Я инструктировал его:

— Первый выстрел должен быть по пушкам, вы их ясно видите на палубе. Второй выстрел по мостику, чтобы они не могли радировать.

— Есть, — ответил он, щелкнув каблуками. Однако, судя по выражению его лица, он думал, что стоит экономить снаряды.

Мы стояли на мостике и наблюдали стрельбу. Это было последнее наше оружие. Первый снаряд ударил точно между пушками. Второй попал в бак, третий в корму, четвертый промахнулся, пятый не разорвался, шестой, наконец, ударил в мостик и попал в раструб вентиляции. Это было странное зрелище. Давление детонации изнутри вытолкнуло его и бросило прямо на мачту. Все это выглядело как белое привидение на рассвете. Несмотря на последний удар, радио яростно работало, посылая SOS. Команда расхватала шлюпки и бросилась с корабля. Только радист оставался и продолжал посылать сигналы. Больше мы ничего не могли сделать. Мы должны пожертвовать торпедой, если не хотим, чтобы нам наступали на пятки. В лайнер попали точно в середину. Он разломился, глубоко погрузился в море и вдруг встал на дыбы на фоне неба. Радист все еще оставался на посту. Внезапно мы увидели человека, бегущего по наклонившейся палубе. Он схватил красную лампу и, держа ее высоко над головой, прыгнул с тонущего корабля. Когда он упал в воду, красный свет погас. Мы остановились в том месте, где он скрылся, но не смогли найти его. Затем на севере показались тени, темные очертания в сумерках, возможно эсминцы. Поскольку у нас оставалась только одна годная торпеда, мы решили удрать. Через три минуты Штейнхаген принес мне радиосообщение. Это было последнее сообщение с «Эмпайр Тукан»: «Торпедирован подлодкой, быстро тону. SOS» и потом длинное тире. Это был последний сигнал радиста.

Следующий корабль мы встретили через два дня. Это было греческое грузовое судно, которое мы прикончили нашей последней торпедой. В нем было только 4 тысячи тонн. Штейнхаген просунул голову в дверь.

— Довольно, командир? — спросил он, затаив дыхание.

Я уже посчитал.

— Нет, — сказал я. — У нас только пятьдесят одна тысяча, другая лодка имеет на три тысячи больше.

По лодке прошла волна разочарования. Мы начали обратный путь с одной неисправной торпедой на борту. Я вызвал торпедиста:

— Если торпеда будет в порядке, у нас будет еще один выстрел.

На следующее утро он доложил, что торпеда в рабочем состоянии.

Утро было ясное, спокойное. Мы шли поблизости от берега. Сигнальщик доложил:

— Пароход по левому борту.

Огромное судно с двумя трубами приближалось к нам со стороны солнца диким зигзагом. Против солнца было невозможно определить его цвет, но по силуэту я узнал корабль типа «Ормонде», свыше 15 тысяч тонн.

— Ребята, — сказал я и почувствовал их волнение, — скрестите пальцы, постарайтесь и добейтесь, — затем скомандовал: — Огонь!

Мы ждали, считая. Секунды тянулись медленно до боли. Корабль был на большом расстоянии, слишком большом, боялся я. Затем вдруг прямо в середине высоко над мачтой поднялся столб воды, и сразу мы услышали треск. Лайнер повалился на правый борт. Спасательные шлюпки спускали в большой спешке, их было много. Между ними в воде подпрыгивали сотни голов. Невозможно было помогать им, потому что берег был близко и корабль еще на плаву. На баке ясно были видны пушки. Мы отступили под воду. Когда через несколько минут мы всплыли, на поверхности моря видны были только спасательные шлюпки. Я спустился к себе, чтобы заполнить военный дневник. Когда я проходил центральный пост, мне в глаза бросилась надпись на двери:

«66 587 тонн. Выучи наизусть».

После обеда мы стояли, болтая, в столовой нашей базы. Дежурный открыл дверь, вошел капитан фон Фридебург.

— Внимание, господа. Корветтен-капитан Собе, капитан-лейтенанты Велмер и Прин, вам приказано явиться к командующему подводным флотом.

Он откозырял и ушел. Мы посмотрели друг на друга, и мой командир спросил:

— Какого черта? Что вы еще натворили? Драка или что-нибудь еще? — Он посмотрел сначала на Велмера, потом на меня.

Велмер ответил за обоих:

— Нет, господин капитан.

Через десять минут мы плыли в Вейзель. В гавани было тихо. Мы молчали. Я раздумывал, чего хочет от нас командующий, потому что такой вызов в воскресенье был необычным. Мои товарищи тоже терялись в догадках. Когда мы прибыли в Вейзель, на набережной Тирпиц была построена команда подлодки. Командующий инспектировал их. Мы прошли в столовую и ждали. Минуты казались часами, пока, наконец, не пришел посыльный. Щелкнув каблуками, он сказал:

— Будьте любезны пройти к командующему в адмиральскую столовую.

Собе пошел первым, за ним Велмер. Я остался один и уставился в окно. Что могло произойти, хотел бы я знать. Ожидание становилось невыносимым. Наконец посыльный вернулся.

— Будьте любезны, капитан Прин, пройти к командующему.

Он прошел передо мной несколько ступенек, и я вошел в большую комнату. В центре стоял широкий стол, покрытый картами. За ним стояли командующий, Велмер и Собе.

— Явился по вашему приказанию.

— Спасибо, Прин. — Командующий протянул мне руку. — Теперь, пожалуйста, внимательно послушайте Велмера. — Он повернулся к Велмеру: — Начните с самого начала.

Велмер подошел к столу и наклонился над картами.

— Обычные меры безопасности, те же, что всегда. Особые меры, о которых я доложил в военном дневнике, вот в этих точках. — Он пальцем показал несколько точек на карте.

Я следил за ним глазами. Он указал на Оркни. В центре карты было написано большими буквами: «Залив Скапа-Флоу». Велмер продолжал объяснять, но в тот момент я едва мог понять его, потому что мои мысли крутились вокруг названия Скапа-Флоу.

Адмирал Дениц, командующий подводным флотом, сказал:

— Во время войны здесь проходила британская линия обороны. — Он наклонился над картой и указал места с точками по компасу. — По всей вероятности, они снова там. В этом месте погиб Эсманн. — Стрелка компаса указывала на Хох-Саунд. — Вот здесь, — движение компаса, — обычная якорная стоянка британского флота. Все семь входов в залив защищены и хорошо охраняются. Но думаю, решительный командир сможет попасть туда. — Стрелка компаса бродила по карте. — Напоминаю, это будет нелегко, потому что между островами очень сильное течение. И все-таки я верю, что это можно сделать. — Он поднял голову и изучающе посмотрел на меня из-под нависших бровей. — Ваше мнение, Прин?

Я уставился на карту, но раньше, чем успел ответить, командующий продолжал:

— Я не жду ответа сейчас. Подумайте над этим. Возьмите всю информацию с собой и изучите возможности. Я жду ваше решение во вторник. — Я вытянулся. Он посмотрел мне в глаза: — Надеюсь, вы понимаете, Прин. Вы совершенно свободны в принятии собственного решения. Если вы придете к заключению, что это предприятие невозможно, вы доложите мне об этом. — Он продолжал с пафосом: — Никакие порицания не коснутся вас, Прин, потому что мы знаем, что ваше решение будет основано на вашем продуманном мнении.