Человек, лишенный плоти.

Человек-призрак, человек-эхо. А следом за ним крался на мягких лапах белый, как бумага, волк.

Надежно укрытый своим даром Ши, Гидеон позволил им пройти мимо. Они исчезли в тени особняка, а после них в ночи осталась черная дыра, вакуум.

Возможно, Джейк поступил разумно, когда решил не открывать окно Убежища.